Пятница. Часть 32

братья  выполнили заказ Гольдмана – подложили бомбу в частный самолет и небольшой заряд в сумку  какой-то сумасбродной русской леди… За это он нам и заплатил...

-  Как должны были сработать заряды?

-  Мы доставили для Гольдмана два  мобильных телефона. По их звонкам  заряды должны сработать…

-  Гольдман получил эти телефоны?
-  Да, мы проверили. Получил их, - он пустил слюни.

Николай мгновенно успокоился. Резким ударом ребра ладони по шее, увел араба в мир иной. Он подошел к столу, намереваясь порыться в его ящиках. Одним движением засунул кипу лежащих на столе бумаг под бронежилет. Неожиданно раздался стук в дверь и в проёме выросла огромная фигура, с пистолетом в руке.
Струя раскаленного свинца, от заработавшего "Узи", расколола череп араба на мелкие куски, забрызгав сгустками мозга, окружающую стену. Тело мешком свалилось в проходе. Николай  мгновенно оказался в коридоре. Он яростно завопил по-русски,  ощущая всплеск адреналина в крови:

-  А-а-а…Суки…Ловите мои  орешки! Мать вашу!

Несколько человек, так и не успевшие схватить оружие, распластались разорванные автоматными очередями Николая.  Его левая  рука,  посылала пуля за пулей из автоматического пистолета во все дверные проёмы, встречавшиеся на его пути к лестнице. Бандиты даже не успевали подбежать к дверям, сражённые ливнем пуль, разъяренного русского незнакомца.
«Ник», одним отработанным движением, мгновенно поменял обоймы.
Пули из его автомата, впивались в тела охранников с противным хлюпаньем,  разрывали черепные коробки, разрушая штукатурку и разбивая двери в мелкую щепу.
Ник действовал автоматически, на опережение, так,  как учили перед этим вояжем, не жалея патронов  и  поливая  смертельным огнем все пространство перед собою. 
Раненый бородач, на входе,  успел несколько раз выстрелить ему навстречу. Левую руки Ника, обожгло, как будто по ней чиркнули зажженной спичкой.
Встречная очередь, оторвала арабу руку и вырвала кусок живота, из которого вывалились розовые внутренности. Так работали разрывные пули в  обоймы автомата Николая.
Он выпрыгнул на улицу, оставив за собой гору трупов, полностью уничтоженной террористической банды.
На улице было тихо. 
Тяжело дыша, Ник, привалился к косяку двери и  вставил оружие обратно на свои места под пиджаком. На левой руке, рукав пиджака потемнел и руку выше локтя, стало неприятно припекать. Он поправил «бабочку», отряхнулся и беспечно улыбаясь, за угол подворотни. Уселся на заднее сиденье такси. Приказал водителю везти себя на пляж, где с ним полностью  расплатился.
Там,  пройдя  несколько кварталов, по улице, идущей в центр города, зашел в небольшой магазин,  купил себе рубашку и новый пиджак.  Остановив  другое такси, вернулся с пакетами в отель.
Уже в лифте, заметил,  как с его левой руки, упала капля крови на пол. Моментально остановил лифт красной кнопкой,  рукавом пиджака, плюнув на пол,  растер эту каплю. Нажал кнопку, на один этаж выше, вышел там и спустился по лестнице до своего номера.
Все было на местах. Ничего не тронуто и не потревожено.
Закрыв дверь, и бросив пакеты на кресло, прошёл в ванную комнату. Разделся. Отложил кипу бумаг в сторону.
Осмотрел рану. Это было скользящее ранение, абсолютно не опасное, но и не особенно приятное. Николай раскрыл индивидуальную аптечку и совершил необходимые манипуляции. Боль утихла. Заклеив рану пластырем, аккуратно сложил всю амуницию и окровавленную одежду в двойной мусорный пакет, крепко его завязал,  тесемками галстука.
Диктофон и вся видео аппаратура, перекочевали в специальный пластиковый конверт, который Ник уложил в металлический футляр и под кодовый замок кейса.
На улице быстро темнело.
Николай принял ванну, освежил себя туалетной водой, переоделся и вышел на улицу, по направлению,  к уже полюбившемуся кафе. Все тот же шустрый мальчик официант, с удовольствием его обслужил. Николай расслабился, развалившись на стуле, после бутылки сухого вина и легкой закуски из салатов и морепродуктов.
До времени выхода на связь, было еще около часа. Из кармана брюк, достал бумажку с телефоном. Набрал номер. Низкий приятный, бархатный голос, проворковал:

- Да слушаю…

- Привет детка. Это твой русский друг. Я надеюсь,  ты не передумала встретиться?

- Конечно нет. Почему я должна передумать?

- Прости, но у такой леди, наверняка есть бой-френд, который может оказаться очень ревнивым…

- Не скажу, что святая. Но на этот момент я свободна.

- Приятно слышать. К сожалению, у меня поменялись планы. Однако не настолько, чтобы отказаться от встречи с тобой сегодня. Как ты на это смотришь?

- Почему бы и нет?

- Тогда, какой ночной клуб, ты рекомендуешь?

- Ночной клуб?

- Да…Раньше я просто не могу.

- О-кей. Не волнуйся, здесь есть куда пойти потанцевать. Во сколько и где?

- Думаю в половине двенадцатого ночи. Напротив входа в наш отель. Согласна?

- Да…Я думаю это возможно.

-  О-кей. До встречи, - Николай улыбнулся и отключил связь.

По бульвару, освещенному цветными, яркими фонарями,  стали прогуливаться молодые особы – накрашенные «ночные бабочки». На их любопытные взгляды, «турист» только улыбался и отрицательно качал головой.
Николай поглядел на часы и набрал условный цифровой код, означавший успешное выполнение задания.  С чувством выполненного долга, бодрой походкой вернулся в отель.
На двери его номера, по-прежнему висела им повешенная табличка. Николай проследовал до пожарного выхода и вышел на площадку пожарной лестницы, с обратной стороны отеля. Убедился, что пожарная лестница спускается почти до земли, и,  как раз неподалеку, находятся открытые мусорные баки.

Было почти одиннадцать часов вечера, когда он, почти в полной темноте, стоя на нижней площадке этой лестницы, удачно зашвырнул мусорный пакет, в зияющую пасть мусорного бака. Никем не замеченный, вернулся в номер и стал готовиться  к свиданию с чёрной подружкой.
В ночном клубе они пробыли совсем недолго.  Негритянский «рэп», быстро утомил Николая. Он сослался на появление головной боли и они, вскоре они  поехали к ней. Уютная,  маленькая квартирка горничной, очаровала Николая своей «детскостью».
Везде лежали плюшевые игрушки, какие-то пуфики, коврики, занавески.  Негритянка оказалась такой секс-бомбой, которой «Нику» никогда не снилось. 
Её тело металось по нему и под ним, раскидывая игрушки и пуфики. Она рычала как разъяренная пантера, впиваясь толстыми губами в его рот и заталкивая свой язык почти в самое его горло. Ласки были немного резкими и грубоватыми, но это создавало тот особый шарм и привлекательность, который он никогда не получал прежде, занимаясь любовными утехами с русскими проститутками. 
Несколько раз вскакивала и бежала в душ, смывая с себя пот,  давая ему отдохнуть и восстановить силы. Его мужская плоть, за эту ночь, несколько раз извергала из себя раскаленное семя, и не только в пышущий жаром,  женский «туннель». 
Под утро, Николай уже изнемог, под страстным напором, и уже ощущал некоторую боль, в совершенно опорожнённых органах. Наконец, ему удалось успокоить партнершу несколькими горячими поцелуями и ласковыми словами.
Закурив сигарету, обмотавшись простыней, глотая бокал за бокалом шампанское и слушая мерное похрапывание черной «вампирши», он подумал и принял решение.
Нашел чистый листок бумаги и написал на нем.
«Ты моя любовь. Ты роза моей судьбы. Я никогда не забуду твоих ласк и губ! Прощай детка!»
Оделся, тихо защелкнул дверь и, поеживаясь от утреннего холодка, зашагал по тротуару, выискивая глазами такси.
Через пару часов, он уже сидел в салоне самолета, направлявшегося рейсом в Москву.
(продолжение следует)