обижайся! Не по телефону. Я сказал – не по телефону! Здравия желаю! Да, чуть не забыл! Полевую кухню верните. Без повара. Я сказал – не надо повара! Не могу я громче… да, к пятнадцати ноль-ноль.
Тишина… Как глоток воздуха на глубине сто метров… Без акваланга… Тишина и одиночество… два глотка воздуха… Иван Иванович нечеловеческим усилием выдернул сознание из сплетения человеческих проводов и телефонных судеб. Настя сидела напротив, в глубоком кресле, и вязала сине-бело-голубой зенитовский шарф для Семена. На столе бурлил фармацевтический бал. Съехались все уездные микстуры, декохты, полоскания и пшикалки. На отдельном подносе собрались в пеструю кучку таблетки, одетые ярко и празднично.
Ментоловый спрей растворил боль и окрасил дыхание в голубой прохладный цвет. Столичная штучка. Край хотел рассказать об этом Насте, но она приложила палец к губам.
-- Надо молчать тридцать минут. Фонетическая диета!
Генерал посмотрел на часы, подумал и написал в блокноте:
«Как состояние Иоганна и Гарина? Если сносно – тащи их сюда. Послушаем. Подумаем.»
Анастасия улыбнулась на свой манер – и печально, и весело сразу.
-- Как тогда, в старой квартирке? Папа и мама первыми услышали о троллях и не поверили. Думали – новая игра в мои сказки. Однако, к утру папа сделал чертежи утепленных домов…
-- Действительно, похоже! Только, давай, лейтенант-стажер, условимся – все помним, ничего не забываем, но и не вспоминаем. Победим – второй том напишем, не вопрос. Но сейчас не время! Беги за летчиками, -- загадочно прошипел молчальник.
-- Дедушка-генерал, а рисовать в кабинете можно мне?
-- Необходимо, в высшей степени!
Генерал Край не говорил этого. Он очень размашисто кивнул головой.
