преломления у них у всех разный. Как бы хорошо не был сфокусирован объектив, все лучи никогда не сойдутся в одной точке. Изображение точки всегда не точечное, а выглядит как так называемый кружок рассеивания. Радужный кружок. Чем точнее фокусировка, тем он меньше, но он есть всегда. Поэтому мы видим радужный ореол на границах контрастных деталей изображения.
В современных фотообъективах стоит ахроматическая оптика: не одна линза, а несколько линз из разных сортов стекла. Грубо говоря, если линза А отклоняет вправо, то линза Б — влево. Искажение компенсируется, но никогда не компенсируется полностью. Это видно и на фотоплёнке, и на электронной картинке при больших увеличениях.
С точки зрения оптики, глаз, как оптическая система, никуда не годится. Хуже самой старинной подзорной трубы. В нём полный набор всяких искажений (не только цветовых). Наше нормальное зрение — заслуга центрального процессора, мозга. Мозг исправляет картинку, делает её “как надо”. Опять аналогия с фототехникой. Если ваша фотокамера позволяет записывать графические файлы в формате RAW (необработанные) и JPEG, то, сравнив их на экране компьютера, сразу увидите разницу.
Это была физика. Перейдём к физиологии. К зрительным аберрациям. И снова аналогия с техникой. После того, как ячейка матрицы поймала порцию энергии, ей нужно время для передачи сигнала и “обнуления”, возвращения в исходное состояние. Это время она слепа, не способна принять новую порцию фотонов и передать новый сигнал. Это время называется лагом матрицы. В сетчатке глаза происходит в точности то же самое. Светочувствительные клетки — палочки и колбочки — на какое-то время теряют чувствительность. Только это называется не лагом, а “периодом рефрактерности”. Так вот, чтобы зрение было непрерывным, глаз всё время движется, совершает быстрые крошечные движения — саккады. Благодаря этим микродвижениям свет всё время попадает на свежие, готовые к работе клетки. Этот механизм работает даже в случае самого пристального, “неподвижного” взгляда. Но, чем неподвижнее взгляд, тем меньше амплитуда движений глазного яблока. Сетчатка утомляется, утомляется и процессор — зрительный анализатор в мозгу. Он уже не успевает корректировать оптические искажения и формируемый в сознании образ становится неправильным, размывается. Тонкий радужный контур хроматической аберрации расширяется, превращаясь в размытый ореол. А если ещё сознательно расфокусировать глаза, то кружки рассеяния увеличатся. Соответственно увеличится радужный ореол на границах изображений.
Ещё чуть-чуть физиологии. Давным-давно известен такой феномен зрительного восприятия, как “послеобраз”. Первое подробное научное описание этого явления дал Роберт Дарвин — отец знаменитого Чарльза. Суть феномена в том, что “после продолжительной зрительной фиксации на каком-либо объекте (например, на источнике яркого света), либо после яркой вспышки человек (или другие животные) продолжает видеть след изображения”, даже, если объект уже ушёл из поля зрения. Послеобраз может быть позитивным или негативным, или даже осциллирующим, когда позитивная и негативная картинки ритмично сменяют друг друга. Это всё зависит от конкретных условий освещения: яркости, контрастности, преобладающего цвета и т.п. Посмотрите на яркую лампу несколько секунд. Светлое, тёмное или мерцающее пятно будет некоторое время застить вам взор, куда бы вы его не направили. Вот это и есть пример послеобраза.
А теперь, разложив всё по полочкам, соберём всё в единое целое, которое мы и имеем в реальной действительности, данной нам в ощущениях. Что мы видим, выполнив указания специалиста по “ауровидению”: биополе? Не-а. Мы видим результат изнасилования нашего зрительного аппарата. Ничего более.
На бесчисленных сайтах и в чуть менее численных книжках обязательно упоминается об особо одарённых людях, способных видеть ауру без особых усилий и утомительных тренировок, видеть ярко и отчётливо. Не врут. Правда, как бог свят. Только эти люди не особо одарённые, а здорово обделённые нормальным зрением. Сильная миопия (близорукость), катаракта, глаукома, астигматизм, изменения в роговице и стекловидном теле, расстройства зрительного анализатора — это всё способствует видению радужных ореолов.
Настоящая, медицинская аура, предвестник приступа мигрени или судорожного припадка тоже может проявляться описанными нарушениями. У некоторых больных аурой всё и ограничивается. Приступ не раскручивается полностью. Вот уж где получается самое настоящее видение ауры мифической с помощью ауры реальной.
Теперь и ежу должно быть понятно, что выносить какие-то суждения по картинке ауры бессмысленно. Вполне можно заменить издевательство над зрением прабабушкиным биноклем или древним фотообъективом. Их диагностическая ценность абсолютно одинакова.
“Ладно”, — скажет дотошный стремитель к истине, “пусть всё это ауровидение всего-навсего обман зрения и вообще, штука субъективная. Пусть так. Но ведь полным-полно вполне себе объективных свидетельств существования биополя, множество фотографий той же самой ауры. Вам что, и фотография врёт?”
Врёт.
Весной 1917 года две английские девчонки, двоюродные сёстры Элси Райт и Френсис Гриффитс сделали пять фотоснимков, на которых запечатлели себя играющими с феями и гномом. Пользуясь примитивными фотоаппаратами и простейшими приёмами комбинированной съёмки — двойная экспозиция и вырезанные из бумаги и слепленные из глины фигурки — юные озорницы сотворили “документальные свидетельства” существования маленького народа. Эти свидетельства оставались неопровержимыми целых 66 лет, до 1983 года.
В интервью издателю журнала “Бритиш Джорнэл оф фотографи” Джефри Кроули кузины признались в мистификации.
Френсис: “Я никогда не считала мошенничеством нашу с Элси проделку — мы просто валяли дурака. У меня до сих пор не укладывается в голове, как можно было нам верить всерьёз — это делали те, кому хотелось всерьёз верить”.
Элси: “Ах, как мы с сестрой веселились, читая про перепончатые ручки фей! — вспоминала Элси. — На самом деле мы не сумели как следует их вы́резать”......” Не будь тогда моды пришпиливать шляпы, — отметила она, — не было бы никаких фей из Коттингли”.
И только в 90-е годы экспертиза, проведенная специалистами НАСА, показала, что феи были двухмерными (плоскими) объектами, а гном - трехмерной фигуркой.
Такие вот дела. А современная фототехника позволяет получать изображения, которые в принципе не поддаются экспертной оценке подлинности. Это на все сто процентов справедливо и в отношении столь распространённых в наше время видеоматериалов.
Значит ли это, что все фотографии аур и биополей поддельные? А вот и нет. Большинство из них подлинные. Подлиннее не бывает. Но только изображено на них не мифическое, оно же — мистическое, биополе, а нечто совсем другое. Вполне материальное и отлично изученное физиками: коронный барьерный разряд в газе.
Придётся нырнуть в историю гораздо глубже. Испокон веков известны “огни святого Эльма” — холодное свечение на мачтах, реях, шпилях высоких зданий и прочих подобных острых отдельно стоящих предметах — коронные разряды при высокой напряжённости электрического поля в атмосфере. С появлением учения об электричестве мистическое отношение к этому красивому явлению осталось, разве-что, только у самых суеверных матросов. Да и то вряд ли, в наше-то время.
В 1777 году германский профессор экспериментальной физики Георг Кристоф Лихтенберг, “изучая электрические разряды, наблюдал веерообразное свечение на покрытом порошком изоляторе. Спустя столетие это свечение было зафиксировано на фотопластинке и получило название «фигур Лихтенберга”.
В конце 19 века, в 1882 году российский физик Яков Наркевич-Иодко изобрёл способ получения изображений живых объектов с использованием электромагнитного излучения газоразрядной плазмы, который он назвал “электрографией”. К сожалению, эти его труды были надолго забыты.
В 1891 – 1900 годах знаменитый физик и изобретатель Никола Тесла демонстрировал свечение объектов, в том числе живых, в газовом разряде и регистрацию этого свечения обычной фотосъёмкой.
В 1939 году С.Д. Кирлиан при ремонте физиотерапевтического аппарата Д′Арсонваля, где используется высокочастотный разряд внутри стеклянного электрода, обнаружил слабое свечение между электродом и кожей человека. Заинтересовавшись этим явлением, он, вместе с супругой В.Х.Кирлиан, провёл множество опытов, в которых использовал усовершенствованный ими резонансный трансформатор Тесла. После десяти лет исследований, в сентябре 1949 года была подана заявка, и в том же году получено авторское свидетельство №106401 на “способ фотографирования объектов в токах высокой частоты”. Изобретение мигом засекретили, и только в 1957 вышла в свет брошюра Кирлиан “В мире чудесных разрядов”.
Вот это была “бомба! Снимки получались изумительно красивыми и выглядели сказочно таинственными. Вот она, аура, во всей своей красе и преподобии! А тут ещё додумались до простого и потрясающе наглядного опыта. Взяли живой лист растения и запечатлели со всей его аурой. Потом отрезали кусочек и снова засунули в аппарат на то же самое место. Трох-тибидох-тох-тох! Аура восполняет дефект до прежнего контура неповреждённого листа.
Вот оно — биополе, оно же морфогенетическое, оно же биоинформационное! Поймали. Аппаратура для кирлиановских фотографий простая и дешёвая, воспроизводимость результатов — стопроцентная. Ещё в самых первых опытах супруги Кирлиан заметили, что здоровые и больные листья светятся по-разному. Свечение пальца или кисти зависит от самочувствия или даже настроения человека. И т.д., и т.п. и до бесконечности. Предполагался большой народно-хозяйственный эффект: от определения всхожести семян до медицинской диагностики и всяческого контроля в промышленности. Надежды были большими. Увы, красивый эффект в практику почти не пошёл. Слишком велик и непредсказуем разброс изменений светящегося ореола. Для неразрушающего контроля в промышленности, где имеют дело с мёртвым материалом, прибор ещё можно как-то откалибровать, но, как только между пластинами кирлиановского аппарата оказывается живое существо, о калибровке нечего и думать: любая мысль, эмоция, физиологический процесс — буквально всё — немедленно отражается на состоянии кожи, а значит — на картинке светящейся холодной плазмы. Любая возможно полезная информация безнадёжно тонет в океане случайных помех.
В общем, никакого-такого особого биополя, никакой романтической эзотерики. Сплошная скучная холодная физика с холодной эмиссией электронов — так ещё называется явление, служащее физической основой кирлиановских изображений.
Физика, физический, физиология, физиологический... Да кому она в какое место впилась эта тягомотина? Кто из почтенной
На лбу? Или в другой части тела?
