больше часа. Сегодня радио работало хорошо. На улице сегодня было 3 градуса мороза. У дяди Бори раздулось лицо и руки.
10 марта. Сегодня мама ходила на рынок. Она купила — мне карандаши и променяла кожу. Из кожи мы сделали студень, и завтра его съедим. Еще мама принесла оттуда какую-то книжку. Нам хватило и на сегодня воды. Дядя Боря достал им крупу и меланж, и масло.
11 марта. Сегодня на улице было холодно 15 градусов. Сегодня у меня с мамой был хороший обед. На первое был грибной суп, на второе овсянка, а потом половина студня, другую половину мы оставили на вечер. Студень был очень вкусный, как настоящий из рыбы. Я ходил один сегодня за водой. У нас в квартире в ванной вода так и лилась на пол. Дядя Боря пошел доставать спички и потерял их. Бабушка делала блины из меланжа и пшенной каши и <у> ней ничего не вышло. Дядя Боря достал изюм.
12 марта. Сегодня мама достала колбасу и пшено. Колбасу и пшено мама взяла только на свою карточку. На улице сегодня было очень холодно, 20 градусов ниже нуля. Сегодня очень сильно стреляли, наш дом качался. Я один ходил два раза за водой.
13 марта. Сегодня на улице было очень холодно <—> 23 градуса ниже нуля. За водой я ходил один раз. На обед сегодня был гороховый суп с колбасой, а на второе пшенная каша. Сегодня к нам пришла Гедвига Оскаровна, ей сказали, чтобы она эвакуировалась. Она решила ехать к Ольге Михайловне. Мама взяла оставшуюся крупу ячневой.
14 марта. Сегодня ночью в 3 часа к нам пришел дядя Толя. Его ранило в палец, вырвало мясо. Я перебрался к маме на кровать, а дядя Толя лег на диван. На улице сегодня 26 градусов ниже нуля. Дядя Боря пошел к Гедвиге Оскаровне. Я ходил за водой один раз. Дядя Толя дал маме овсянки и баранину. Дядя Боря пришел половина 10 вечера, а вышел в 10 утра.
15 марта. Сегодня дядя Боря пошел к Гедвиге Оскаровне. За завтраком бабушка мне дала две кильки. К нам пришел Александр Семенович, но он быстро ушел. Вечером мама ушла куда-то. А пришла, когда я уже был в постели. <…> К нам приходила Маня узнать насчет комнаты. Пришел дядя Боря. Гедвига Оскаровна пропала без вести. На улице сегодня было немного теплей. Воду я брал не на Пряжке, там сломался кран, а из горелого дома.
16 марта. Вчера дядя Боря принес от Гедвиги Оскаровны 2 кг картошки, 1 ½ кг сахарного песку, много кофе, браслет и часы. Мама ходила в нотариальную контору получать свидетельство о смерти. По дороге мама купила 50 штук конвертов и валерьянки. К нам приходила Наталья Дмитриевна, у них умер Петр Дмитриевич. Потом к нам пришла Маня, она решила на этой неделе переехать в Кемпасовскую комнату.
17 марта. Сегодня мама получила 250 руб. от дяди Толи. Мама и дядя Боря получили овсянку. Мама взяла и для Мальцевой. Дядя Боря насыпал в раковину песку, чтобы снизу не шла вода. <…>
18 марта. Сегодня я не ходил за водой, потому что я ходил вчера два раза. Я с мамой ходил платить за квартиру. <…>
19 марта. Мама получила мясо и сливочное масло. Масло давали только детям. Днем я ходил с бабушкой гулять. Мы встретили Леньку. У его дедушки осколок попал в легкое. Он плевал кровью. Мама ходила к Благовещенским.
20 марта. Сегодня я ходил два раза за водой. Мама думала, что меня будет мыть. Но в комнате было очень холодно. За мамой три раза приходили из жакта ее звали на уборку двора. <…> Вчера мама сделала кисель из лимонного сока и грушевого. Потом к нам пришла тетя Муся и осталась у нас ночевать. Дядя Боря ходил на собрание.
21 марта. Мама сделала из дуранды лепешки. Сегодня очень сильно таяло. Мама меня сегодня мыла, голову, туловище и руки. Я с мамой читал «Путеводный огонек».
22 марта. Сегодня я не ходил за водой. На улице было очень тепло. Мама ходила к <…> Ольховским. Они собираются эвакуироваться. Мама вышла в 11 часов утра, а пришла в 7 часов вечера. Она принесла мне от него супу, лепешку с икрой, витамин «С» и сыру. Сыру мама принесла продавать для Александра Семеновича. Дядя Боря купил 100 гр. сыра. Дядя Боря ходил к Гедвиге Оскаровне и привез кой-какие вещи. Он вышел в 6 часов утра, а вернулся в 6 часов вечера. Наташина мама прислала дяде Боре 200 рублей. Потом пришла Маня она тоже купила сыра. Пришла тетя Муся и осталась у нас ночевать. Сегодня печку не топили.
23 марта. Мама ходила к Благовещенским. Они ей дали немножко посуды и мне картинки. Я с Тайстой переводили переводные картинки. Сегодня мама мыла мне ноги. Ноги у меня напухли. Мама заставила меня лежать. Вечером мама пошла к Лиле Матвеевне и поменяла 10 грамм сыра на два с половиной стакана овса.
24 марта. Мама ходила на рынок и променяла на грибы хлеб и немножко сахарного песку. <…> и пришла, когда я был в постели. Чай я пил с бабушкой и дядей Борей.
25 марта. Мама получила на детскую карточку сливочное масло, а на иждивенческую карточку постное масло. Мама взяла для дяди Бори. <…> Мама ее сварила, а Тайсто взял и половину ее съел. Еще Тайсто съел все птичкины семечки. Лиля Матвеевна купила дрова, четверть кубометра за 200 рублей в шестом номере. Дядя Боря купил там же 2 бревна за 40 рублей, и еще себе книг. Мама узнала, что дядя Боря купил книги, побежала покупать сама. Мама купила целую кучу очень хороших книг за 50 рублей. Вечером очень сильно стреляли, и мы пошли в каморку. Снаряд попал около нашей парадной. А обстрел объявили, когда стрелять кончили.
26 марта. Мама и дядя Боря поехали за дровами. Дядя Боря купил дров. Они вышли в 8 часов утра. Я с Наташей таскал дрова домой. Дядя Боря купил ведро, ковшик и книги в 6-м номере. Тайсто стащил у них консервы. <…> Сегодня ночью у бабушки болел живот. Весь день бабушка лежала.
27 марта. Мама получила соль и 50 г. семги. Я ходил за водой два раза. На улице было опять холодней, 7 градусов ниже нуля. На улице я нашел один осколок и два на парадной. Тайсты сегодня весь день не было дома. Мама ходила к Благовещенским и принесла мне и Наташе игрушки.
28 марта. Мама и дядя Боря опять поехали за дровами. Но ключ, который им дали Коломазеры, не подходил к двери. Сегодня мы получили письмо от тети Елы. Дима получил мое письмо. Сегодня я написал Диме письмо. Мама получила мясо, пшено и гречу. Я нашел 2 больших осколка у нашей парадной.
29 марта. Сегодня была одна тревога. Маме прислали повестку, чтобы она явилась завтра в 8-м часу утра на труд-повинность. Мама <…> принесла еще витамина «С». Днем к нам пришла Наталья Дмитриевна. Потом при…
Дневник, оборванный на полуфразе, дополняет отрывок из воспоминаний Р. Н. Попеля о страшном дне 5 апреля 1942 г.: «Труды Гос. музея истории Санкт-Петербурга» (выпуск IV. СПб., 1999).
В УБЕЖИЩЕ
Нас было пятнадцать — пятнадцать голодных мужчин, изможденных женщин, усохших от недоедания детей, спустившихся в подвал в ту ночь.
На крайней скамье ближе к выходу из убежища сидит молодой мужчина. У него перевитые шпагатом темно-синих жил руки, кажущиеся мне огромными. Копна спутанных, черных как вороново крыло волос. Тонкая, словно у вылупившегося птенца, шея… Сегодня я вижу его так же ясно, будто он за столом напротив разговаривает со мной. Его фамилия Седых, он слесарь с завода имени Ворошилова, что по ту сторону реки Пряжки. Рядом с ним женщина и девочка девяти-десяти лет. Она моя сверстница. У нее модное для того времени имя — Нинель. Она и мать последними появились в подвале. Девочка больна, ее лихорадит, ее сознание замутнено.
— Пить! — непрерывно шепчут ее губы.
Мать протягивает ей бутылку. Девочка пьет быстро и жадно. Вскоре она начинает громко бредить. Внезапно она вздрагивает и, обхватив руками мать, молча застывает маленьким серым комочком.
Голодный, исхудавший, похожий на обтянутый кожей скелет, я лежу на скамье, положив голову на колени матери. Время от времени я закрываю глаза, и сразу тело начинает расти, увеличиваться в объеме, ноги делаются гигантскими, словно стволы деревьев. Я открываю глаза, и мучительное видение исчезает, но стоит мне снова попытаться заснуть, как все повторяется…
Воздушный налет начался около двух ночи. Более беспощадной бомбардировки города не помню ни я, ни те блокадники, с которыми мне довелось говорить впоследствии. Под аккомпанемент непрекращавшейся зенитной канонады один за другим следовали взрывы авиационных бомб. Когда снаружи оглушительно загрохотало и от свирепого напора взрывной волны зашатались стены и заходил ходуном потолок подвала, я крепко прижался к матери. Сверху послышались зловещие удары о землю рушившихся кирпичных блоков. Люди в подвале в панике бросились к выходу — к массивной дубовой двери, окованной с обеих сторон стальными листами. От потрясшего дом взрыва ее перекосило, вместе с дверной рамой она заметно отклонилась от вертикали.
Следующие семь часов, когда мы отчаянно пытались вырваться из каменного мешка, остались в моей памяти самым страшным воспоминанием военного времени. В убежище имелся набор шанцевого инструмента — лом, кирка, заступ и два топора. Пробивались через верх — так, по мнению старичка-архитектора, у нас был наибольший шанс спастись. Работали поочередно. Львиная доля усилий легла на плечи молодого рабочего с военного завода. Сил у него оставалось больше, чем у других, он ловко орудовал ломом, выбивая из сводчатого потолка один кирпич за другим…
Я не был очевидцем того, откуда пришло спасение. От пережитого волнения и спертого воздуха я потерял сознание.
Во время налета погибло шесть человек — те, кто не спустился в убежище. Седьмой труп нашли через четыре года после войны, когда начали разбирать завал. Он лежал во дворе под обломком стены. Череп был раздавлен, словно яичная скорлупа, но кости рук, ног и грудная клетка повреждены не были. Погибший был нашим управдомом Губановым — отцом друга моего детства. Он бежал через двор, когда дом рухнул. Он был честным и справедливым человеком, инвалидом Гражданской войны, но до светлого Дня Победы дожить ему было не суждено.
(Опубликовано в журнале «Звезда» за 2013 год №2)
***
ГЛАВА 7. СУХАРИКИ
У нас в доме никогда не выбрасывают еду. Детей учат не оставлять ничего на тарелке. Неприличным считается класть себе больше, чем можешь съесть. И принято выдерживать долгую паузу, оглядываясь на сотрапезников, прежде чем возьмёшь со стола последний кусок.
Холодильник забит баночками и тарелочками, прикрытыми фольгой. В холодной кладовке всегда хранится крупа, сахар и не меньше пяти бутылок постного масла.
— У вас не культ еды, у вас культ продуктов — заметила как-то моя знакомая, которой случилось пожить у нас неделю.
Так и есть. Надо видеть, как мама берёт в руки булку и бережно оборачивает её пластиковым пакетом — чтобы не засохла. Ни одному человеку еще не удалось уйти из нашего дома не накормленным.
Мой дедушка, Глеб Осипович Погребцов, не родной — родного расстреляли в 1935 — тоже пережил блокаду в городе. Это про него, про друга своего дяди, который заходит к ним в гости, пишет десятилетний Роман Поппель в своем Дневнике: «Погребцовы съели свою собаку». Да, так и было: у них была крупная немецкая овчарка, которая состарилась, умерла и своей смертью последний раз послужила хозяевам. Глеб Осипович был по профессии агроном, животновод. На фронт его не взяли. Сказали: кто-то должен бойцов кормить. Он и кормил, днем работая в пригородном совхозе, а ночами с винтовкой охраняя от воров вагон с кормами для коров. Из
