Три яблочка

     Вот и к нам заглянула добрая весна. Днём солнышко победило ночной холод и слегка прогрело округу. Не забыло оно и старую добрую яблоню на даче пятилетней Маши. Потому чудесным утром три крохотные почки на одной из веточек той самой яблони проснулись и мило улыбнулись сами себе.
     – Как же хорошо! – радостно воскликнула одна из почек, ни к кому не обращаясь, но на это откликнулась другая почка и охотно подтвердила:
     – Да! Теперь по-настоящему хорошо! Тепло и светло!
     – И меня переполняет счастье! – поддержала разговор третья почка.
     Она и сама не понимала, насколько оказалась права. Все почки действительно переполнялись счастьем, если за него принимать живительные соки. Тепло заставило их подниматься от корней к каждой веточке. Потому скоро все почки набухли и напряглись, готовые взорваться от внутреннего напряжения. И они действительно стали взрываться одна за другой, хотя ничего страшного из-за этого не случилось. Просто в каждой из них появлялись аккуратно спеленатые тончайшие лепестки будущих цветков.
     Скоро лепестки развернулись полностью, распрямились, разгладились и тогда стало видно, что они не совсем белые, какими казались поначалу, а бледно-розовые, прямо как фламинго.
     И совсем скоро всё большое дерево стало празднично нарядным.

     – Какими мы красивые! – обрадовался цветок, который ещё вчера считался почкой. – Но почему невоспитанная пчела обращается с нами столь бесцеремонно? Неужели она не замечает, что топчет нашу красоту?
     – Да! Она ведёт себя так, будто мы ее сюда приглашали! – согласилась другая почка.
     – И всю нашу желтую пыльцу она неряшливо стряхивает с наших тычинок, будто плохая хозяйка! – поддержала их третья почка.
     А озабоченная важным делом пчела напряженно жужжала и не обращала внимания на роптание яблоневых цветков. Она перелетала от одного к другому и неуклюже ворочалась в каждом из них, задевая прозрачными крылышками тычинки и стряхивая с них жёлтую пыльцу. К ее мохнатым лапкам и брюшку уже прилипло премного пыльцы, но пчела не переставала ее собирать.
     Наконец, она нагрузилась настолько, что местами жёлтая пыльца прилипла даже к крылышкам, и только тогда отправилась восвояси.
     – Вот так-то лучше! – обрадовался наступившему покою один из цветков.
     – Безусловно, так нам легче! – подтвердил второй цветок.
     – И всё же без пчелы стало скучновато! Будто никому наша красота больше и не нужна! – опечалился третий цветок.
     Но долго скучать цветкам не пришлось. Через минуту другая пчела с пыльцой от соседних цветков принялась хозяйничать у наших знакомых. Она деловито жужжала, как и первая, и, видимо, была не очень довольна тем, что до нее здесь похозяйничали. От досады пчела собрала оставшуюся пыльцу, но обронила с мохнатых лапок принесённую издалека и перелетела на другие цветки. Там она рассчитывала обнаружить больше нетронутой никем сладкой цветочной пыльцы.
     Несколько дней подряд пчёлы слетались к бледно-розовым цветкам со всей округи. Вблизи яблони слышался их непрерывный рабочий гул. Пчёлы тщательно подбирали каждую крошечку драгоценной пыльцы, называемой нектаром, и по воздуху доставляли ее в свои домики-ульи. А там уже другие специалисты превращали это добро в пахучий сладкий мёд, заготавливаемый на долгую и холодную зиму всей пчелиной семье.

     Но однажды залетный ветер стал срывать с цветков лепестки. И они, как ни пытались удержаться, украсили тёмную землю под деревом белыми пятнышками. Только самим цветкам от этой красоты сделалось очень грустно:
     – Как же мы теперь без бело-розовых нарядов? – огорчилась бывшая почка, которая уже перестала быть цветком.
     – Да! Мы себя чувствуем совсем голыми! – поддержали ее прочие почки-цветки.
     Только напрасно они печалились – потеря лепестков не стала концом их жизни. Все превратились в маленькие зелёные шарики, упруго торчащие на веточках взамен цветков.
     Шарики с каждым днём слегка подрастали, становились круглее и тяжелее. Они глядели на себя и на другие шарики и всё больше нравились себе новой формой и солидными размерами.
     Только и на том их приключения не закончились. Часть шариков всё же не удержалась на яблоне. Они оторвались от веточек и упали вниз.
     Маша, увидев их на земле, очень расстроилась.
     – Если и остальные шарики упадут, то у нас совсем не будет яблок! – чуть не заплакала она.
     – Не переживай, доченька! – успокоил папа. – Это лишь падалица. Яблонька ведь наша мудрая! Она сама знает, сколько сможет вырастить яблок, потому от лишних завязей избавляется. А ты, Машенька, очень поможешь яблоньке, если подметешь под ней, не оставляя вредным гусеницам и жукам ни одной падалицы.
     Маша так и поступила. Она полдня, оставив куклы под надзор постоянно дремлющей кошки Мурки, старательно работала под яблоней граблями и совком. Маша очень устала, но полное ведро падалиц набрала. Среди них оказалась и знакомая нам почка-цветок-падалица.
     Папа старательную Машу похвалил:
     – Молодец, доченька! Яблонька тебя обязательно отблагодарит! Надо лишь подождать до августа.
     И Маша с нетерпением его ждала, всякое утро интересуясь, какой сегодня месяц, и когда её отблагодарит яблонька.
     Несмотря на множество падалиц, яблок на дереве осталось предостаточно. И все они прямо-таки на глазах наливались соком. И каждое из них старалось повернуться бочком к солнышку. Вот только не всем это удавалось. То им мешали соседние яблоки, то зеленые листочки заслоняли, то тенистое место попалось в глубине кроны. Но если всё удавалось, то припекаемый солнышком яблочный бочок краснел от удачи и удовольствия.

     Тем временем еще одно знакомое нам яблочко упало вниз, как говорят, ни с того, ни с сего. А с ним на земле оказались и другие яблочки, на вид почти спелые, даже румяные с одной стороны.
     Это опять взволновало Машу, и вечером она, едва дождавшись отца с работы, всё ему выложила:
     – Папа, пойдём же поскорее к яблоньке, посмотришь, что с нею творится! Там опять много падалицы! Очень мне их жалко! И почему только яблонька не смогла их удержать?
     Папа повертел упавшее яблоко в руках и во всём разобрался:
     – В этом случае причина другая. Видишь, Машенька, это крохотное отверстие?
     – Да! Я эту дырочку сама разглядела, но кто ее проковырял!
     – Молодец, доченька, что разглядела! Её проковырял совсем маленький вредитель-цветоед. Он уже давно в это яблоко забрался. Оно тогда ещё цветком было. Цветоед в нём жил и подгрызал изнутри! Подгрызал, подгрызал, и однажды яблочко настолько обессилило, что упало с дерева! А цветоед, сделав своё дело, выбрался через это отверстие наружу и превратился в бабочку. Вот такая история у этого яблока вышла!
     – Ой, мне его так жалко, так жалко, что даже плакать хочется! А вредителя-цветоеда я поймаю и раздавлю!
     – Не получится, Машенька! Он уже в безопасности и готовится к тому, чтобы в следующем году забраться в другое яблоко!
     – Ух, какой же он вредный вредитель! – притопнула ножкой Машенька. – Портит наши яблочки! И что теперь с ними делать?
     – Собери их, Машенька, и отнеси маме. Она сварит вкусный компот. Не пропадать же этим яблокам напрасно, раз уж выросли такими большими и красивыми!
     – Не пропадать! – обрадовалась такому решению Машенька и стала живо собирать яблоки в свою корзинку.

     Много дней подряд прибегала Маша под яблоню и всякий раз ее спрашивала, не созрели ли яблочки, на что папа иной раз срывал с дерева любое из них и глубоко надкусывал. Из яблока брызгал сок, но семечки пока оставались светлыми.
     – Рановато их срывать! – говорил папа Маше, и она с сожалением убегала ждать следующего дня, чтобы можно было опять проверить спелость яблок.

     В августе жизнь Маши сделалась веселее, так как в гости пожаловал одногодок Витька, её двоюродный брат. Он оказался безудержным сорванцом и всюду таскал за собой Машу, которой их совместные проказы тоже казались забавными.
     Наконец, в какую-то субботу оба папы, Машин и Витькин, взобрались на стремянку и принялись собирать урожай, укладывая яблоки в вёдра и тазы.
Витька наугад взял одно яблоко, крупное, румяное, тяжёлое, единственное, сохранившееся из трёх знакомых нам почек, и предложил Маше бежать с ним на Волгу.
     Так они и сделали.

     Река была не так уж далеко. Стоило всего-то пробежать по дачному переулку до шумящей на ветру лесополосы, проскочить ее поперёк, чтобы не успели покусать комары, а затем по крутой тропке с древними земляными ступенями спуститься к Волге.
     Но Витька снова спутал все планы. Внезапно он замер на тропке, напряженно глядя в сторону утёса.
     Утёс был могучим. Он мощно нависал над берегом и, видимо, уже не однажды отпускал вниз большие глыбы грунта, а на месте образовавшихся ран еще долго не росла трава.
     С тропки дети видели далёкий-предалёкий горизонт, а над ним огромное синее небо. Даже Волги, удивительно широкой в этом месте, не наблюдалось ни крошки. Зрелище получалось неожиданным и красивым. И, конечно же, Витьке захотелось приблизиться к самому краю утёса. Это было опасно, но очень интересно – будто сразу в небо ступаешь.
     Витька уже сделал несколько шагов к пропасти, но Маша разгадала его план и вскрикнула:
     – Нельзя туда! Туда нельзя, Витя! Папа говорит, что там головы не сносить!
     – Думаешь, я струшу? – с усмешкой обернулся Витька.
     – Нет! Не надо, Витенька! Я тебя очень прошу! Давай просто так спустимся или вообще уйдём! – захныкала Маша.
     На это Витька остановился и, целясь в недостижимый горизонт, зашвырнул в него надкушенное яблоко, то самое, из третьей почки. Яблоко не долетело до края земли. Оно подпрыгнуло и замерло в глубокой траве, не скатившись с обрыва.
     – Жаль, что мало яблок взяли! – посетовал Витька, присматривая у тропки хоть какие-нибудь камни. Но и камней не нашлось. Видимо, они давно скатились вниз.
     – А того красивого яблочка тебе разве не жаль? – спросила Маша удивлённо. – Неужели нисколечки-нисколечки?
     – А ну его! – махнул рукой Витька. – Тебе их не хватает, что ли? Целое дерево у вас!
     – Ну и пусть, а беречь всё равно нужно! Мне каждое яблочко жаль! Жаль, когда его напрасно срывают, и особенно жаль, когда его запросто выбрасывают! Без всякой пользы! – возмутилась Маша. – Ты ведёшь себя, как плохой ребёнок!
     – Ну, вот! Приезжай потом к ней в гости! Не пойму, чего это ты так разволновалась? Из-за какого-то яблока! – засмеялся Витька и совсем миролюбиво предложил. – Побежали?
     – Побежали! – примирительно согласилась Маша.
     И они поскакали вниз по тропке, всё сильнее разгоняясь, и притормаживая, что было мочи, чтобы с разбегу не разбиться. И всё же у Маши порвался сандалик. Она кувыркнулась, покатилась, сильно разодрала коленку, локоток и плечико. А когда увидела свою кровь, то расплакалась и от обиды, и от боли, и от жалости к себе.
     – Не реви как девчонка! – сумел остановиться рядом Витька. – Всех слёз не выплачешь! – произнёс он, видимо, отцовские слова.
     Потом Витька нашёл подорожник, сорвал несколько листков и посоветовал Маше:
     – Сейчас всё залечим! Только поплюй на