– А как свет был и вдруг его не стало? Я немного в технике соображаю, – прервал тишину голос Лауризы.
И тут все загалдели, перебивая друг друга, предлагая немного побурить стены пещеры и найти лазер, выпустивший луч и зеркала, которые отразили его и он куда-то улетел. Но Оскар отрицательно мотал головой и ни с кем не соглашался.
– Луч возник из вакуума в точке и ушёл в вакуум в точку, – сказал он, – мы должны верить своим глазам и аппаратуре. Я не знаю подходящих физических эффектов, но значит, они есть, раз мы их видим.
– И насколько это опасно? – спросил Карсон.
– Да тут всё опасно! Ну и что? Мы тут для этого и работаем, – парировал Оскар, – командир, надо подумать. Мне пока никто не нужен, просто не мешайте.
Джовита подошла ко мне и прошептала на ухо:
– Я знаю, не первый раз. Кофе нужен будет, пару персиков, собственно, всё. Запрётся в каюте, часа через три что-нибудь скажет.
Пока Оскар фантазировал, я связался с Центром, рассказал о наших находках, и о том, что завтра в пещеру пойду сам. Центр возражал, но как он меня сдержит? Руки выкручивать будет? Не получится. Ну и вынужден был дать «Добро».
6
– Итак, я подумал, – начал Оскар, – и мне в голову пришла такая идея – никакого лазера нет и это совсем не лазерный луч. Ну, не могу пока представить, как он может возникнуть без накачки. А если предположить, что это что-то типа разрыва пространства? Узкая конечная полоса, на её протяжении выделяется энергия, мы её видим при взаимодействии с пылью. В одной точке он начался, и мы видим, будто свет возник из ничего, а в другом месте разрыв закончился, и мы видим, будто свет пропал в некоторой точке. Не буду грузить вас подробностями, вакуум с допущениями можно представить в виде моря Дирака, когда постоянно возникают и исчезают частицы. То есть, он не пустой, а полный энергии, но она в постоянно превращении из плюса в минус, энергия – в частицы, частицы – в энергию, а в результате мы видим ноль. Не заумно?
Оскар нарисовал несколько рисунков, как частицы сливаются и распадаются. Немного яснее, но всё равно – невероятно.
– Я продолжу. То, что я скажу сейчас – это гипотеза, ничем не подтверждённая. Известно, что частицы имеют несколько квантовых характеристик: электрический заряд, спин, цвет, очарование, прелесть, странность и истинность. Мы используем пока только электрический заряд и понятия не имеем, как использовать, например, странность или очарование, прелесть или спин. Вполне возможно, что там есть невообразимые энергии и возможности. Поскольку мы не видим понятных нам излучений, можно предположить, что используется для разрыва пространства что-то из неэлектрических зарядов или свойств. Какие для этого требуются условия? Не знаю, может быть, что не очень сложные. Электрический заряд можно получить, например, потерев стеклянный шар шерстью, что было известно многие тысячи лет назад.
– Нам это сильно грозит? – задал вопрос Непомнящий.
– Да не больше, чем Моргану, – отозвался Оскар.
– Понятно, Оскар, спасибо, – закончил я обсуждение, – завтра в пещеру иду я, с Центром согласовано. На площадке Джек и Лауриза, Непомнящий во втором лагере, Джовита – на первом этаже, Оскар и Патрик – на мониторах. Что мне искать или на что обратить внимание?
– Я думаю, что никаких устройств, всё-таки, здесь нет, – задумчиво произнесла Джовита, – сама система пещеры и, возможно, что-то ещё имеется на поверхности, – всё это и есть устройство. Иначе я не могу себе представить, как обеспечить работоспособность системы на протяжении десятков, а, может быть и сотен тысяч лет. Скорее надо искать место, попав в которое, мы своим нахождением как-то включаем её. И что мы, что любая экспедиция после нас, будет делать то же самое. Интересно, что простейшие автоматы не вызвали никакой активности системы. Возможно, что она реагирует на разум, как таковой. Я ещё на Земле подумала об этом, когда Маркелов показал нам модель пещеры.
– Понятно, обнадёжила. На сегодня всё. Личное время. Завтра работаем, – я поднялся и пошёл к себе в каюту.
Я сидел в каюте и смотрел в стену. Прямо и тупо. Открылась дверь, это была Лауриза с гитарой.
– Я принесла, вот, – она приподняла одной рукой инструмент.
– Проходи. Может, сыграешь что-нибудь? Я так и не услышал, как ты играешь.
Она села рядом – на станции всё рядом – и взяла несколько аккордов. Обычно у неё волосы собраны в пучок, а сейчас они были распущены и струились по плечам.
– А что ты хочешь, что бы я сыграла?
– Не знаю, что хочу, просто сыграй.
7
Скафандр с допзащитой всё-таки тяжеловат и неудобен. Одно дело стоять в нём и совсем другое долго идти или что-нибудь делать. На отрезке, где мы зафиксировали то ли разрыв, то ли луч, я махал руками и, насколько это позволял скафандр, ногами, я даже подпрыгивал, но ничего не происходило. Джек тоже был в пещере, но у самого входа, там же был и ещё один Рысак.
После двухсотого метра я стал слышать какие-то шумы и трески по связи, но связь не пропадала, помехи усилились. Пройдя ещё метров пять, неожиданно увидел появляющееся изображение, в котором хорошо узнавалась телевизионная передача. После ещё двух шагов картинка стала чёткой и появился звук. Это была трансляция флорентийского телевидения, корреспондент Луиджи Тотти рассказывал о заседании правительства, посвящённому повышению уровня благосостояния народа Флоренции.
– Патрик! Вы это видите? – спросил я озадаченно.
– Что именно, командир? – уточнил Патрик.
– Трансляцию телеканала.
– От Чужих?
– Нет, из Флоренции. Я не шучу! Луиджи Тотти рассказывает о заседании правительства по повышению благосостояния народа, – я повернул голову влево и увидел другой канал, там говорили по-арабски и рассказывали о храмовом комплексе Петра в Иордании, поднял голову вверх – трансляция с конференции по использованию роботов в воспитании детей дошкольного возраста из Сан-Паулу, Бразилия, – вы видите эти трансляции?
– Нет, мы не видим, командир, – подключился Оскар, – давай назад! Выходи, не спорь. Ты сам записываешь то, что видишь? Повторяю, мы ничего не видим. Выходи! Помнишь, как отчитывал Джовиту за Дмитрия? Назад!
– Принял, Оскар, возвращаюсь!
– Батя, я контролирую, – это Джек.
– Я тоже, – а это Лауриза.
Я ехал на Рысаке спиной к выходу, чтобы быть лицом к тому, что может выскочить из глубины пещеры. Но оно выскочило как раз у меня за спиной – снова появился луч или разрыв. Остановив Рысака я, поколебавшись, решил всё-таки покинуть его, соревноваться в скорости с тем, что движется со скоростью света смысла не имеет. Джек направил в мою сторону вторую тележку, а сам бежал немного сзади, Лауриза находилась у края входа. Мы организовали движение Рысаков в зоне разрыва туда-сюда, надеясь, что это отвлечёт внимание от меня. Я вошёл в зону, интересно вблизи видеть, как из ничего возникало свечение или луч, чёрт его разберёт! Когда была пройдена треть зоны, откуда-то появилась шаровая молния, за ней ещё одна. Одна полетела в мою сторону, другая – к Джеку.
– Командир! Прыгай на Рысака и дуй на выход! А я немного постреляю!
Находясь на дорожке, я мешал Джеку, он мог попасть в меня, а на тележке хоть немного, но защищён. Но пока усаживался на Рысака со своим оружием, замешкался и эта молния кружилась совсем рядом – в паре десятков сантиметров. Стрелять было бессмысленно. Она переливалась всеми цветами и летала так, будто что-то искала. Наконец, в месте соединения шлема со скафандром она коснулась и проникла внутрь. Как удар током, очень сильно, но не смертельно, ткань скафандра затянула прожёг, выход воздуха прекратился. Я видел, как Джек стреляет по своей молнии, как пылевая завеса стала сгущаться, как он раз за разом попадал и шар стал угасать. А меня чем-то облучали, я понимал, нет, это было на уровне чувства, что мне о чём-то рассказывают, что ли. Но если бы не костюмчик с усиленной защитой и пылевая завеса, этот «разговор» мог закончиться для меня печально. И хотя я и более стойкий к радиации, но доза была ощутимой. Надо срочно выбираться из этого панциря! Но силы куда-то делись, я сам почти не мог двигаться. Джек и подоспевшая Лауриза подхватили меня и потащили прямо к лифту.
– Оскар! Срочная эвакуация! – мне казалось, что я кричал, но он всё просил, чтобы я повторил громче.
Мы были ещё на высоте около десяти метров, когда лопнули струны дороги от второго лагеря и мы рухнули вместе с кабиной на поверхность Луны. Хорошо, что сила притяжения значительно меньше, но Непомнящему досталось по ноге, он не мог стать на правую ногу. Лауризе и Джеку пришлось тащить уже двоих к Барракуде.
Лунотрясение началось, когда мы были на полпути к Звёздному Бродяге, и команда из Ромашково уже отъехала на Муле. Я приходил в себя, слабость ещё была, но мог видеть, как сложилось Ромашково – его внутренние камеры показывали, как ломались перегородки и всё заполнялось пылью и камнями, видно, что и пещера разрушалась, как отрывались и разбивались построенные нами подъёмники. Огромный кусок скалы упал на палатку, построенную командой Моргана и окончательно похоронил Бориса Калиниченко.
Первичную обработку моего костюма сделали ещё при посадке в Барракуду, окончательную только на борту корабля, после чего его выбросили на поверхность. Я сел в кресло пилота и включился, Бродяга сразу откликнулся.
– Едем домой!
– Командир, я полагаю, что сегодня стаканчиком не обойдёмся.
– Конечно, Джек! Ты точно, Джокер!
На этот раз Бродяга взял, в основном, управление на себя, оставив мне только восторг от полёта. В конце экспедиции всё перевернулось с ног на голову: если в начале её я был крутым, всем указывал и показывал, собирался спасать людей, то сейчас всё не так – люди спасали меня, даже Бродяга носился со мной, как с маленьким ребёнком.
– С таким командиром можно лететь хоть к чёрту в пасть, правда, Лауриза? – сказала или спросила Джовита.
– Точно! – Бродяга в этот момент пристыковался к Любопытному.
– С таким экипажем!
Здорово всё рассчитано ...по-взрослому!
Очень интересно!))