Первая Ступень

«Обостренное чувство общности и справедливости, устойчивая вера в существование верховного существа, вера в магию, добронравие, воинская обученность. - Византийский стратег Маврикий отмечал такие качества у славян: свободолюбие, мужественность, физическая развитость и закаленность усваивались обряды и обычаи, связанные с почитанием земли-кормилицы, хлеба, старших и предков»

Часть 1.
Алексей.

Ну, здравствуйте, всем. Моя история банальна и стара, как мир. Я влюбился! Не то, чтобы именно это обстоятельство меня заставило начать для вас повествование. Но настолько эта встреча чудна и непостижима… Но всё по порядку.
Давайте, представлюсь. Зовут меня, Алексей, вернее так меня назвали мои дорогие родители, по совету любимой прабабушки. Она на радостях, что дожила до правнука, взяла со своей внучки обещание, когда я был еще в утробе, что называть их первенца будет именно она. «Потом, следующих, хоть как. А первого я сама!» - «А если девочка» - спросил её сын и по совместительству мой дед. «Я уже семьдесят лет живу, и что я по-твоему, совсем из ума выжила? Говорю вам всем, будет правнук». Так в общем и произошло. Любила она меня очень. Никто не пек таких вкусных пирожков и блинчиков, и никто в жизни меня так никогда не баловал, как она. Моя золотая Бабуля. Так вот, я прервался, от роду мне 33 года, как говорится возраст Христа пройден. В анамнеза два брака, не считая легких увлечений. Есть сын, так что по воскресеньям я становлюсь папой, хотя не совсем удачно. Мне смешно нацеплять на себя маску серьезного чела и важно изрекать умные мысли. В общем из-за этого мы и расстались с благоверной. Ее жутко бесило, что я играл в машинки и носился индейцем со своим подрастающим сыном. Куше это очень нравилось, хотя в последний год он стал считать себя взрослым и похоже стал не много стесняться своего не повзрослевшего отца. Кушей себя называть больше не разрешает. Вообще-то он Марк. Дурацкое имя, но я не спорил. Просто рад сыну и все. Маленьким называл его Маркуша, а он себя Куша. Это было только наше. Мама его принципиально называет только полным именем. Бред. Как можно нежно сказать, - «Я тебя люблю, Марк»? Хотя, если быть до конца честным, я от нее никогда таких слов и не слышал, ни в чью сторону. В институте она мне и понравилась именно этой своей серьезностью и правильностью. «Идеальная супруга». Но через три года после рождения Куши, все идеалы были разрушены, кумиры развенчаны и сняты с пьедесталов, А еще через год я стал свободен. Или никому не нужен… Нет, сын то меня всегда встречал радостным визгом, что приводило в тихое бешенство моих бывших, это жену и тещу.  А вот со второй наоборот, был вечный праздник, от которого устал я. Потому, что на мою среднестатистическую зарплату ежедневные фейерверки, рестораны и полеты на воздушном шаре особо то не потянешь. Поэтому скоротечный роман, перешедший через пару месяцев в краткосрочный брак, закончился раньше полугода знакомства. Жалею? Наверное, лишь о наличии лишних печатей в паспорте. Ну, вроде во всем сознался, как на духу.
А началась вся эта история в один дождливый летний вечер. Как там у известного писателя? «Дело было вечером, делать было нечего...» Нет, дело то как раз было и важное, вернее клиент важный. Вечерний, денежный, статусный. Пришлось мне ради этого супчика лезть на старый чердак. Вернее, не так. Вызвали меня из-за вероятного механического повреждения стекловолокна. Я лез и ворчал, что кровожадные мыши или жестокие белки со своими неуемными зубами, чтоб они подавились. Всего проще было бы протянуть новую магистраль, чем искать обрыв, но уж слишком длинные концы. Поэтому я решил залезть, проверить входящий сигнал, и, если он нормальный просто прокинуть новую жилу уже внутри. И вот я под это грустное ворчание и неторопливые мысли залез на пыльный чердак старого особняка. Дом был чуть ли не какой-то там исторической ценностью. Проблему нашел удивительно быстро, как будто кто-то специально на видном месте перетер обмотку. Уже закончив работу, я вдруг увидел старую раму. Какое треклятое чувство заставило меня ее тронуть… В общем перевернув раму, я рукой провел по пыльной поверхности. Вначале мне показалось, что это картина под стеклом, даже мелькнула мысль, кто же ее в таком состоянии бросил. Но картина начала двигаться. Я, как завороженный, смотрел на девушку в старинной одежде, которая хлопала глазами, глядя на меня, и ее губы что-то беззвучно говорили, но звука не было. «Что за наваждение?» - мелькнуло у меня в голове. В потусторонние вещи я никогда не верил, книгами про переселенцев во времени не увлекался. Длилось это несколько секунд, но мне показалось, что долго, потому что в мозгу буквально как на жестком диске раз и навсегда впечаталась информация с миллионом мелких деталей. Я чихнул. И зеркало, а это было именно оно, стало тусклым, с подпорченной временем амальгамой и покрытое толстым слоем пыли. Лишь там, где остался след от руки его поверхность будто бы колыхнулась. Я невольно зажмурился, потряс головой, открыл глаза. Все, чудеса кончились, старый пыльный чердак, облезлое зеркало в потрескавшейся раме, моток кабеля в руке. Пора спускаться и докладывать о удачно завершенном ремонте. Мужичок, видимо управляющий, или как там у них дворецкий, ну это я, конечно, загнул, но все равно, сунул мне в руку чаевые. Я их автоматически сунул в карман, не разглядев, что за бумага прилетела. Какая разница, дареному коню в зубы не смотрят. Быстренько собрав чемоданчик и сумку, даже не моя рук, я плюхнулся на сиденье верного «друга» и порулил к дому. Из головы не выходило видение. Что это было? Галлюцинациями я не страдал. Воспаленным воображением тоже. Я мог в мельчайших подробностях описать и саму девушку, и обстановку вокруг нее. И вдруг в деталях вспоминая все, я понял, что меня смущало в моих воспоминаниях. Я ясно видел две свечи у зеркала, и еще одно зеркало, направленное на меня. То есть два зеркала стояло глядя друг на друга. И в этом случае должен был образоваться коридор. Вероятнее всего незнакомка именно его и видела. Интересно, видела ли она меня? «Ну и мысли у вас, молодой человек...»
Рядом завизжали тормоза. Я очнулся от своих мыслей в двух сантиметрах от бампера другой машины. Если бы мужчина не отреагировал на мою задумчивость, то пришлось бы нам стоять часа два, дожидаясь «служивых». Спасибо ему. Крикнув мне что-то, видимо не очень лестное, он рванул дальше. Я потер лицо руками. Хватит думать о всякой ерунде. Мелкая морось на стекле напоминала об осени. Хотя еще конец июня. В этом не особо радостном настроении я доехал до дома.
Сумерки, синевшие за окном, не давали света в квартире. В полумраке я ввалился в комнату и застыл в немом изумлении. Посреди комнаты стоял силуэт. Так как я живу совершенно один, данное обстоятельство ввело меня в ступор. Ключей от моей квартиры ни у кого не было. Рука сама без мыслей, которые были сейчас заняты лихорадочным просчитыванием вариантов, потянулась к выключателю. Яркий свет, как песчинку ведром воды смел наваждение. Комната была пуста. «Чертовщина какая-то в самом деле. Сначала зеркало, теперь силуэт. Что третье?» Лучше бы я об этом не думал…
В мыслях рассуждая о странностях, творившихся со мной сегодня, я пошел в ванную. Надо наконец сбросить с себя грязную робу, да помыться. Сунув в стиралку все с себя, я с наслаждением залез под горячие струи. Хорошо после рабочего дня вот так насладиться тугими струями, смывающими с тебя и грязь, и усталость, и дурные мысли.
Внезапный женский крик прервал мое наслаждение. Что за чушь, откуда ему взяться. Последняя моя надежда, что это от соседей рухнула, когда я голый с остатками мыльной пены в полотенце в виде набедренной повязки вылетел в комнату. Крик стал еще пронзительнее, и я увидел посреди моей собственной комнаты ту самую девушку из зеркала. Глаза ее расширенные от ужаса и пронзительный визг еще та картина наяву…
Я, признаться и сам едва не завизжал в голос с ней. И было от чего. Половины стены в комнате не было, вместо нее марево чуть клубящегося воздуха, как будто разогретого от сильного жара и сквозь него та самая комната, которую видел в зеркале. Но зеркал, тем более такого гигантского размера, у меня точно не было. Но девушка стояла рядом и кричала от ужаса.
«Неужели я схожу с ума? Печально. Ничего не предвещало» Я протянул к ней руку, чтобы удостовериться, что она настоящая, а это все, не плод моего воспаленного воображения. Руку обдало жаром, и девушка метнулась от нее, но не внутрь комнаты, которая виднелась за маревом, а в сторону. Раздался какой-то жуткий треск, как будто рвали ткань, но в разы громче, марево исчезло, а посреди моей собственной комнаты без чувств лежала самая настоящая девушка. Я поднял ее на руки и положил на диван. Не гоже такой красоте на полу валяться. Проверил жилку на шее. Бьется, значит живая. Метнулся на кухню за водой, побрызгал ей на лицо, не реагирует. Вспомнил, что где-то точно завалялась старая автомобильная аптечка, в ней должен быть нашатырь. Нашел и поднес флакон к очаровательному носику. Носик сморщился, глазки открылись и опять начался крик.
- Тихо, тихо, успокойся, я ничего тебе плохого не сделаю.
Крик прекратился. «Уф, значит она меня понимает, уже дело». 
- Ты кто будешь?
Голосок нежный, испуганный, но не заискивающий, внутри сила.
- Меня зовут Алексей, я хозяин этой квартиры.
- Хозяин чего?
- Ничего, живу я здесь.
- А здесь, это что?
Она лихорадочно огляделась, сообразила, что лежит и села, поджав под себя ноги, как бы свернулась в маленький трогательный клубочек. Вот что ей ответить на такой вопрос? Еврейский ход возник в уме сам собой, хоть я и не имею отношения к этому умудренному народу.
- А тебя как зовут?
- Нянька мне говорила, что чародеям нельзя называть свое имя.
- А с чего ты взяла, что я чародей?
- Я сплю? - в ее глазах засветилась надежда. Да, уж лучше бы было, чтобы это нам обоим приснилось. Но я то точно не сплю.
- Не похоже… Вон как кричала, всех соседей переполошила, уже наряд, наверное, вызвали.
- Я же говорю, чародей.
- С чего?
- Наряд шьют, надевают. Как его можно вызвать?
Тьфу ты, пропасть… Как же ей объяснить, а впрочем, надо ли. Какой-то у нас день не отвеченных вопросов… Ну что ж, продолжим.
- Послушай, а ты где живешь?
- В Николиной Слободе, я сокольничева князя Парота дочка.
- Значит - ты Паротовна?
- Как это?
- Ну отца Парот зовут?
- Отец у нас грек, Амфилохий. Только злой он. Глаза злые. Говорит, Бог — есть любовь, а сам никого не любит.
- То есть Амфилохий священник?
- Отец Амфилохий нам службы читает, а священник приезжал в позатом годе, когда у князя сын народился. Крестил его.
- А как князя зовут?
- Так я же говорю, князя нашего Парот зовут.
Не помню я из истории Руси такого князя. Может не прошлое это, откуда она вывалилась, а какая-то параллельная реальность, где все пошло иначе. Проверим.
- А князь киевский Владимир кем вашему Пароту приходится?
- Да нет, Святославичи ему не родичи вовсе, он кунакский князь.
Уже легче. Осталось понять, что за зверь кунак? Хотя зачем? Просто от любопытства. Даже если я всю ее родословную до седьмого колена знать буду, легче ни ей, ни мне не станет. Что же с ней делать? Но общаемся уже нормально. И то дело.
- Ты есть хочешь?
- Да