Первая Ступень

дичь, а как села на яйца, то вообще вдоль клетки ходить перестали. Невидаль, соколиха в неволе на кладке сидит. Алена было придет, погладит ее, свежей печенкой накормит, а она крылья распустит, закрывает яйца, а сама все равно к Аленке ластится. Девушка ей нежные слова говорит, та будто бы и понимает.
- Знаешь, тятя, у нее в кладке восемь яиц, а ты говорил, что больше четырех никогда не видел. Так ведь?
- Так-то так, да и нет в природе одиноких самок, как наша. Они парные, на всю жизнь пару себе выбирают, и в гнезде сидят по очереди. А наша не понять, что за птица. Хотя ребята говорили, что чужой дикий сокол над нами несколько дней кружил. Чудеса.
- А как птенчики появятся, как она на охоту лететь начнет? Не покинет же их. Вон она как на чужих с изначала кидалась, пока мы не поняли, что она гнездо вьет да кладку насаживает.
- Я тогда велю ребятам клетку не запирать. Да не попадаться ей на глаза без нужды. Не виданное дело, соколиха в неволе.
- А правда, тятя, что говорят в соколе душа погибших воинов живет?
- Глупые байки это, душа человеческая только в человеке.
- Вот и я так думаю, в их сказах ничего такого нет.
- В каких сказах? Ты же говоришь, что не понимаешь ничего?
- Так раньше понимала, немного помню. Мне старый сокол балобан часто сказы рассказывал. Красивые. О любви, о соколиной верности, о Финисте.
- Так и у нас такая сказка есть.
- У них другая… Красивая и грустная.

***
Пока Микола Авдеич, предаваясь воспоминаниям хлопотал о своих питомцах, князь с Колоросом прошли в тайные палаты, куда без князя доступа никому не было. И Колорос поведал о случившемся в сокольничевом доме во всех подробностях. Князь был очень удивлен и опечален от таких известий. Самое странное происшествие за последние несколько лет, исключая соколиху на кладке. Что теперь с этим делать. Неужто и в правду волхвов придется беспокоить? А как иначе распознать, что случилось?
- Что же Элорад говорит, нет иного выхода?
- Он в старых книгах смотрит, может где что найдет…
В двери осторожно постучали. Не слыхано, в тайных палатах князя могли беспокоить, ну разве только если пожар. В душе у князя шевельнулось предчувствие недоброго.
- Заходи, кто там, - громко крикнул он.
Тяжелая дубовая дверь тихонько отворилась, на пороге управляющий с трясущимися губами:
- Там, княже, волхв пожаловал. Велел Вас кликнуть, я бы сам ни за что не решился бы побеспокоить…
Князь резко встал и быстрым шагом направился к выходу. Еще одна невидаль, волхв сам пришел в город.
У входа в палаты стоял совсем дряхлый седой старец с длинной седой бородой, в богато вышитой рубахе с несколькими подвесами на шее. Глаза поражали своей синью. Его посох светился наверху таким же синим светом. Казалось, вокруг этих двух обережный круг из золотисто-синего сияния. С другой стороны волхва поддерживал молодой юноша с такими же синими глазами. «Ученик или правнук?» - мелькнуло в голове у князя.
Он низко поклонился волхву и жестом пригласил в дом. Опять же жестом, взмахом руки отослал всех домашних, чтобы не мешали разговору. Волхв степенно сел на лавку в переднем углу комнаты и, удостоверившись, что никого лишнего в комнате нет, медленно начал говорить:
- Беде быть, княже, временной обрыв создан, пространство мироздания под угрозой. Знаешь ли что случилось?
- Колорос пришел недавно, рассказал. Но это пару часов назад случилось, откуда вы узнали и как так быстро пришли?
- Прийти не сложно, нужно решать, как беды минуть.
- Кто она, эта девица, что пространство возмутила? – спросил молодой, чем заслужил резкий неодобрительный взор старшего.
- Алена это, моего сокольничего младшая дочь. Сильная образница. Пропала из своей комнаты. Только звук рвущейся парусины был да запах жженного волоса и остался.
- Жженного волоса? – волхв совсем погрустнел.
Тут в коридоре послышались возгласы и быстрые шаги. В комнату вбежал Микола Авдеич:
- Вылупились, как есть все восемь!
- Кто? – не сразу понял князь.
- Соколята, восемь штук в кладке, уже подсохли, видать еще утром, как только мы на охоту уехали.
- Соколята? – седые брови волхва взметнулись вверх.
Тут только разгоряченный новостью сокольничий увидел волхва и кинулся ему в ноги:
- Прости великий, я тут со своими земными… Прости, что разговор ваш перебил.
- Встань человек, поклона мне для приветствия достаточно. Так что там у вас приключилось?
- Так дочь моя меньшая, уговорила соколиху в прошлом году не прогонять, а та после весеннего гона вернулась снова в клетку и давай гнездо вить. Кладку снесла, вот сегодня вылупились.
- А Алена что еще говорила про соколиные сказы?
У Миколы Авдеича просто открылся рот, ну понятно, что волхв, много они могут и умеют, но, чтобы до такой степени во всех подробностях на расстоянии…
- Что красивые, что грустные, что про верность соколиную…
- А еще?
- А, про Финиста говорила, просто обмолвилась, что старый балобан рассказывал.
- Балобан, значит…- прищурил глаз волхв, - а что за соколята у вас? Откуда?
Микола Авдеич рассказал, про нерадивого ловчего, про то, что соколиха не улетела, про Аленину просьбу, про отлучку соколихи и ее возращение, про дикого сокола над княжьими палатами, что соколиха только Алену к себе подпускала и ласкалась к ней.
- Так я сейчас отправлю за Аленой мальчонку, пусть ее кликнет, может она что нужное Вам расскажет.
- Не сможет добежать мальчонка, - вставил свое слово молодой, сопровождающий волхва. За что еще раз получил грозный взгляд волхва.
- Ты уж прости, Микола Авдеич, - начал князь, - не сказал я тебе, не успел еще…
- Нет Алены, - перебил его волхв, - видно не просто так соколиха финиста принесла, только он нам сможет помочь, да и то, когда в пору вступит, а до этого несколько месяцев, и один Бог знает, что с ней за это время приключиться может.
Волхв поднялся, тяжело опираясь на посох.
- Как же? Как так-то? Что значит нет? Какие несколько месяцев? Какой Финист? Откуда ему взяться, из сказки? – Микола Авдеич сыпал вопросами переводя взгляд с князя на волхва, - может мне кто толком объяснить, что случилось?
- Пропала твоя Алена, думаю, из-за собственного любопытства, но не исключено и постороннее воздействие, - начал объяснять князь
- А есть зеркало в той светелке, откуда девица пропала?
- Есть, - тихим голосом от двери отозвался чародей, осматривавший комнату.
- Подойди сюда, ищущий, - волхв обратился к Колоросу.
Чародей подошел, низко с достоинством поклонился волхву:
- Я осматривал комнату и наблюдал вязь матери. Ни с чем подобным мы ранее не сталкивались. Звук рвущегося пространства был столь силен, что не сразу и поймешь, что это он. Я только после разговора с верховным об этом догадался. А вот запах…
- Чем пахло, воспроизведи
- Сейчас постараюсь…
Колорос сделал несколько пасов руками, прошептал заклинание и в воздухе повис слабый запах паленого волоса.
- Это твое восприятие?
- О таком и нянька рассказывала, которая прежде всех в комнату вошла и пропажу обнаружила.
- Няньку сюда!
Несколько человек разом помчались исполнять приказание волхва.
- Значит, говоришь, зеркало там было? Целое?
- Ни одного скола не нашел, сразу о Зазеркалье подумал. Свечи не горели…
- Или потухли? – резко спросил волхв, а Колорос мгновенно понял:
- Была вязь, но не ритуальная, бытовая.
- Рисуй, - волхв кинул на пол мел, и Колорос нарисовал расположение зеркала и свечей, относительно его.
- Окно где, солнечный свет как? – вопросы волхва были словно удары кнута, быстрые и хлесткие. Колорос продолжал чертить на полу мелом.
- Было у девицы ручное зеркало? – вопрос уже к Миколе Авдеичу.
- Да, два было.
Лицо волхва сделалось серым.
- Зачем ей два?
- Одно я подарил на именины, а одно мать отдала, лежит она, не до красоты любованием.
- А как говоришь к ней соколы?
- Так с измальства, девяти месяцев не было ей, на охоту с собой взял, так до зерновицы она со мной завсегда и охотилась, в пять лет уж сама на коне держалась, любят ее божьи твари, никто ни разу не обидел.
- А сама зверя била?
- Нет, конечно, лук держать умеет, и стреляет хорошо, а не охотница.
- А кланяется кому?
- Макоши, да Ладе, Рода мы в семье почитаем.
- А на родины какое дерево у нее?
- Рябину мать упросила посадить, хоть вековуха и против была.
- А та какое велела?
- Дуб велела, да он и сам вырос там же, видать из желудя. Так теперь и стоят, обнявшись…
- Веди, - повелел волхв, взявшись опять за посох и тяжело поднявшись, оперевшись молодого помощника.
В это время в комнату ввели няньку, что первой обнаружила пропажу.
- С нами пойдешь, - кивнул ей волхв.
Простая женщина оторопела, она и ни чаяла в своей жизни заговорить с волхвом, а уж сопровождать… Молча тихонечко пошла позади всей процессии. Впереди шагал закручинившийся пуще прежнего Микола Авдеевич, потом князь с волхвом и помощником, потом несколько человек княжеской свиты, Колорос, дружинник и в хвосте тихонечко нянька.
- Что я остановиться должен, чтобы она меня услышала? – голос волхва был требователен, но ровный.
Няньку тотчас же выдвинули в первый ряд, аккурат позади волхва.
- Кто повитухой был на родинах?
- Так никого, батюшка, не было, сама рожала, пятую уж. Она, ласточка, сама выпорхнула, матушка Прасковея и не мучилась вовсе, никакая повитуха не поспела бы. Я ее как есть приняла, пуповину суровой нитью перетянула, да и матери подала на грудь, опоследок уж вместе ждали, да и он чисто вышел, тут Прасковея и стала умолять про рябинушку. Дуб дерево мужское, суровое. Да ведь все равно по-иному вышло, хоть Микола жену и послушал. Рябинку посадили, а как Алена пошла, дубок то мы все и увидели, она нам сама его и показала, поближе к осени. Любит она под ними сидеть, все поет, бывало, да кудель прядет. Пальчики у нее тонкие, ловкие, ниточка, как паутинка вьется, а она соловьем заливается. У рябинки как вроде и листва замирает, ее внимая.
Так за рассказом старой няньки к деревьям и подошли, благо рядом дом сокольничего с княжьими палатами. Во дворе стояла целая рощица. Березка, яблонька-дичка, ясень, черемуха, да и рябина, тесно обвившая ветвями ствол молодого дуба. Волхв погладил тонкую кору рябины, что-то прошептал и сорвал веточку, понюхал ее, растер между пальцами листья, опять поднес к лицу, потом это же самое проделал с дубом. Но если у рябинки его лицо не выражало никаких эмоций, то от дубовых ароматов он удивленно вскинул седые косматые брови и, словно споря сам с собой несколько раз принюхивался и качал головой. Потом он разулся, при помощи молодого, велел принести колодезной и ключевой воды, и долго стоял босой в обнимку с деревьями, будто слушая их листву и глядя сквозь нее на небо, читая тайные знаки. Ведра принесли. Колодезной водой он обмыл руки и велел вылить под деревья, а ключевой лицо и ноги, помощник обтер, подоспевшим рушником, хотел помочь обуться.
- Не след. Босым пойду. Надо.
В глубокой задумчивости и полном молчании покидал старый волхв двор Миколы Авдеича, так ничего и не сказав, ни словом не объяснив произошедшего. Князь думал, что пойдут в палаты, и тот там все объяснит, но волхв, тяжело ступая босыми ногами, опираясь лишь на посох, без поддержки молодого, повернул в другую сторону, на запад, на выход из города. Не решившись его окликнуть, князь двинулся было за ним, но волхв, подняв кверху ладонь свободной руки, остановил его. Даже помощник шел в