ШОКОЛАДНАЯ КНИГА. ПОВЕЛИТЕЛЬ ВОЛКОВ

присущи России, но одностороннее увеличение в ходе модернизации процента западных или европейских культурных элементов в русской культуре соответственно уменьшило процент восточных элементов, из-за чего истинное своеобразие русской культуры оказалось скрытым.

В-третьих, по мнению евразийцев, настоящая русская культура – это не европейская культура и не азиатско-азийская, а «евразийская культура». По мнению П. Н. Савицкого, в культурное бытие России, в соизмеримых между собой долях, вошли элементы различнейших культур. Влияния Юга, Востока и Запада, перемежаясь, последовательно главенствовали в мире русской культуры. Евразийская культура является не только культурой русского народа, но и общей культурой народов, живущих на территории «Евразии».

Нужно подчеркнуть, что главные части «Евразии» была завоеваны Россией
с XVI по XIX в. Однако евразийцы убеждены, что между этими частями существуют естественные географические связи. Некоторые евразийцы уверены в том, что до появления русской культуры римская и византийская были «евразийской культурой», поэтому русская культура – это третья «евразийская культура», в соответствии с учением «Москва – третий Рим».

Подведем итоги. во-первых, евразийство – это проект, выдвинутый интеллигентами-эмигрантами после Октябрьской революции, чтобы справиться с кризисом расстройства кольца русской цивилизации. Во-вторых, в отличие от славянофильства, которое настаивает на чистоте русскойкультуры, евразийство подчеркивает, что русская культура – это синтез различных культурных элементов, например восточных, западных и южных, поэтому она и является общей культурой всех народов, живущих в «Евразии». В-третьих, евразийство пытается сформировать новую парадигму культурной идентификации, которая может стать общей парадигмой для всех народов «Евразии». Такая сверхславянская парадигма может заложить основу для формирования нового кольца русской евразийской цивилизации.

Часть 4. Две парадигмы и будущий исторический путь России

Как сказано выше, славянофильство и евразийство – это два проекта, выдвинутые русскими интеллигентами, когда кольцо русской цивилизации вступило
в фазу кризиса расстройства. Эти два проекта стремятся к тому, чтобы представить народам, живущим на территории России (царской России и СССР), парадигму культурной идентификации. Иначе говоря, теоретические цели славянофильства и евразийства почти одинаковы. Кроме того, между ними есть и более глубокая связь.

В вопросе о своеобразии русской культуры евразийцы считают своими предшественниками славянофилов. С точки зрения истории русской мысли эти два учения продолжают одинаковую традицию философии истории – традицию осознания самобытности. Она берет начало в мессианстве, присущем русскому народу. При рассмотрении истории русской мысли можно заметить, что в ней господствует именно такая традиция. Благодаря ей кольцо русской цивилизации окончательно не исчезло, хотя и пережило два серьезных кризиса расстройства.

Однако славянофильство и евразийство – это все-таки разные парадигмы культурной идентификации. Во-первых, они принадлежат к разным типам парадигмы идентификации: славянофильство – к родственно-культурному, а евразийство –
к географическо-культурному типу.В первой парадигме речь идет об исторической, культурной и языковой связи славянских народов. Во второй подчеркивается наличие общих географическо-культурных элементов всех народов «Евразии»,
в том числе и за границами славянского мира. Такое различие связано с тем, что славянофилы и евразийцы по-разному оценивают русскую культуру: в качестве чистой или синтетической.

Во-вторых, по сравнению с евразийцами, точка зрения славянофилов у;же. Вообще славянофилы, даже сторонники панславизма, еще сосредоточены на Восточно-Европейской равнине, то еcть на славянском мире. А взгляд евразийцев направлен за границу славянского мира. Как известно, «евразийство» и «Евразия» – это однокоренные слова. Поэтому для евразийцев территория Евразии совпадает с территорией царской России, а затем СССР.

Конечно, территория России в начале ХХ в. значительно увеличилась по сравнению с территорией в первой половине XIX в. На самом деле царская Россия только во второй половине XIX в. начала оказывать решающее влияние на Азию, особенно на Среднюю Азию. Поэтому в первой половине XIX в., когда появилось славянофильство, еще не было необходимости создания сверхродственной парадигмы идентификации. В то время главная задача заключалась в борьбе с западной цивилизацией, в сохранении чистоты и своеобразия русской культуры.

В начале ХХ в. идеологическое противостояние отделило Россию от Запада. на территории СССР проживало много неславянских народов, соответственно возникла необходимость в создании сверхродственной парадигмы идентификации, которая сохранила бы влияние кольца русской цивилизации в новом географическо-политическом пространстве.

Итак, во-первых, славянофильство и евразийство как идейные течения сформировали «многослойную структуру». В определенном смысле евразийство является разновидностью славянофильства. Во-вторых, они по-разному относятся
к православию. Как известно, славянофилы признают православие фундаментальным элементом русской культуры. В-третьих, в истории русской мысли оба учения продолжают традицию стремления к самобытности. Именно такая традиция поддерживает кольцо русской цивилизации и способствует поиску Россией «третьего самостоятельного пути». Евразийство подчеркивает синтетический характер русской культуры, и эти взгляды совпадают с политическим стремлением современной России, ведь РФ стремится к тому, чтобы переустроить СНГ и Евразийский союз*.

Заключение

Итак, кольцо русской цивилизации всегда находится в состоянии двустороннего движения устройства – расстройства, и каждое расстройство становится началом последующего устройства. Такое движение зависит от несовершенства самосознания у всех народов, поэтому интеллигенция разных народов стремится завершить саморефлексию.

Чтобы справиться с кризисом первого расстройства кольца русской цивилизации, славянофилы выдвинули родственно-культурную парадигму идентификации. А для преодоления кризиса второго расстройства кольца русской цивилизации, евразийцы создали географическо-культурнуюпарадигму идентификации. Славянофилы и евразийцы стали преемниками традиции стремления к самобытности. На самом деле с 988 г. русский народ поверил в то, что ему предначертана святая и сверхнациональная задача. Поэтому он и продолжает переустраивать кольцо русской цивилизации.

Относительно Китая можно сделать следующий вывод: Китай имеет замечательную культурную традицию, и С. Хантингтон признает его центром китайской цивилизации. Такая традиция длилась несколько тысячелетий, но после Движения 4 мая Китай полностью ее отверг; это означает, что кольцо китайской цивилизации распалось. А что мы можем сделать для переустройства нашего кольца цивилизации? Наверное, опыт русского народа для нас весьма поучи-телен.



Литература

Сухов А. Д. Столетняя дискуссия: западничество и самобытность в русской философии. М., 1998.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка // Pro et Contra. 1997. Т. 2. № 2.

Хомяков А. С. Всемирная задача России. М. : Ин-т русской цивилизации, 2008.

* Выражаю признательность профессору Ли Хэ, Чжань Вэйчунь, Ма Иньмао за то, что они много сделали для написания данной статьи.

* Это новый проект конфедеративного союза государств с единым политическим, экономическим, военным, таможенным, гуманитарным, культурным пространством, предполагаемого к созданию на базе союза Казахстана, России и Белоруссии и соответствующих отраслевых тесных интеграционных структур СНГ – ЕврАзЭС, ЕЭП, ОДКБ, Таможенного союза. Становление Евразийского союза идет аналогично
(на базе существующих отраслевых структур) Европейскому союзу и другим подобным региональным объединениям.

КНИГИ И ШАХМАТЫ

9 апреля 1966 года Ватикан отменил запрет на прочтение четырёх тысяч книг, который существовал несколько сотен лет.
6 шедевров французской литературы, которые запрещал Ватикан:
1. «Госпожа Бовари», Гюстав Флобер
Эпиграф, открывающий книгу, — это обращение автора к адвокату, который защищал Флобера в суде по обвинению в безнравственности. Позже писатель вспоминал, что этот процесс сделал его роману отличную рекламу. Спустя шесть лет после оправдательного приговора и издания «Госпожи Бовари» отдельной книгой Ватикан запретил её к прочтению.
2. «Беатриса», Оноре де Бальзак
Не самая известная книга французского романиста входит в масштабный цикл произведений «Человеческая комедия», который Бальзак скрупулезно собирал в течение долгих лет работы. Некоторые реплики из уст служителя церкви не могли вызвать одобрения Ватикана. Само собой, церковью было принято решение наложить запрет на произведения Бальзака.
3. «Кандид, или Оптимизм», Вольтер
Человечество обязано первому в истории европейской литературы бестселлеру двумя блестящими фразами: «Всё к лучшему в этом лучшем из миров» и «Надо возделывать свой сад». Описывая все приключения с иронией и не скупясь на анатомические подробности, Вольтер явно заставил покраснеть многих католиков. Эту повесть, а также философские письма и «Историю крестовых походов» Ватикан запретил к прочтению.
4. «Монахиня», Дени Дидро
Роман французского философа и писателя — своеобразный манифест свободы личности. Идея написания книги пришла к Дидро после грандиозного скандала вокруг Маргариты Деламар — женщины, которая решила обратиться в суд, чтобы освободить себя от насильного заключения в монастыре. В одном из эпизодов романа настоятельница монастыря оказывается лесбиянкой и домогается юной героини. Такое откровенное описание пороков служителей церкви привело к неминуемому запрету абсолютно всех произведений философа.
5. «Красное и черное», Стендаль
Помимо подробных описаний любовных отношений, есть в романе и место политическим высказываниям. В «Красном и чёрном» Стендаль даёт негативную оценку католическим догмам, а политику Ватикана считает главным врагом независимости и либеральных ценностей Франции.
Кстати, до включения в «Индекс» в 1897 году книгу уже запретили в Российской империи — по приказу Николая I. Что вполне понятно, с учётом его стремления укрепить личную власть и неприятия любого свободомыслия.
6. «Отверженные», Виктор Гюго
Гюго вступил в конфликт с Римско-католической церковью, когда начал защищать либеральные взгляды и идеалы Республики. Его призыв к установлению нового политического режима, в котором абсолютная власть — как государства, так и церкви — невозможна, возмущал правительство. Посягательство на непоколебимые права церкви и радикальный взгляд на отношение к греху сделали Гюго врагом Ватикана до 1959 года, когда «Отверженных» наконец исключили из списка запрещённых книг.


Открытое обращение к римскому первосвященнику, понтифику Франциско.

Ваше Святейшество!
В Манифесте современного