Рассказ мистика, триллер. "Теракт" «Выход»

Рассказ мистика, триллер. «Теракт «Выход»

Быстрый град падал повсюду.…, мощный и непрестанный… или, что-то похожее на него… настолько интенсивное, что спинки кресел дрожали, как от артиллерийского обстрела. 
«Тра… та … та… тра … та… та….» 
Некоторые градины были такой силы, что пробивали крепкие спинки сидений насквозь и, не ослабевая от этого ничуть, свистели над головами лежащих между рядами кресел фигур, которые недавно назывались «Зрители». Градины шарили во всех углах, словно ища – «кого бы пригвоздить к дерматиновым креслам навсегда?»

«ШОУ ДОЖНО ПРОДОЛЖАТЬСЯ! ВЕЧНО!» —высвистывал шумный град свой апокалиптический мотив.

Аня плакала, каждый раз вздрагивая при резких щелчках…
   
— Мама! Мама….

— Тихо, они услышат нас… пригнись, мама где -то здесь, с ней все хорошо…

Хотя, кто мог услышать двух маленьких девочек в водовороте треска, криков, плача и огня…?

— Кати, я боюсь…— Кати…—так она звала сестру, когда что-то важное хотела просить у нее…
«Кати, отдай мне твою конфету, потому что я хочу еще! Иначе, я скажу маме, что ты по ночам сидишь в компьютере, красишь губы и встречаешься с рыжим мальчишкой —соседом.»
Катя нагнула голову маленькой девочки, как можно ниже и прижала к себе ее дрожащее тельце…

— Тише… тсссс… ползем туда…, видишь, яркая зеленая табличка? —ВЫХОД написано?
В этот момент раздался хлопок и терракотовые кресла искусственной кожи засветились почти празднично от вспышек огней, становясь то коричневыми, то красными, то синими…  будто кто-то включил ядовитую неоновую рекламу дешёвого местного клуба.

«Друзья! Это —увеселительный, благотворительный концерт! Всем должно быть весело! Тра…та…та …. Трах…. Вам весело?!»—потрескивали они лопающейся обивкой, обнажая синтепоновые внутренности, словно белые  рыхлые зубы. — «Вам должно быть очень весело—ло—ло! Трах, трек, трек!»

Девочки ползли между креслами, боясь приподняться. Катя искала глазами мать в проемах сидений. Когда это началось, мама отошла, сказав: «на минутку, в туалет.» Но, прошла, по ощущениям девочек, целая вечность. Мир успел рухнуть и сгореть… …


Катя, через промежутки между рядами сидений, видела бегущих мужчин и женщин.  Некоторые сгибались, словно пытались слиться с окружением, и таким образом быть кем-то незамеченными. Худенький юноша, совсем близко от них прыгал, высоко задирая ноги, через препятствия пустых сидений, преодолевая их с удивительной легкостью, как скаковая лошадь на самых важных скачках года.
Раздался треск того самого града, и юноша, споткнувшись о спинку одного из кресел, упал вниз, между рядами.
Катерина прижалась к полу… потом, выглянув, увидела лишь ногу парня, зацепившуюся за кресло… —«Почему он так лежит, ведь это неудобно?!»

— Кати, не надо - запричитала маленькая Аня - не вылезай, они увидят нас…

— А ты не плачь так громко. — Хотя эти слова были бессмысленны – вокруг
грохотало, трещали градины-пули, крик, плач…. Душный, дымный воздух был перенасыщен звуками… Мир рушился…

Катя, ища глазами внизу кресел знакомое мамино платье (вдруг мелькнет!),  увидела чью-то руку на полу, между двух сидений, которая ритмично дергалась, и, в такт со странным танцем, на ее запястье дрожали маленькие металлические мишки браслета, словно танцевали под веселую музыку…
«Мишка, мишка косолапый, дай твою большую лапу, — Катя ели слышным шёпотом проговорила песенку с любимой пластинки, которую они в том, другом Мире,  часто слушали на ночь. Она тиха напевала и гладила сестричку, то и дело поправляя на ее головке маленькую бисерную шапочку. Катя никак не могла понять —почему танцуют металлические зверьки на красноватом браслете?

— Мама… Мама… – всхлипывала Аня, продолжая ползти неизвестно ей куда, крепко вцепившись в одежду сестры… На ее голове каким-то чудным образом удерживалась шапочка из бисера, хотя белое платьице перестало быть белым платьицем, а напоминало своей рваной, залитой красным, тканью, безумный проект креативного модельера—социопата….

— Девочки мои, – услышали они сдавленный шёпот…— я здесь…, девочки, вы живы! Вы не ранены?

— Мама!

—  Мама…, мы целы, мама… мы искали тебя, мама…

— Скорее! Туда! — мама, которую звали Эмма, указала дрожащей рукой на дверь с неоновой табличкой «ВЫХОД». Она сильно прижала дочек к себе, даже, слишком сильно, боясь вновь потерять их из виду.
«ВХОД И ВЫХОД»

«КТО ВОЙДЕТ К НАМ И КУПИТ НАШ ПРЕКРАСНЫЙ ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ ТОВАР, ВЫЙДЕТ ОТ НАС ПРЯМО В РАЙ!»

«Магазин женской одежды «ВХОД И ВЫХОД» …— сколько раз я беспечно прогуливалась по его однообразным рядам! Почему это у меня в голове?» – Эмма зажмурилась— может, все сон? Или, какая-то неудачная презентация… чего-то…, чего-то бессмысленно дикого…. И они не ползут между горящими рядами в сторону спасительного выхода, и пули не свистят над головой, оставляя в красных (теперь, точно, в красных) дерматиновых креслах зияющие дыры? Что происходит?!»
Время, словно, резиновое, растянулось, завязалось узлом, будто, не для него существуют часы с дотошным циферблатом секунд и минут.

— Мама! Они увидели нас! — закричала Катя, и голос ее слился с общим шумом криков, стонов, стрельбы.

— Там эти страшные дяди… – опять заплакала маленькая Аня.

— Быстрей, мои девочки, ползем, осталось пару метров…

Эмма окрепшими неожиданно руками, в которых только что была дрожь, прижала к себе дочек и, сделав усилие, поднялась из ненадежного укрытия зрительских рядов. В них теперь не было зрителей, а те, кто еще сидели, приняли неудобные, застывшие позы…

Быстро оглянувшись и не увидев никого близко (возможно из—за дыма, а может, потому что не хотела никого видеть), она устремилась к спасительной неоновой надписи «ВЫХОД».

За спиной она услышала треск, и боковым зрением уловила отблески надвигающегося огня.
Это он, именно он всей своей неестественно оранжевой массой кричал и трещал, и накатывался, пытаясь схватит беглянок за ноги…
Они выскочили в коридор, длинный и полутемный, словно подсвеченный невидимыми лампами изнутри, тусклыми и холодными.
Аня всхлипывала, прижимаясь к маме, однако, Катя была совершенно спокойна…  или, просто, казалась такой в бликах красноватых сполохов.

—  Мама, мы спаслись? —прошептала Катя, оглядываясь назад, где за ними был огненный ад.

— По коридору вперед, девочки! Скорее! —Эмма двигалась медленно, но уверенно, буквально, волоча повисшую на ней Аню, которая почти не передвигала ногами. Страх сковал ее маленькое тело.

— Слава Богу, мы целы, еще немного и мы выберемся отсюда…

— Мама! — крикнула Катя и застыла на месте.

В конце коридора, куда двигались спасающиеся, возникла высокая темная фигура. Она стояла, широко расставив ноги, спиной к женщине и двух девочкам. Похоже было, крик привлек ее внимание, и темная фигура резко развернулась в сторону напуганных беглянок.
Раздался уже знакомый треск.

«Хотите салют? Сейчас будет! Мама, хочу еще бенгальские огни! Хватит, девочки, хватит, папа не велел так много стрелять петард и жечь огней!» – странные картины закружились в голове Эммы. Казалось, прошла вечность с той минуты, как огромная фигура повернулась в их сторону, в руке этот монстр в камуфляже держал автомат.
Однако лишь доли секунды пронеслись до того, как Эмма крепко схватила дочек и прижала их к стене. –
— Смотри, —прошептала она Кате, — здесь маленькая ниша!  Туда!

Человек в камуфляже поднял автомат и пошел в сторону крика.

От стен коридора начали отлетать пули, будто они играли в некий адский пинг-понг.

«У него так много пуль!» — Катя успела удивиться, словно, как это бывает с рассудком, выпала из опасной реальности —«Может, это робот? А все эта —скучная игра? Зачем вы купили мне эту паршивую игру!»

Фигура приближалась, отпуская автоматные очереди по всем стенам коридора.
Анечка начала плакать, буквально кусая ладонь Эммы, которая зажала ей рот рукой. По ладони женщины текла кровь… В маленькой плоской нише были набросаны театральные реквизиты. Именно между ними и стеной ниши застыли в оцепенелом ужасе спрятавшиеся. Фигура громко, с треском, прошла возле них, не жалея пуль для звукового сопровождения, затем, она удалилась, свернув за угол в противоположном конце коридора.

— Мама, мне кажется, ушел…. У тебя кровь на ладони! Эта Аня укусила?

— Да ничего страшного, это я еще там поцарапалась. Анечка, как ты?

Девочка молчала, однако слезы текли из ее глаз.  Из-под реквизита, который их спас, послышался шорох….

— Кто здесь? – прошептала Эмма и ее воображение нарисовало все ту же фигуру с автоматом, которая сейчас выпрыгнет из театрального хлама в маске шута и прикончит их всех. Или..., это ожил реквизит, гордый тем, что о нем наконец вспомнили и он смог быть полезен…?

— Это я, К-карл. - худенький юноша вылез из-под пыльных костюмов. Он был напуган, кашлял и слегка заикался.

— Бежим! Там, впереди должен быть выход на улицу! Скорее! —Эмма, еще раз бросила недоверчивый взгляд на «оживший» реквизит, и, не задавая больше вопросов появившемуся из хлама Карлу, не отпуская девочек, рванула в ту сторону коридора, откуда несколько мгновений до того возникла фигура камуфляжного монстра с автоматом.

— Мама, почему именно там выход? – проговорила сдавленным голосом Катя.
Ей опять, совершенно некстати, вспомнилась компьютерная игра – «Убей монстра!» и три жизни, которые предлагались там для этой цели. В этом непоследовательном времени ей даже показалось, что у них тоже есть три жизни, и две они уже потратили, осталось всего одна и теперь никак нельзя ошибаться!

— Мама, у меня кровь! – застонала Катя и стала трясти плечом, откуда стекала тонкая струйка алой жидкости.

Эмма спустила рукав кофты стонущей девочки и ртом зажала ранку на плече дочери. Кровь перестала сочиться… всего лишь… царапина.

— Катенька, это только царапина. Ничего серьезного. Бежим! Видите, зеленая табличка «Выход»? Туда!

— Но мама, табличка валяется, как мы теперь поймем, куда указывает ее стрелка?!

— Просто, дочка, если прислонить ее к стене, все делается понятным. Как ты училась в школе?!—Пыталась улыбнуться Эмма.

— Плохо, мама, ты знаешь.

Группа из четырех перепуганных человек, не озираясь, не оглядываясь, несмотря на оцепенелую скученность, довольно быстро начала двигаться к предполагаемому выходу. Они бы не замедлили шаг, даже если бы страшный силуэт возник у них за спиной, даже если бы он начал извергать смертельные пули из дула адского приспособления – они бы не остановились, не обернулись, не сместили свой шаг.
Впереди, в клубах дыма беглецы разглядели маячащие фигуры, …стал слышен рокот голосов, и удушливый дым делался почти невыносимым.

— Туда! Вниз по лестнице! Скорее! — вдруг оживился Карл, будто он и вправду воспользовался новой, свежей, последней жизнью, – Все будет хорошо!

У него появилась сила и в голосе, и в руках. Он схватил женщину, девочек в охапку и поволок к едва видной в клубах дыма лестнице.
Все пролеты были заполнены бегущими, вернее, просачивающимися между друг другом, людьми. Угрожающая давка сопутствовала панике, или, паника сопутствовала давке….

«Вместе мы сила!» – словно скандировали они, гордясь успехами жатвы и потрясая