крыша едет! Секса не было давно. И сейчас Родимцев понял, что не просто давно, а очень, непозволительно давно!
Женщина продолжала что то щебетать, снимая жакет и вешая его на ту самую вешалку. Незнакомка повернулась к нему, коричневая водолазка обтягивая торс, только подчёркивала красивую грудь второго, а то и большего размера. Бюстгальтер она не носила, соски призывно топорщились, добавляя свою не малую долю в копилку его смущения.
Николай, тяжело дыша, медленно гладил взором её волосы, чуть подведённые брови, те самые ямочки на щеках, приоткрытые, губы в тёмной, под цвет водолазки помаде, грудь с сосками, которые становились, казалось всё крупнее и больше. Замет опустил глаза на тапочки и сделал шаг назад.
-«Знаете…пора мне, я пойду, я уже…» - голос был хриплым и неразборчивым. Мысли все, куда-то разбежались и попрятались, а сердце усиленно гнало кровь, но уже не к лицу, а туда, вниз, ниже пояса.
Соседка, вывшая ниже рослого Кольки почти на голову, смотрела на него снизу вверх, чуть прикусив губу.
-«Может всё-таки останетесь! Я сейчас вас угощу чаем, или кофе… Хотите кофе?» - голос был печальным, интонации грустными и просящими. А главное действительное искренним. Она прижала руки к груди и смотрела на него так…так…
Кофе…Нет, кофе не хочу! А вот тебя?!
В висках у Родимцева стучали молоты и звонили колокола с вперемешку с пожарным било. Он уже хотел развернуться к двери, но незнакомый настырный голос в подсознании закричал визгливо: «Дураааак! Ну ты и дурааак! Так и уйдёшь?!»
Николай, вдруг порывисто сделал шаг к молодой женщине, стремительно схватил за обтянутые трикотажем плечи, притянул к себе и жарко поцеловал.
Пощёчина?! Ну и правильно! А может и ногой в пах, тоже верно, вполне заработал! Но бывают в жизни моменты, стоящие того. Когда и по морде можно отхватить и колено в пах, не самая большая расплата. Мозги – прощай!
Но пощёчины не было. Не было рассерженного визга и истерики. Её руки обхватили Кольку за талию, скользнули ниже и сжали его ягодицы, а губы, страстно ответили на поцелуй.
Голову сорвало сразу и у обоих. Свивающиеся руками тела, рвали, сдирая друг с друга одежду и не размыкая губ двигались куда-то в темноту комнаты, снеся по пути те самые злощастные коробки, зазвеневшие содержимым.
На большую постель, застеленную флисовым покрывалом, они рухнули уже голыми и Николай в отблеске света, падавшего из коридора, видел как алчно, голодно, дико блестят глаза женщины. Поцелуи её скользнули по ключицам, задержались немного дольше на сосках, вызывая у него стон наслаждения от неугомонного, игривого язычка, затем прошлись по прессу, чуть остановившись у пупка. Рука незнакомки, завладела Колькиным членом ещё до того как они упали на кровать. А может быть это член, с первого мгновения встречи их губ, старавшийся разорвать грубую и прочную ткань джинсов, завладел её рукой.
Теперь к ритмично двигавшейся руке, присоединились её губы и просто сводящий с ума язык. Николай сжал кулаки, откинул голову и застонал. А женщина, умело и стремительно доводя его до оргазма, пальцами второй рукой, обхватившей гладко выбритый лобок, не забывала и про себя. Небывалый оргазм сопровождаемый протяжным стоном накрыл Родимцева с головой. Он сотрясался судорогами, кончая в такт ударам сердца, а незнакомка, так же содрогаясь и вдавив руку в промежность, плотно сжав губами, не выпуская его член, проглотила всё до капли. Затем всё же выпустила член, протяжно застонав и тихо произнесла: «Как же хорошо!»
Она скользнула вверх, прижалась к его груди щекой, и закинув ногу ему на бедро замерла, всё ещё дрожа от постепенно сходящей страсти и наслаждения. Николай, обхватив своё неожиданное счастье рукой, машинально поглаживал её по ягодицам. На обоих опустилась и накрыла обычная в такие секунды слабость. Не хотелось не то что говорить что то, а даже думать.
Ведь это сон, билось в голове Родимцева. Это просто сон. Я не поехал к себе в Новогиреево, а уснул в тёткиной квартире. Но…пусть этот сон не кончается!
Он не выдержал первым: «Я даже не знаю, как тебя звать! Кто ты?» Произнёс Николай, проводя по её спине, согнув пальцы и чуть царапая ногтями вдоль позвоночника. Она издала чуть слышный стон наслаждения, открыла глаза и приподнявшись опёрлась на локоть пристально глядя ему в лицо.
-«Анфиса…» - прошептала она, улыбнулась и нежно поцеловала, шаловливо пустив свой язычок в путь по их губам.
-«Анфиса…» - так же тихо произнёс он, словно смакуя на губах и языке изысканное вино, когда их губы разъединились.
Неожиданно, женщина рывком села, опустила ноги вниз, поднялась с кровати и прихотливо потянулась, подняв согнутые в локтях руки вверх. Анфиса нашарила ногой на полу выключатель торшера, стоявшего рядом в углу, спальню озарил тёплый, томный, не слепящий свет. Она ещё раз потянулась выгнув спину и Николай увидел, что выше ягодиц, на крестце у женщины вытатуирована потягивающаяся кошка. Он улыбнулся, так они были похожи. Да ещё казалось, что в миг пока Анфиса потягивалась, эта кошка когтит выпущенными из подушечек лап коготками. Оглянувшись, она улыбнулась словно говоря: я скоро… и покачивая бёдрами вышла.
Вернулась она быстро, неся в одной руке бутылку коньяка с двумя рюмками, а в другой блюдце с чуть заветрившими дольками лимона. Выпили по рюмочке терпкого напитка, долька лимона, поцелуй… Так и познакомились. Анфиса вновь оказалась рядом, прижалась к нему, опять закинув ногу, и набросив сверху на них лёгкий плед, начала рассказывать
Они с мужем сняли эту квартиру две недели назад. Муж, работал в офисе, где, по словам Анфисы, умудрялся ничего не делать, но получать за это приличные деньги. Она уже пару лет полностью перешла во фриланс, трудясь удалённо в сфере дизайна. У них квартира на Проспекте мира и не так давно там затеяли евро-ремонт, поэтому и сняли на время тут двушку. Как это часто водится, с ремонтом муж лоханулся, в реальности всё оказалось процентов на тридцать дороже, поэтому временно пришлось ехать в далеко не самое престижную Некрасовку. Впрочем, мужа на работу возило служебное авто с шофером, а ей для работы достаточно было ноутбука и интернета.
Николай и не думал перебивать её или что-то говорить сам, а просто млел от горячего женского тела, к тому же Анфиса всё это время поглаживала его по груди, чуть царапая ноготками по татуировке с группой крови над левой грудью и по шрамам справа. Но постепенно, рука женщины перебралась ниже, нежно обхватив ладонью член, который стремительно начал наливаться силой, она стала медленно ласкать его. Она, то оголяла влажную головку, проводила по ней большим пальцем, то вновь двигая рукой вверх, прятала её в складках кожи. Движение руку было неторопливым и очень нежным, а смену слов о ремонте, пришло прерывистое дыхание. Губы женщины отыскали его правый сосок, а язычок принялся обводить по кругу сосок, то и дело чуть сжимаемый зубками.
Родимцев почувствовав, что ещё немного и он снова выплеснет из себя несколько струй спермы, остановил умелую руку своей новой подруги, отбросил в сторону плед, развернул Анфису на спину, опустился вниз. Женщина развернув в стороны согнутые в коленях ноги, издала сладостный стон, когда язык Николая пройдясь сначала по внутренней стороне бедра, раздвинув половые губы, коснулся клитора. Он зарылся лицом в мокрое от выделений влагалище, а руками обхватил обе груди, то сжимая их, то перебирая пальцами твёрдые, крепкие, налитые страстью соски. Тело Анфисы дрожало и извиваясь, руки сжимали покрывало, а стоны превратились в с трудом сдерживаемые страстные крики.
Неожиданно, она отстранила его голову и сжала ноги сведя их вместе.
-«Подожди!» - выдохнула она и свалив его на спину, стремительно оказалась сверху. Член тут же ловко скользнул в горячее, мокрое влагалище и Анфиса дрожа, со стоном опустилась на него, вбирая всего без остатка. Затем упираясь руками ему в грудь, медленно приподнялась, вновь опустилась. Движения, сопровождаемые стонами женщины и хриплым дыханием Родимцева, становились быстрее. Она то насаживала себя на его каменно торчащий член, то опустившись на него и вжимаясь в твёрдую плоть, начинала водить по кругу тазом, сводя этим Николая с ума. Он чувствовал, как его член горячо, обхватывают крепки мышцы влагалища, неумолимо приближая оргазм и обхватил, крепко сжав руками, задорно скачущие перед глазами груди.
Анфиса почувствовала, что он сейчас кончит, соскочила с члена, который сочно чмокнул, вынырнув из сочащегося влагалища.
-«Не сюда!» - сквозь оскаленные страсть зубы прошипела она. Мазнула себя рукой по половым губам, вбирая, влагу, потом провела ладошкой себе сзади, развела ягодицы руками и чуть помогая рукой, направив его член в анус, вскрикнув села.
Николая дёрнулся. Естественной смазки, явно было маловато и обоим стало на мгновение больно. Боль, уколов словно роза о шипы, ушла изгнанная удовольствием. Анфиса опершись на руки расставленные сзади, на уровне его бёдер, несколько раз приподнялась двигаясь на члене, затем опять, как и до этого, крутанула бёдрами. Потом, до упора вобрав в себя его член, села плотно придав ягодицы к паху, и крепко сжала мышцы ануса, отпустила и вновь сжала, словно выдаивая его член рукой. Николай, закатил глаза и закричал. Это был самый яркий оргазм в его жизни. На нём, сотрясалась, кончая, эта необыкновенная женщина.
Анфиса, продолжала стонать, чувствуя, как её задний проход толчками наполняется горячей спермой. Она поменяла положение, вновь отперевшись ему на грудь, наклонилась и нежно поцеловала.
-«Ты прелесть Коля!» - выдохнула она.
Родимцев, прикрыв глаза, восстанавливал дыхание. Никакие слова просто не шли в голову. Да и не нужны они. Что бы он не сказал, их было недостаточно. Никогда с ним такого не было. Эта страсть не шла ни в какое сравнение с унылым совокуплением с женой, особенно в последнее время. Были и другие женщины. Были проститутки… Но ничего подобного, хоть малость схожего с тем что он испытал сейчас с Анфисой не было.
Женщина медленно приподнялась, член, стремительно теряющий прежнюю твёрдость, выскользнул из неё, а следом, Николая почувствал, как из её попки ему на бедра, волосы лобка, яйца, капает сперма. Анфиса, рухнула рядом с ним на живот, прижав руки сложив в локтях к груди, повернув голову неотрывно смотрела на него. Родимцев улыбнулся ей, положил руку на мокрые от спермы ягодицы женщины, погладил их, чуть проводя пальцами меж них, на что она вздрогнула и как довольная кошка прикрыла глаза.
С минуту они лежали молча. Анфиса так и не открывшая глаза казалась дремала в сладкой истоме. Николай повернулся на бок лицом к ней, и уперев голову в согнутую руку, ласково погладил, проведя рукой от лопаток до бедра. Соседка не открывая глаз, довольно улыбнулась.
-«Я не хочу никуда уходить…» - прошептал он, совершенно не зная, что сейчас можно и нужно говорить, так им было хорошо.
-«Я тоже…тоже, никуда не хочу, - ответила она всё так же не открывая глаз, и добавила после небольшой паузы, - муж сейчас прийти должен.»
Родимцев, находясь в плену грёз, не сразу понял, что она сказала, а потом, когда импульсы, мозговые волны в голове, наконец,
