записки, но девушка не отвечает. Он всё настойчивее, она всё откровеннее:
– Пако, ты хороший человек. Но молчаливый и слишком серьёзный. Вдобавок не умеешь танцевать. Так что оставь меня в покое!..
Расстроенный юноша рвётся в бой, туда, где опаснее. В Европе полыхает война, Испания в ней не участвует, но желающие всегда найдут такое место, где можно геройски погибнуть. Звание капитана он получает заслуженно, пули пока обходят его стороной. Но бесконечно так продолжаться не может.
Летом 1916-го он поднял своих рослых марокканцев в атаку, но тут же получил огнестрельное ранение в живот. Медики не решились отправлять его в тыл, настолько серьёзной казалась ситуация. Выживет ли офицер, сказать они не могли, о чём и доложили командованию. Там решили просто: представили храбреца к внеочередному званию. В столице засомневались, но в конце концов утвердили. Когда герой пришёл в себя, сказали, что ходатайствовал за него сам король. Пако сразу пошёл на поправку. Так 24-летний Франсиско Франко стал самым молодым майором в испанской армии.
В Овьедо, куда его отправили для поправки здоровья, друзей себе не обнаружил: все местные офицеры были старше чуть ли не вдвое, обзывали его за глаза выскочкой и коротышкой. Но он старался не обращать на это внимания, тем более что на местном празднике увидал интересную девушку.
Красотой она не отличалась, зато чем-то походила на его мать. А главное – Кармен Поло была дочерью богатых родителей, предки её происходили из так называемых «индианос» и сколотили солидное состояние в Америке. Девушке не исполнилось ещё семнадцати, и замуж она не собиралась. Родители и вовсе ощетинились, когда он появился возле их дома: слишком низенький, слишком бедненький. Прогнать совсем не смели – мешали боевые награды на его груди.
Сестры шептали Кармен: «Опять твой воробышек прискакал». И она подходила к открытому окну, напевала:
– «У любви, как у пташки, крылья, её нельзя никак поймать…»
Дразнила майора. А тот продолжал настойчиво ухаживать. Посылал ей открытки с амурами, нашёл добровольцев, согласившихся за плату стать почтальонами, они приносили ей любовные записки под лентами своих шляп. Однажды даже вручили ему ответ – краткий, ничего не значащий и не обещающий ничего.
Отпуск по ранению подходил к концу, крепость Кармен Поло так и не пала. Устав от безнадёги, расстроенный Пако уехал в Эдь-Ферроль, где начиналась его военная служба, там случайно попал на городской праздник – шёл конкурс красоты – и мгновенно влюбился в победительницу. Подошёл к ней, представился.
– Пако был сама концентрированная серьёзность, – спустя годы писала местная красавица. – Имел таинственный вид, говорил мало. Ещё помню, что руки у него всегда были холодные…
Больше ей запомнилась тяжёлая рука папы.
– Лишь только начал складываться этот скоротечный роман, как отец увидел нас, увёл меня домой и влепил такую пощёчину, какую я никогда больше не получала…
Кругом облом. Не выходит сватовство майора. Ну, скажите, что делать ему? Не ждать же, когда королевские дочери подрастут! Может, всё-таки попробовать ещё раз с этой недоступницей Кармен Поло?
Он вернулся в Овьедо. На последние деньги купил саврасого коня, отмыл его добела и наутро в парадной форме отправился верхом к дому «индианос».
А вот это сработало! Пока ехал, слышал, что сзади шепчутся прохожие:
– Кто это? Вице-король Индии? Неужели?!
Первый раз его пустили за порог (без коня, разумеется). В заготовленной и перед зеркалом отрепетированной речи был он велеречив и перспективен. Пако не забыл упомянуть, что знаком с королём с кадетских лет, что Его Величество лично ходатайствовал о досрочном присвоении ему майорского звания. Слушали с нескрываемым интересом, имя всенародно любимого Альфонсо XIII перевесило чашу сомнений. Визит можно считать обручением, Пако официально признан женихом Поло.
Но назначенное на осень бракосочетание пришлось отложить: майор Франко снова выезжает в Марокко, теперь уже как офицер Иностранного легиона. «Свадьба подождёт, там всё улажено, пташка поймана, – успокаивает он сам себя. – А на фронте ещё есть возможность отличиться…»
Первая мировая война год как закончилась. Но в Африке то тут то там вспыхивают очаги, никак не хочет «чёрный континент» быть колониальным. И армия должна показать, что она сила. Командирской рукой майор Франко наводит жёсткий порядок:
– Я не потерплю здесь ни баб, ни попоек, ни сборищ!
Довольно долго длилась та военная кампания. Вырвавшись на время в Овьедо, он предлагает быстро обвенчаться, но в богатом доме «индианос» потребовали вдруг ответа:
– Обещано нам было много, а что изменилось за два года? И сколько можно ждать? Невеста уже плачет…
Потребовали доказать, что он не фантазёр и знакомство с королём не липовое. И майор Франко пишет письмо в столицу, во дворец. Так, мол, и так – «безумно рад, что много лет назад Господь на Вашей свадьбе сохранил Вам и супруге жизнь, а стране – любимого короля с любимой королевой. Я, помнится, тогда Вам шляпу подал, всю в крови». И дальше всё в таком же духе: «Теперь мечтаю сам жениться и на коленях Вас прошу посажённым стать отцом на нашей свадьбе…»
И подписался со всеми регалиями, не забыв упомянуть, что стал майором досрочно, с благословения Его Величества.
Ответ пришёл довольно быстро. Ура-а-а! Король согласился быть посажённым отцом! С этим фантастическим известием Пако помчался к Поло – и всё мгновенно закрутилось.
Город был поражён размахом столько шикарной свадьбы. Толпы людей встречали молодых цветами и аплодисментами на всех улицах, по которым проезжал свадебный кортеж. Белую карету новобрачных окружали стайки ребятишек, радостно кричащих:
– Пако и Поло, счастье намололо, тили-тили тесто, жених и невеста!
Гордый жених бросал им монеты и конфеты. Поражённая и счастливая Кармен потом напишет в своих воспоминаниях: «Мне казалось, что я вижу фантастический сон или читаю прекрасный роман о себе!»
Король сам не присутствовал – не исключено, что напоминание о жутком взрыве на собственной свадьбе не слишком его порадовало. На торжественной церемонии Его Величество представлял местный генерал-губернатор. А подарки жених получил поистине царские: 40-дневный отпуск, приглашение на приём во дворце, звание придворного камергера и… воинский чин подполковника, оформленный задним числом.
Франсиско Франко счастливо улыбался. Он догадывался, что очень скоро станет генералом, самым молодым в Испании. Это действительно случится через три года. А ещё через десять лет он присвоит сам себе звание генералиссимуса – выше уже только Господь.
Автор (из-за кулис): После победы над республиканцами Франко объявит себя каудильо – «пожизненным верховным правителем Испании, ответственным только перед Богом и историей». Он восстановил монархию, но сам «пошёл в другую сторону» и останется в истории диктатором. Кармен переживёт его на тринадцать лет, до конца скрывая, что любовь к мужу у неё так и не проснулась. А король Альфонсо XIII умер в изгнании. Мало кто знает, что он – единственный монарх, предложивший политическое убежище российскому императору Николаю II с семьёй. Новая власть согласилась обсудить условия: что, как, где и почём. Весной 1918 года представительная делегация испанского короля прибыла в Москву. Переговоры шли до осени. Послов убеждали, что вот-вот всё решится, хотя царь с семейством уже давно был расстрелян. Обманули…
КАРТИНА 15-я
Жизнь и смерть Хоакина Сорольи, любимого сына Валенсии
Действующие лица:
Хоаки́н Сорóлья (1863–1923) – знаменитый испанский живописец, крупнейший представитель импрессионизма в Испании.
Клотильда Гарсия дель Кастильо (1865–1929) – жена Хоакина, основательница музея Сорольи в Валенсии.
Франсиско Прадилья (1848–1921) – испанский художник, профессор, директор Музея Прадо в 1896–1898 гг.
Аурелиано де Беруэте (1845–1912) – испанский художник-пейзажист, профессор Мадридского университета.
Кузьма Петров-Водкин (1878–1939) – советский художник, основатель одного из авангардных направлений в живописи.
Место действия – Валенсия, Мадрид, Париж.
Время действия – незадолго до Первой мировой и во время войны.
Автор (из-за кулис): Королевство Испании держало нейтралитет в Первой мировой войне. Но это не значит, что страшное бедствие обошло её стороной. Оно коснулось испанцев если не прямо, то косвенно. Соединённые Штаты тоже не воевали до семнадцатого года. Они накапливали золотой запас на вселенском горе, обогащались. В том числе, и за счёт выгодных сделок с теми, кого успели обокрасть до войны.
НАСТАЛА пора идти ему в школу. Родители не стремились заранее научить грамоте, не читали ему на ночь сказок. Они заняты были весь божий день, трудились не покладая рук. Сестра младше на год, так что все заботы о ней – пали на него с ранних лет. Вот и сейчас, он помогает ей одеться, а отец кричит из мастерской:
– Хоакинчик, ну-ка, подай мне молоток!
Отец держал маленький магазин, продавал там всякую мелочь, которую называл странным словом «metizy». Ну, вот опять – не перестанет он звать, надо срочно бежать, сестрёнку бросать, ему помогать. Отец слесарит, точит, пилит и паяет. Но он не знает, что его слесарные доходы сына не прельщают.
Сын уже испортил все тетради и поля учебников, собранных к школе, своими странными рисунками. И ничего на свете, кроме карандашей цветных и мела, похоже, в голову ему нейдёт. Как он далёк от металлических изделий! Какие молотки, напильники, метизы? А кем он хочет быть – и так понятно. Но точно не слесарным мастером, как возмечтал отец, Хосе Пикерес. Да и мать, Изабель Бастида, была согласна с мужем.
Первый же день учёбы в школе чуть не закончились трагедией. Маленький Хоакин пришёл домой в слезах. Творчество его не заценили, но не это главное.
– Вы не родные мне! – кричал малыш в истерике. – Почему вы скрыли, что у меня были другие мама и папа? Что моя настоящая фамилия не Пикерес – почему?!
Потом он, конечно, успокоится, а много позже от фамилии Соролья-и-Бастида оставит только первую часть. А в тот вечер Хосе и Изабель спокойно, как взрослому, расскажут ему всё: что родителей Хоакина унесла холера, которая заявилась в Валенсию с европейского материка и собрала на побережье свой смертный урожай; что он – их родной племянник и может, если хочет, называть их «дон» и «донья», а они по-прежнему будут считать его с сестрой своими детьми.
Тетради купили новые. Но учёба всё равно не заладилась. Слава Богу, учитель успокоил дона Хосе и тётю Изабель:
– Да, мальчик невнимательный, плохо решает в уме и небрежно пишет. Но зато прекрасно рисует. Он видит мир совсем по-другому, не так, как мы. Видит его светлым, и сам при этом лучится…
Несколько классов Хоакин всё-таки осилил. А тут неподалёку для слесарей-ремесленников открылись курсы рисования, и дядя Хосе забрал мальчика из школы. Днём Хоакин помогал ему в магазине, а вечером отправлялся рисовать.
Ему не было ещё и четырнадцати лет, ремесленники смотрели на него с удивлением. Но маленький Хоакин оказался на голову выше всех – его рисунки были на первом месте всегда. Через год приёмные родители поняли, что здесь ему нечему учиться. Вступительные экзамены в Академию изящных
