Философия на рыбалке

поварихе.
Бригадир через две ночи на третью ночевал на деляне, сторожем прирабатывал. Вот когда его не было, я и навещал свою любимую. Про себя решил, когда буду уезжать к себе, возьму и её с собой, женюсь одним словом.
Через месяц я, правда, уже изменил своё решение, подумав, что родители мои могут быть недовольны, что я жену привёз себе намного старше и решил погодить с женитьбой.
Да тут ещё мне Петрович сказал
– Ты, сынок, кончай шастать к поварихе, как бы беде не быть. Муж и жена – одна сатана.
Но было уже поздно. Я себя чувствовал героем. Вот, мол, я какой, из всех мужиков она меня выбрала. На бригадира смотрел с жалостью.
Но пришло время отъезда. Я думал, как получу деньги, схожу попрощаться со своей зазнобушкой, скажу ей, мол, жди меня и я вернусь следующей партией.
Когда подошла моя очередь получать зарплату, я очень удивился. Мне причиталось на руки тика в тику на обратный билет. Бухгалтер, когда я его спросил, почему так, показал вычеты. За питание как у всех, но вот ещё графа «За особые услуги» и сумма как раз стоимость моего мотоцикла.
– Какие ещё услуги? – Спросил я бухгалтера.
– А это спроси у бригадира – ухмыльнулся тот. – Он со своей женой, благодаря таким вот как ты, вторую квартиру в городе покупает.
Со стыда мне хотелось провалиться сквозь землю. Меня провели, как последнего лоха.
– А я её так любил – думал с горечью я.
Вот такая была у меня первая любовь. И после того случая я больше не верю женщинам, особенно поварихам. Живу холостяком – закончил свою историю Виктор.

– Очень грустная история – сказал Береста – может, вздремнём полчасика, и потушил лампу.
Я провалился в сон как в яму, не слышал, как собрались и уплыли Береста с Антоном. Из сонной ямы меня выдернул голос Виктора
– Вставай, пора сети проверять.
Выйдя из тёплой норы, в холодный утренний туман, я проснулся окончательно.
Мы сняли сети. Улов был не очень богатым, но для настоящего рыбака главным в рыбалке является не только рыба.
Лодка мчалась по реке, разрезая носом, плывущие по воде мелкие барашки редеющего тумана. Я лежал в носу лодки и смотрел в воду.
Монотонно нудил работающий мотор. И под его гул, как бы завершая философское настроение нашей рыбалки, в голове зазвучала песня

Как умру я, умру я,
Похоронят меня.
И никто не узнает,
Где могилка моя.

И никто не узнает
И никто не придёт.
Только раннею весною
Соловей пропоёт.