Руководитель свинокомплекса Семён Петрович, как всегда, отдыхал в своём любимом кожаном кресле. Он листал ленту с шортсами и неспешно теребил усы. Семён Петрович устал от забот и поэтому попросил секретаршу Татьяну до обеда ни с кем не соединять. Руководящее бремя давило на него словно бетонный дорожный блок. Когда Семён Петрович видел очередную шутку, он гоготал, но потом успокаивался и листал ленту дальше. Вот только всю эту идиллию нарушал назойливый комар, он то и дело садился на пухлые конечности Семёна Петровича и пытался вонзить в них тонкое жало. Наконец, ему это удалось, он удачно приземлился на лысину и пробил иглой загорелую кожу руководителя.
— Ай! — воскликнул Семён Петрович и долбанул себя по голове. Когда с комаром было покончено, он продолжил просмотр контента. Но вот беда, что-то странное начало происходит с Семёном Петровичем. Сперва он перестал понимать, что происходит на экране смартфона, а потом и вовсе начал чесаться и сопеть. Внезапно Семёну Петровичу захотелось погрызть хорошую говяжью кость. Он открыл окно и сиганул вниз во двор туда, где находилась собачья будка местного пса Шарика. Семён Петрович больше не мог передвигаться как обычный человек. Он встал на четвереньки и поспешил в собачью будку.
Будка на удивление оказалась пуста, шарик исчез, оставив на память порванный ошейник. Семён Петрович засунул румяное лицо в миску с заветренной пшёнкой и принялся есть. Он чавкал, а на усах висели непослушные кусочки каши. Когда с кашей было покончено, он принялся грызть кость. Он грыз её с аппетитом и рычал.
Но в этот момент произошла другая странность, не менее странная, чем превращение Семёна Петровича в собаку. Тот самый конторский пёс Шарик, который до недавнего времени проживал в будке, оказался в кабинете Семёна Петровича. И не просто оказался, а уселся в мягкое кожаное кресло руководителя. Конечно, вы уже догадались, что разум Семёна Петровича переместился в голову Шарика. Иногда такое случается, и наука не в силах объяснить это явление. Семён Петрович сразу же понял, какая беда его настигла. Он попытался вызвать Таню, но вместо слов получилось только гавкнуть. Он впал в уныние, ведь жизнь закончилась в какие-то считаные минуты.
"Я же ведь на море в августе собирался, да и загранник мне менять уже нужно. Как же теперь жить-то? — думал Семён Петрович. – А моё любимое Шардоне? Ведь собакам не продают вино".
Семён Петрович принялся думать, за какие грехи его настигла такая участь, как вдруг в кабинет вошла Таня.
— Ой! — воскликнула секретарша и отпрянула назад. — Шарик?! А ты что здесь делаешь? Ох, не видит тебя наш Семён Петрович. Он ведь с тебя шкуру спустит, если узнает, что ты забрался в его любимое кресло.
— Таня! — закричал перепуганный Семён Петрович, но вместо слов получилось: – Гав!
— Хи-хи-хи! — засмеялась Татьяна. — Ну ты прям как Семён Петрович. Он, когда на нас кричит, здорово на тебя похож.
— Гав-гав! — прогавкал возмущённый Семён Петрович, а точнее, Шарик.
От такой наглости его просто разрывало от злости.
— Ладно, Шарик, повеселились и хватит. А ну, давай-ка проваливай отсюда, пока не вернулся Семён Петрович.
Шарик оскалился и начал рычать ещё сильнее.
— Ух, паразит, я сейчас позову нашего бухгалтера Валерия Александровича. Он найдёт на тебя управу.
Через минуту в кабинете появился Валерий Александрович, и теперь уже двое людей пытались согнать Шарика с кресла начальника.
— Р-р-р! Гав-гав! — скалился и гавкал Шарик.
— Ха-ха-ха! — разразился смехом Валерий Александрович. – Как же он на нашего шефа похож. Семён Петрович также на всех гавкает, если настроение плохое.
– Я тоже в Шарике признала Семён Петровича, — сказала Таня и улыбнулась.
Шарик по-прежнему скалился и рычал. Через полчаса в кабинете начальника собрались все сотрудники свинокомплекса. Они смотрели на бедную собаку, и каждый без исключения находил в ней сходство с Семёном Петровичем. Они толкали его шваброй, пытались выманить колбасой и сыром, но Шарик не поддавался.
— Батюшки! Семён Петрович! — донёсся с улицы женский вопль. — Что же это творится?!
Услышав возглас, толпа переместилась во двор именно туда, где находилась будка Семёна Петровича, а точнее, Шарика.
Перед работниками открылась следующая картина: Семён Петрович лежал на подстилке из соломы в своём дорогущем костюме, который намедни привёз из Италии. Лежал и громко рычал, охраняя большую говяжью кость. Остатки волос на его голове были взъерошены, а на густых словно малярная кисть усах висели засохшие кусочки каши.
— Бог ты мой! Умом тронулся! – кто-то воскликнул из толпы.
Слесарь Серёга сразу же вытащил смартфон и принялся снимать начальника, а бухгалтер Валерий Александрович попытался пойти на контакт, но кроме рычания, он ничего не услышал. Кто-то из толпы предложил принести каральку Краковской или молочную сосиску. Долго стоял коллектив рядом с Семёном Петровичем не понимая, как им поступить. Несмотря на то что Семён Петрович был тиран и абьюзер, они не хотели сдавать его в дурдом. Кто-то даже пустил слезу, увидев начальника в непотребном виде.
— Да его же прокляли, – сказала уборщица Светлана. — Тут невооружённым глазом видно, что это проклятье.
Секретарша Татьяна предложила привезти колдунью из соседней Берёзовки, чтобы она попыталась снять это чёртово проклятье. Народ сразу же согласился и было решено собрать для этого средства.
Наутро колдунья была на месте. Как и прежде Семён Петрович не подпускал к себе никого, рычал и кидался на людей, но вот от еды не отказывался, аппетит имел отменный.
– Вижу проклятье, — сказала колдунья, когда её подвели к будке. – Нужно торопиться, пока он окончательно не обратился.
Она разложила свои магические предметы вокруг будки и принялась колдовать. Семён Петрович рычал и гавкал, но постепенно его прыть начала спадать, а уже через минуту он вовсе замер и слушал монотонный голос колдуньи. Наконец, она сказала последние слова и сдула с ладони какой-то белый порошок прямо в лицо Семёну Петровичу. Он немного поморщился, а потом заплакал словно ребёнок.
— Простите вы меня, родные, — причитал Семён Петрович. — Я осознал и буду вас любить.
— Помогло! Спасли! Ух-ты! — слышались возгласы в толпе.
— Вы настоящие люди, — продолжал Семён Петрович. — Не бросили! Спасли! Да, я был тираном! Да, я кричал на вас без дела, но теперь я другой!
— Любим мы тебя, дорогой ты наш Семён Петрович, — сказал бухгалтер, Валерий Александрович. — Несмотря на то что кричишь, всё равно любим.
Толпа оживилась, и каждый начал признаваться в любви Семёну Петровичу, а через минуту прибежал Шарик и сразу же забился в свою будку.
С тех самых пор Семён Петрович больше не кричал на подчинённых. Ну разве что иногда, и только в исключительных случаях. Он даже приобрёл путёвки для коллектива и выписал премию на Новый год, а Шарику он построил новую комфортабельную будку с подогревом, и один раз в неделю лично для него покупал копчёную колбасу. Вот такая история приключилась в обычной Сибирской деревне. Хотите — верьте, хотите — нет. До встречи, мои дорогие читатели!
