Казимир готов был ликовать. «Ай да Маленчик. Ай да молодец», — он впервые похвалил своего скрытного знакомца. Перед ним блеснул ключик, который тут же поспешно был спрятан в карман. Только слишком поздно. Теперь был известен не только хозяин этого ключа, но и угадывалось, что приблизительно может скрываться за запертым замком. Очевидно, что Маленчика и Цели связывало что-то ещё, помимо Гросса.
Чтобы удар пришёлся ощутимее, Казимир направился к Маленчику домой. Разгром противника на его собственной территории воспринимается всегда страшнее.
— Как? Господин крысолов, вы? — будто бы поразился Маленчик. И чем сильнее он удивлялся, тем меньше этому можно было верить.
— А я вот к вам, — Казимир не спешил.
— Что такое? Может, случилось что-нибудь? Вы насчёт праздника? — его обеспокоенность не была напускной, вот только повод её вызвавший был несколько иным.
— Нет. Ничего такого особенного не произошло.
— Ну и хорошо, а то я уж опасался, — он искоса поглядывал на крысолова.
«Пора», — решил Казимир. Ему доставляло удовольствие наблюдать за этим вихлянием. Так вылавливающий угря, преисполняется ещё большим азартом, если добыча выскальзывает.
— Я вот зачем пришёл... — выдержал паузу, давя ожиданием, — Я кое о чём думал. На днях... Когда же это? — изобразил, что высчитывает дни, — В пятницу, кажется. Я был на мануфактуре. У господина Цели. Я же на него работаю. Хотя вы и сами прекрасно это знаете. Большой человек. — Казимир чувствовал на себе пронизывающий взгляд. Недолгий, поскольку он погасил его своим ответным взглядом. Маленчик предпочёл отвернуться в сторону. — Правда, и требовательный. Как у него всё там организовано. Вы же бывали у него на мануфактуре?
Маленчик сделал неуверенный жест. Не то мотнул головой, не то кивнул.
— Не были? А то мне казалось, что были.
— Может быть... давно.
— Ах, давно?
Маленчик повторил свой неопределённый жест.
— А мне казалось. Я даже был уверен, что точно видел вас. Именно вас. На днях. Вот в эту пятницу. Вы случайно не заходили туда? Может быть, на минутку? Уверен, что это были вы.
— Может быть, и заглянул мимоходом. По делам много где бываешь.
— А то у меня память хорошая. И я точно помню, что видел вас там, — наседал Казимир. — Вы выходили с чёрного входа. Не помните?
— Может быть, может быть...
— Просто ведь и я сам тоже накрепко связан с господином Цели. Как и вы?
— Что вы имеете в виду?
— Вчера, вы не можете не помнить, мы встречались у Цели. В заброшенной лавке, что в северной части. Вы помните?
— По службе зашёл.
— По службе?
— Ну да, конечно. Зачем мне ещё могло понадобиться приходить?
— Мало ли...
«Посмотрим, как теперь будешь изворачиваться», — с хладнокровием хищника злорадствовал Казимир.
— А то ведь место выбрали нарочно заброшенное. Чтобы вас вместе не видел никто, — крысолов приступил к штурму.
— С чего вы это взяли?
— Ну там никого, кроме вас двоих не было. Я и подумал, что вы с тайным поручением от мэра. Вас же Гросс туда послал? Так? — пути к маневрированию были перекрыты.
— Что вы так спрашиваете, будто я не знаю... будто вы что-то предосудительное усматриваете?
Маленчик тем не менее не прерывал устроенного ему допроса. Возмущение его было не столь ярко выражено. Он слишком опасался Казимира, чтобы отваживаться на такую вещь, как протест.
— С какой целью вы выспрашиваете меня?
Они не только вопросами пикировались, но и взглядами.
Казимир был неумолим. Как ни старался сбить его Маленчик, он неизменно выводил к нужной теме. Знает ли Гросс о визите? Ответ был ему известен, но он хотел добиться открытого признания или по крайней мере так подвести разговор, что ответ уже будет не нужен. Маленчик начинал нервничать. Он безуспешно пытался придать безобидности своему посещению Цели. И, когда ему уже некуда было отступать, когда все отговорки закончились, Казимир нанёс главный удар. Прямо спросил.
— Что связывает вас и Цели? Он использует вас против Гросса?
Вопрос был сильный и по большому счёту риторический. Оба знали ответ.
У Маленчика, судя по всему, закончились стандартные реакции. Он то готов был признаться, то подумывал возмутиться.
— Признавайтесь. Ведь и я тоже работаю на него. И понимаю вас как никто другой. Он и меня использует так же, как и вас. Против Гросса, — Казимир придал своему голосу проникновенности.
Маленчик сглотнул воздуха, как человек, готовящийся сорваться в пропасть.
— И вы тоже... — протянул он чуть слышно, тихо, но всё же отчётливо.
— Я думаю, мы с вами в одной лодке. Оба пытаемся отхватить себе кусок из разных корыт.
— Да, да... Ещё тогда, когда первый раз вас увидел, я понял, что мы похожи. Я понял, — его голос был глух, — Но не мог открыться. Просто так. Вы сами понимаете и осознаёте, какой это большой риск для меня. В моём то положении. Накануне таких важных событий.
— Вы это о празднике, что ли?
— Не придуривайтесь. Вы прекрасно знаете, о чём я. Выборы всё решат. Они изменят судьбу многих из нас.
— Вы надеетесь изменить и свою судьбу?
— Конечно. Дни Гросса сочтены. Уж я то знаю. Я это знаю, может быть, даже лучше, чем он. Лучше, чем кто-либо.
— Вы так убеждены.
— Это не убеждённость. Так и будет. Цели не допустит этого. Ему Гросс не нужен, — чётко, выделяя каждое слово, произнёс он.
— Давно вы работаете на Цели?
Маленчик прищурился, прикидывая, должно быть, стоит ли говорить, а, возможно, просто подсчитывал.
— Не очень.
— Как же это вам удавалось работать сразу на двух...
— На двух? — Маленчик ехидно усмехнулся. — На трёх.
— Лаптэк?!
— Да.
— Неужели, вы и ему... на него...
— Конечно, — спокойно ответил Маленчик. — Ему нужны сведения. И я поставляю их ему в том объёме и под тем углом, чтобы это было выгодно для меня.
Казимир таким его ещё не видел. Он знал, что Маленчик не прост. Но не предполагал в нём такой уверенности и такой несгибаемой силы воли.
— Видите, мы с вами играем в одну игру.
— Что?
— Я внимательно наблюдал за вами, господин крысолов, с самого вашего появления у нас в городе. Мне доподлинно известно, чего добивается от вас Лаптэк.
— Как?
— В детали он меня не посвящал. Но его цели относительно вас для меня ясны. Через вас он хочет пошатнуть Гросса.
— А Гросс что-нибудь знает?
— Он не знает ничего. Ни-че-го. Даже не догадывается, что происходит кругом него. Я решаю, что ему стоит знать, а что нет, — в голосе Маленчика зазвучали стальные нотки. Никогда и ни с кем он так ещё не говорил, — в моих планах не допустить до выборов Лаптэка, но и сбросить Гросса. Поэтому мне и понадобился Цели. Он нужен мне, а я ему.
— Вы хотите провалить выборы?
— Напротив. Я собираюсь их использовать. Провалятся Гросс и Лаптэк. И тогда появится третья кандидатура. Человека, опытного, зарекомендовавшего себя в управлении, знающего город. Имеющего нужные связи.
— Вы?!
Маленчик самодовольно кивнул. — Цели меня поддержит. Он считает меня своей пешкой, зависимой фигурой. И я буду таковым, пока не достигну своего. То есть до избрания.
Казимир был ошарашен. Вот так да, ну и Маленчик. Вот что скрывалось за этой маской. А ведь все, в том числе и хитроумный «Делец» и сам Казимир, считали его за мелочь.
— Цели не так уж всевластен, как о себе считает, — тоном всезнающего наставника внушал Маленчик. — В нашем деле главное — это информация. Это и орудие нападения, и способ защиты. Цели знает далеко не всё. Благодаря этому расширению он делается слабым, открывается для рассчитанного и меткого удара. Он у нас очень амбициозен, грандиозные планы имеет. Но кое о чём забывает. О некоторых аспектиках. Любит риск. На этом и проиграет. Всех считает за мелких сошек. Что ж, пусть планирует что угодно, покуда я знаю, что именно. Пусть пока я завишу от него. Скоро всё переменится.
Эти рассуждения до боли, до обидного напоминали Казимиру его собственные мысли. Только Маленчик имел больше шансов осуществить задуманное.
— Вас, должно быть, удивляет, зачем я вам рассказываю всё это? Вы для меня совершенно безвредны. Во-первых, даже, если допустить, что вы можете сделать глупость и выдать меня, вам никто не поверит. Эта правда слишком неправдоподобна. Я хорошо поработал для создания удобного мне образа, чтобы его можно было так легко разрушить. Во-вторых, вы сами должны понимать, сдай вы меня, я открою нашим общим друзьям глаза на вас. Для вас последствия будут серьёзнее, чем для меня. И вы, и я это понимаем. Мы понимаем друг друга.
Крысолов чувствовал себя всё более неуютно, как заглотнувшая крючок рыба, которую могучая и неподвластная ей сила тянет вверх. — Зачем же я вам нужен?
— Вот. Вопрос в точку. Я в вас не ошибся. Всё по сути. Вы мне действительно нужны. Может быть, более нужны, чем Гросс. Мы с вами естественные союзники. Находимся примерно в одинаковом положении, хоть и с разными возможностями. — Маленчик, оказывается, мог быть не только самодовольным, но и хвастливым. — Нас объединяют общие трудности, но цели у нас пока что, к сожалению, разные. Вы хотите лишь спастись, я жажду большего. И у обоих у нас на пути стоят одни и те же люди. Нам надо объединить наши цели. Работая на меня... в большей степени, чем на остальных, вы спасёте себя. Признайтесь, вам всё равно, кто победит, Гросс или Лаптэк. Любой исход не принесёт вам блага. Предпочтёте Гросса, и Лаптэк, поверьте мне, устроит вам...
«Он что угрожает?»
—... Подведёте Гросса, он найдёт способ поквитаться. И в этом вы также можете не сомневаться...
«Определённо, это угроза».
— Цели до вас нет дела. Для него главное это получить желаемый результат. Что будет с вами после этого его нисколько не заботит. Сколько он вам обещал, кстати? Уверен, сумму не огаваривал? Так? Он везде пытается сэкономить. Деньги — это всё, что его интересует. Когда выборы закончатся, вы не сможете на него надавить и запросить больше. Не пугайтесь, если обещал, что заплатит, значит, заплатит. Вот только, задумывались ли вы, успеете ли получить эти деньги? Не произойдёт ли что-нибудь до этого? Вы думали об этом? Вижу, что думали. Правда, похоже, недостаточно.
— Единственный ваш шанс, это быть со мной. — выждав паузу, продолжал Маленчик. — Учтите, вы полностью зависите от меня.
«Он угрожает мне. Хотел взять его в оборот, и уже сам в его власти».
— ... Я понимаю, о чём вы сейчас думаете...
«Неужто», — Казимир и в это готов был поверить. Его разгромили по всем фронтам. Это было полное и абсолютное поражение. Долго выстраивавшаяся линия привела в тупик. Он недооценил Маленчика и не рассчитал собственных сил.
— Только, надеюсь, что на меня вы будете работать не так, как на прочих? — усмехаясь, спросил Маленчик, — хотя, что я говорю? Работать на меня? Мы будем действовать заодно, как союзники. Настоящие, помогающие друг другу союзники. Ведь так?
Казимир кивнул. Ему не приходилось ничего изображать. Он и вправду был покорён. Покорён слабостью, в которой не сумел разглядеть таящейся силы. Гадюку принял за ужа. Маленчик не позволял себе слишком уж ликовать и лишний раз демонстрировать превосходство. Природная осторожность не оставляла его. Скоро, к концу разговора, он опять нацепил привычную маску угодливости и неуверенности. Он имел полное право гордиться собой за удачно исполненную роль. В отличие от Казимира, который с треском провалился.
— Теперь мы заодно. Связаны, — в
