Накрашенные новогодние бля..и в телевизионном стекле цифровой боли приходят
к тебе в гости.Маленький неоновый мальчик в пространстве взорванной головы
пёсьего шахида.Вспухшие детонацией поезда вен,проколотые цинковой иглой
ежедневной похоти едут в мятой крови испачканной бумаги.И твоя иногда
смерть целует старческое мясо последних любовников в октябре.Пробираясь
воем включенных молитв среди тел развороченных похотью пассажиров районных
подвалов.Добрая кислота Спасителя растворяет внутри твоей плоти грешные
мыслишки людей,внутренности ритуальных животных.Одинокий стрелок в лыжной
маске скрывающей прыщавое лицо очередного пророка идет по гулко пустым
школьным коридорам засыпанных телами спящих красавиц,распотрошенных
оле-лукое и прочих сказочных персонажей порезанной русской словесности.
И под израненными язвами ногами теплое мясо колючих гильз перекатывается
по полу ,мертвыми мышатами,живыми солдатами.Пятна невинной детской крови
на перевернутых партах,разбитых подземных баррикад.Седые родители подвешенные
елочными игрушками и запутывающиеся в небесных сетях были единственными
украшениями моей бритой головы.Останки разрушенного пейзажа заполняют
квартиры нашей смерти.Входят осторожно,всматриваясь в знаки оставленные
на стенах районного морга шкодливой рукой великого мастурбатора Аркадия
Викторовича.Хрупкие ,почти железобетонные юноши были праздничными подарками
весёлым старушкам содомского греха,шоколадными зайцами украшенными сверкающей
фольгой в гниющей ладошке.Рваным лотерейным билетом на край света,к юным
педерастам запретной страсти.
Закрыв глаза,выдернув цинковый провод из лежащего в палате больного мы
падаем вниз запакованные в целлофан конфетной смерти.
