Старики народ недоверчивый, пугливый. Жизнь так приучила – ничему и никому не доверять, особенно если предложения, поступающие от окружающих граждан весьма привлекательны и заманчивы. Когда тебя убеждают, что на каждый стариковский рубль легко зарабатывается дармовая десятка, прожившему многотрудную жизнь пожилому человеку яснее ясного – здесь что-то не так. Предложение явно пахнет аферой. Никакой десятки не будет и рубля, кстати, тоже. Логика прожитой жизни учит соблюдению непреложной истины – не может посторонний человек с улицы или группа лиц, что еще подозрительнее, ни с того, ни с сего, в ущерб себе, сулить тебе всякие блага и выгоды.
Да, что там посторонний! Иногда родных людей приходится опасаться больше, чем чужих. Наибольшую опасность представляют остро нуждающиеся в финансовой поддержке прямые и косвенные наследники: дети, внуки, шурины, зятья, невестки и прочие близкие и дальние родственники, располагающие полной информацией о размере вашего материального благосостояния и примеряющие его уже на свой хилый семейный бюджет. Впрочем, случается, бывают и другие жизненные ситуации, когда между родными людьми царит полная любовь и взаимопонимание, а завистливый взгляд со стороны находит во всем этом расчет и выгоду. Согласитесь, такое явление типичным не назовешь. Подобные отношения – большая редкость в семьях. Всегда имеются причины для недовольства.
В одной среднестатистической семье, включающей в себя, как это водится, папу с мамой да пару детей мужского пола, старший из которых дорос до совершеннолетия, возникла стандартная ситуация. Мама одного из родителей, старенькая старушка, достигла столь преклонных лет, что сама по себе, отдельно, без поддержки родственников, существовать уже не могла. Самостоятельное, без посторонней помощи, посещение магазинов, рынков и других мест, с целью приобретения продуктовых и промышленных товаров, стало настолько непреодолимой проблемой, что, как говорится, ни хлебушка купить не получалось, ни молочка к хлебушку.
Дочка быстренько приютила маму в своей семье с тем, чтобы обеспечить надлежащий уют и полноценное питание под конец жизни. Но эта, казалось бы, благородная процедура вызвала перенаселение в малогабаритной трехкомнатной квартире. Один человек на полезной жилплощади был явно лишним. Бабушке весьма доходчиво и внятно прояснили возникшую ситуацию.
- Видишь ли, мама, - расставила все точки над «і» дочь, - раз ты переехала к нам навсегда, Вадик должен поселиться в твоей квартире.
Вадика, старшего сына, родители давно пытались спихнуть к бабке на постоянное проживание. Но, старушка, пока была в силах, отнекивалась от подобных предложений, говоря, что «помощи ей не требуется и она со своими делами справляется самостоятельно». А теперь все. Немощь была на лицо, и приходилось соглашаться с будущими опекунами буквально во всем. Тут же было принято судьбоносное для Вадика решение – бабушка соглашалась оформить на старшего внука дарственную на квартиру и автоматически комната, занимаемая им в квартире родителей, становилась ее постоянным пристанищем. Подобное положение устраивало всех. Дочку с зятем потому, что маму все равно нужно было досматривать, да и подросший сынок уже стал доставать: водил в квартиру девок, устраивал разгульные вечеринки. Такое неудобство слегка раздражало родителей, потерявших вкус к бурному веселью по достижении определенного возраста.
Особенно нервничал папа Вадика и глава семьи Семен Сомов. Несколько раз, выходя ночью по малой нужде, облаченный, как и подобает отдыхающему человеку, в легкую полуспортивную форму, состоящую, как известно, из трусов и майки, он натыкался в темноте на молодых девиц, оккупировавших нужник на весьма продолжительное время. Семен, как водится, человеку интеллигентному, страшно конфузился и стеснялся своего непотребного вида. Он ретировался в спальню и через щель неплотно прикрытой двери отслеживал момент, когда можно будет беспрепятственно проскользнуть к заветной цели. Когда ему все же удавалось прорваться к унитазу, мочевой пузырь был уже растянут как подтяжки на пузе толстяка и давило настолько сильно, что желание сбросить отработанные продукты жизнедеятельности, заглушало все остальные природные инстинкты. Каждый шаг давался с трудом и болью, а в голове всплывал институтский курс по дисциплине «Охрана труда», раздел «Сосуды под давлением». Жена призывала расстроенного родителя терпеть, и не нервничать понапрасну. Аргументы были весьма убедительными.
- Ну не гнать же мальчика на ночь глядя, неизвестно куда, - убеждала она мужа. – А здесь он на глазах.
- И на мочевом пузыре, - угрюмо соглашался огорченный супруг, с трудом избавившийся от физиологического дискомфорта. - Никто мальчика и не гонит, - тут же предлагал он компромиссный вариант, - давай выгоним только девочек.
Ситуация, как видим, уже достала обоих родителей, так что, в результате подобной рокировки все оставались в выигрыше. Тихая старушка со своими непритязательными потребностями и уравновешенным ритмом жизни была предпочтительнее шалопутного отпрыска. На срочно собранном семейном совете решили не тянуть волынку и срочно приступить к размену членами семьи. Но, вначале, требовалось узаконить процедуру. Поскольку бабушка могла перемещаться только на короткие расстояния, постановили пригласить нотариуса на дом, для оформления нужных бумаг с соблюдением всех юридических формальностей. Вскоре через знакомых был найден искомый юридический работник женского пола. Два соседа по площадке, за бутылку водки под легкую закусь из бычков в томате и малосольных огурцов, согласились присутствовать на таинстве переоформления квартиры в качестве свидетелей, чтобы в случае чего подтвердить факт добровольного расставания старушки с нажитым имуществом, при здравом уме и ясной памяти.
Внук, после получения бумаги, узаконивающей его права на недвижимость в виде двухкомнатной квартиры, быстро оббегал нужные учреждения, утряс все формальности и в недельный срок вступил во владение жилплощадью, переехав туда со всем своим небогатым скарбом. И в ту же ночь, то ли от пережитых волнений, то ли по причине полного износа организма, у бабушки случился приступ. Дочка с зятем провели всю ночь на ногах, пытаясь облегчить страдания старушки. Все тщетно. Прибывший по вызову врач скорой помощи настоял на немедленной госпитализации больной, поскольку в домашних условиях облегчить ее страдания не представлялось никакой возможности. А утром, прибыв в больницу, бывшую в ту ночь ургентной и принявшую страдалицу в свои более чем скромные апартаменты, родственники узнали, что их стало на одного меньше. Теща Сомова той же ночью приказала долго жить, не отдав никаких других распоряжений.
Дочка, конечно, всплакнула от потери. Мама все-таки, как не крути. Зять же, как человек со стороны, и относящийся к более стойкому в эмоциональном плане полу, переживал несколько меньше. Мало того, он утешал супругу всякими подходящими к случаю словами.
- Что ты так убиваешься? - вопрошал он расстроенную половину, - Бог дал, Бог взял, - констатировал он, делая упор на тот факт, что прожила бабуля не так уж и мало на грешной земле, но больших хлопот близким не доставила. И даже в конце жизненного пути не возложила на плечи родственников хлопоты по ухаживанию за немощным человеком.
Процедура похорон усопшего человека весьма тягомотная и затратная. Тут тебе и место на кладбище купить требуется, гробик, веночки, другие атрибуты, дабы полностью упаковать покойничка в соответствии с общепринятыми традициями захоронения. Поминальный ужин заказать на неизвестное количество персон, поскольку на подобного рода мероприятия никого специально не приглашают. Люди сами идут. Причем на поминках приходится встречать неизвестную публику, которую родственники усопшего не только никогда не видели, но даже ничего не слышали об их существовании. А прогонять нельзя, традиции не позволяют. Все-таки, народ пришел поскорбеть вместе с людьми, понесшими невосполнимую утрату, поддержать их в трудную минуту, а заодно, помянуть покойницу, то есть, бесплатно поесть и выпить.
Да, что там говорить. Непростое это дело предать покойника земле в условиях рыночной экономики. Поэтому простым людям приходится совмещать скорбь по усопшему с хлопотами по захоронению тела, что как-то снижает траурное настроение и более-менее сносно позволяет перенести горе утраты. Отягощенные заботами, дети покинувшей бренный мир старушки стремились как можно скорее совершить процедуру захоронения, когда в квартире раздался телефонный звонок. Глава семьи снял телефонную трубку и услышал на том конце провода знакомый голос нотариуса. Юридический работник ни с того, ни с сего, изъявил желание встретиться с покойной мамой, пояснив необходимостью согласовать какой-то маловажный документ, для соблюдения формальности в квартирном вопросе.
Семен Сомов коротко, из-за дефицита времени, сообщил нотариусу, что формальность эта уже никому не нужна: ни покойной старушке, ни старшему сыну, который и так уже владеет квартирой, ни ему, отцу семейства, настолько занятому приготовлением к похоронам и поминкам, что в гору глянуть некогда.
На той стороне провода повисла напряженная пауза. Наконец замороженный голос спросил.
- Вы, что, подождать не могли хотя бы полгода? – насторожилась нотариус, заподозрив, что старушка не по своей воле покинула этот мир. - Недели же не прошло после подписания дарственной!
- Дальше уже ждать некогда. Все надо делать очень быстро, - пояснил Семен нотариусу, имея в виду процедуру захоронения. – Вот закончим со всеми делами, тогда и приходите, все сделаем как надо, - нелюбезно завершил он разговор, ложа трубку на рычаг.
На следующий день основные приготовления были уже практически завершены: все необходимое приобретено, могилка вырыта, оставалась только забрать старушку из морга, для чего был зафрахтован катафалк, и доставить ее к месту погребения, захоронив в соответствии с устоявшимися традициями. Как человек опытный Семен Сомов решил смотаться в морг с утра пораньше, чтобы уточнить время выдачи тела, и в соответствии с договоренностью, строить дальнейшие планы. Однако медперсонал, занимающийся выдачей усопших, встретил владельца старушки неласково, сообщив, что возникли непредвиденные трудности, и тело получить не представляется возможным без санкции прокуратуры.
- Какой прокуратуры? - не понял Семен глубину мысли медработника. – Какие санкции?
- Вам виднее. Обратитесь в хирургическое отделение больницы, там Вам пояснят, что и как, - загадочно ответил тот, скрываясь за дверью.
Семен ринулся в хирургическое отделение и прорвался на прием к заведующему, где был принят еще более неласково, можно даже сказать грубо. Но подобное хамское отношение медработника его не смутило и даже не расстроило, поскольку ситуация, в которой оказалась семья, была вообще катастрофической.
- Морока с вашей бабкой, - не глядя в сторону посетителя недовольно проворчал заведующий. – Вот теперь прокуратура занялась вашим случаем. Нам только этой проблемы не хватало ко
