успела ощутить.
А Гриморрэ, не замечая, или делая вид, что не замечает хитростей своих прислужников, всё наклонялся над смертной, и кинжал всё также кроваво и страшно поблескивал в его руках. Девушка уже не кричала. Она только дёргалась и мычала.
Гриморрэ не давал ей умереть. Гриморрэ не давал ей провалиться в беспамятство. Он заставлял её возвращаться в реальность, лучше многих целителей зная плоть.
Она мучилась. Невинная крестьянская девчонка, оказавшаяся в злой час не в том месте, мучилась. Она молила о смерти, но Гриморрэ не давал ей её. Он следовал своему наслаждению, своей власти, своей тоске.
Луна уже выцветала, бледнела, и давно догорели уже чёрные свечи, когда Гриморрэ подарил долгожданную смерть своей жертве. Мощным решительным ударом он резанул её по горлу и она, наконец, ушла из этого жестокого мира.
Гриморрэ почувствовал усталость. Он осушил приготовленный прислужниками кубок с горячей кровью ещё подрагивающего тела, и почувствовал облегчение:
–Всем спасибо.
Он отдал кубок и ещё раз глянул на замершее в вечности тело. Она была красавицей ещё в начале ночи, а теперь?
«Какая мерзость!» – подумал Гриморрэ, но отвращение его не было обращено к самому себе. Оно относилось к ней, к её телу.
К ненужному и ничтожному.
С Гриморрэ, почтительно кланяясь, сняли мантию и перчатки. Это тоже было частью его представления – уставший жрец покидает свой храм.
Гриморрэ пошёл прочь, желая поскорее прилечь в гроб и уснуть – всё-таки подобные вещи требуют большой эмоциональной сосредоточенности. Он был доволен, но как же устал!
А прислужники сейчас приберут. Герцог Гриморрэ даже ясно знал как это будет: полянку подожгут, перед тем собрав с неё кусочки чёрного воска; его возвышение разберут; унесут стол и ткани; а тело…
Он долго думал что решить с телами. Каждый вампир поступает по-своему, здесь тоже нет Тёмного Закона.
Одни отдают тела близким погибшего. Другие их прячут. Третьи оставляют на расклёв и корм лесному зверю и птицам. Четвёртые сжигают. Пятые топят. Шестые подбрасывают тела в переулок.
Гриморрэ относился к седьмым – он хоронил тела. Не сам, конечно, но его слуги. Они хоронили тела в его землях и сажали маленькое деревце. Если была зима или шли сильные дожди – место запоминали, чтобы вернуться туда с саженцем деревца по весне.
Бывали ли вы в массивах Хойя-Бачу? Нет? если придётся – ступайте там осторожно. Там покоятся тела. Говорят, там обитают и неупокоенные замученные души.
Не один Гриморрэ облюбовал это место…
Светлым планам Гриморрэ сбыться не удалось. Только он вернулся в своё убежище, только представил, как сейчас уляжется в сухой, выстланный землёй гроб, как…
–Господин, к вам лорд Агарес!
Гриморрэ выругался. Какая невезучая ночь! хорошего настроения и удовольствия как небывало!
Принесла нелёгкая!
И кого принесла? Того, чьего падения, а там и наказания за гордыню так ждал Совет.
–Ну допустим, – мрачно ответствовал герцог, когда лорд Агарес предстал перед ним, – какого чёрта? Я вам не рад.
Гриморрэ даже не пытался быт вежливым. Он не хотел этой вежливости, даже напускной. С самого начала лорд Агарес должен был понять, что его присутствие нежелательно и у герцога Гриморрэ, который старше рангом и опытом, и силой, и положением, вообще нет желания встречаться с Агаресом.
–Герцог, я прошу прощения за то, что вторгся в эту ночь. вы не ждали меня.
–И не звал.
–И не звали, – согласился Агарес. Он явно волновался. – Но я попал в беду, и вы можете мне очень помочь.
–Допустим, – хмыкнул герцог. Он уже понимал, куда дует ветер и ему снова становилось весело.
–Я…– Агарес понял, что его слова не нашли сочувствия или любопытства, но что ему было делать? Какую причину мог он придумать, чтобы достать бумаги на Влада Цепеша для маркиза Лерайе, чтобы тот стал его защитником перед Советом?
Можно было сказать только правду.
–Я совершил ошибку. Я решил без воли Совета стать заступником для Романа Варгоши. Король Стефан, смертный, обещал начать расследование против него. Роман пришёл ко мне. Я обещал помочь. Затем я обещал королю Стефану, что Варгоши не совершит преступлений.
–Не много ли вы даёте обещаний? – поинтересовался Гриморрэ. Он уже знал всю суть дела. Знал он и больше – Роман Варгоши всё же совершил преступление и убил дочь короля Стефана. Король Стефан в бешенстве и ярости.
Герцог Гриморрэ получил письмо от Влада Цепеша. А вот лорд Агарес явно не знал всего!
–Я этим обидел Совет. Влад Цепеш вызывал Крытку Малоре…– Агарес пытался отдалить саму суть своего визита, страшился реакции древнего вампира.
–Крытка Малоре! – Гриморрэ закатил глаза, – боже, убери от нас таких соратников.
Агарес смутился ещё больше, но всё-таки закончил:
–Я не мальчик. Я понимаю что это значит и признаю свою вину. Но если мне придётся предстать перед Советом, я хочу иметь защиту и иметь шанс на исправление, на искупление своей вины. Я не хочу сгинуть.
–Никто не хочет.
–Прошу вас! – лорд Агарес всё-таки был ещё молод. Он слишком цеплялся за своё посмертие. – Маркиз Лерайе обещал мне поддержку, если я достану некие документы на Цепеша.
А вот это было уже очень интересно. Герцог Гриморрэ даже досаду свою растерял. Он понял о каких документах говорил Агарес. Сам Агарес, скорее всего, даже не знал. Но Лерайе…
Вот же – чёртов безумец!
В своё время, когда было нужно, Гриморрэ с Цепешем настрого договорились о тайне этих документов. И всё же – утекло.
А ведь Влад даже для большей сохранности не стал объявлять о них Совету и потребовал, чтобы документы, принадлежащие ему, у него не хранились.
–Это вопрос веры, – объяснил тогда Цепеш. – Тебе невыгодно, чтобы эти документы были обнаружены. И мне тоже. Но они мои. И если будет утечка…если кто-то…
–Никто не узнает, – успокоил тогда Гриморрэ и вот теперь! Явилось солнце красное.
–Доставай, – герцог лениво зевнул, – я всё ещё не понимаю, что вы, мой недруг, тут делаете?
–Маркиз сказал, что они у вас.
И это знает тварь такая! Да-а, пожалел его однажды Гриморрэ, и очень зря пожалел!
–Я не Цепеш, – герцог не отступал. – Никогда им не был.
Всё-таки, очень хорошо, что маркиз Лерайе очень растерял форму за время своего отшельничества. Он так и не научился понимать людей, значит, отношения между вампирами ему тоже неподвластны. Видимо, в представлении маркиза, герцог Гриморрэ должен был аж из кожи вон лезть, чтобы подставить Цепеша.
Ну уж нет, ни за что! подставить можно кого угодно, только не Цепеша и только не сейчас.
–Но говорят что документы у вас, – Агарес в страхе потерял инстинкт самосохранения. В былое время Гриморрэ понасмехался бы за это вдоволь, но сейчас были не те обстоятельства, и надо было спешить. Если письма разошлись от Цепеша, то Агареса явно объявят виновником.
Легко проведут ниточку от Варгоши к недавней клятве.
Мало ли этого? Сейчас плевать.
Гриморрэ поднялся с деланным равнодушием, его лицо всё ещё скучало, но как пульсировали мысли! Разбуженные, раздражённые, стремительные.
–Вы мне поможете? Вы навек обяжете меня!
Агарес не понимал, что за существование одного вампира есть цена. И та цена, которую он просил, стоила сотни таких как он!
–Я? – герцог изобразил раздумье, затем вскинул правую руку, в которой уже пульсировало заклинание, – я арестовываю вас, своего гостя, лорд Агарес. Вы на моей территории и в моей власти.
Агарес попытался что-то возразить, дернуться, спастись, но преуспел он в этом не больше, чем недавняя крестьянка на полянке. Агарес свалился, связанный силой Тёмного Закона.
Обездвиженный, обиженный, молчащий.
–Дурак ты, – мрачно сообщил ему герцог. Хорошее настроение развалилось на куски как ничтожная людская плоть.
Глава 9.Первая сказка.
–«И собралось тогда святое воинство, и просило оно благословения у солнца. Но горделиво было солнце и не дало благословения. Хотело оно, чтоб умоляли его, ибо солнце считалось в те дни главным на небе. И склонилось бы святое воинство во второй раз, чтобы снова просить солнце о благословении, но один из людей призвал их остановиться…» – голос древней вампирши Марии Лоу – известной настоятельницы монастырей, приютов и домов презрения, был сух. Она научилась любить людей и заботиться о них, но вампирское благополучие ставила, конечно, выше людского.
Сейчас она находилась в приюте для сирот имени Святой Терезы. Конечно, ни дети, ни работавшие тут сёстры милосердия знать не знали, что их настоятельница – строгая сестра Мария – отродье тёмных сил. И уж тем более не знали они, что этот дом, ставший приютом, построен на её средства от самого фундамента.
Правда, надо признать, что даже сёстры подмечали странность. Этот приют мог с удобством разместить в своих стенах полсотни воспитанников и дюжину сестёр. Между тем число воспитанников не переваливало за полтора десятка, а сестёр и вовсе было не больше трёх.
–Сестра Мария, может быть это не моё дело, – сестра Екатерина держалась с достоинством, ничем не оскорбляя своего слова. Да и как бы это выглядело? Настоятельница приюта – сестра Мария – выглядела гораздо младше сестры Екатерины. Откуда было знать бедняге, что Мария уже не одну сотню лет хранит молодость?
–Говори, – улыбалась Мария Лоу, но глаза её оставались сухими, жёсткими.
–Приют имени Святой Розы переполнен, детям не хватает кроватей и еды, одежды и мыла… может быть, мы могли бы им помочь? Может быть, мы могли бы взять к себе несколько сирот?
Мария вздохнула:
–Да, наш святой долг помочь нашим сёстрам и бедным детям. Мы выделим часть того, что имеем сами, и отдадим им. Вы правы. Я распоряжусь.
Про взятие воспитанников – ни слова.
Впрочем, удивление ли это? Если знать, что сестра Мария – древняя вампирша, которая всерьёз творит благие дела, то можно увидеть больше.
Если знать, что под началом Марии не один приют, а несколько, и каждый из них если не забит до отказа, то, во всяком случае, изрядно наполнен, то можно начать кое-что подозревать об этом, имеющим не больше полутора десятков воспитанников…
Это когда-то было лишь лёгким словом, грёзой, брошенной необдуманной фразой. Позже это стало инициативой. Кто-то должен был взять на себя ответственность и переложить эту эфемерную идею в слова. Кто-то должен был стать тем, про кого в вампирской истории можно будет сказать «чудовище» или, напротив «добродетель».
Чудовище Марии, добродетель Марии? Она взяла на себя эту ответственность. Она предложила попробовать.
Совет Высших долго совещался, ещё дольше спорил и осторожничал, чтобы в случае победы иметь возможность напомнить о своих заслугах, а в случае поражения оказаться, конечно, как можно дальше.
Но всем спорам приходит конец. Мария Лоу стала во главе эксперимента, согласно которому нужно было отобрать детишек из числа смертных, пестовать их, готовить к вампирской сути и потом, потом, когда придёт срок, обратить в вампиров.
–Это сократит срок перехода. Вампиры будут приходить к нам уже морально готовые к голоду и к способностям. К тому же в их головах будет больше ответственности, – так сформулировал очевидный плюс принц Сиире.
–Вдобавок, мы сами сможем отобрать потенциально сильных, – подтвердил князь Малзус.
Это всегда было проблемой. Когда вампир обращает смертного, получив на это
