ЭХО. ЧАСТЬ 2. Роман в рассказах 15

                                              ВМЕСТО ЭПИЛОГА

                                                  15(30). ПЕРЕЗАГРУЗКА
   
         Министерство лёгкой промышленности РСФСР - работодатель Виктора Дунаева - накрылось медным тазом, а с ним накрылись и средства к существованию семьи. Кирюшке пожизненно припечатали вторую группу инвалидности, и Ладушке пришлось взять на себя все заботы и хлопоты по дому, воспитанию и обучению сына. Бесконечные походы по врачам, изматывающие душу страхи за ребёнка, поиск самых дешёвых продуктов питания, отнюдь не прибавляли оптимизма ни ей, ни, тем паче, Виктору Алексеевичу.
    
       А Кирюшка не переставал вновь и вновь удивлять родителей самим фактом своего существования. Господь наградил его всеми мыслимыми добродетелями и отменным умом. И данный факт стал отправной точкой, позволившей не опустить руки, не погрязнуть в несусветном бардаке, сотворённом младореформаторами из бывших завлабов и прочих жуликов и пройдох, всплывших по большей части из дерьма.
     
        Виктор Алексеевич перебивался случайными заработками в газетах и журналах, но это было крайне мало даже с учётом Кирюшкиной  пенсии. Требовалось как-то решать, что делать дальше, ибо просвета в бесконечных взаимоисключающих реформах, когда паны дерутся, а у холопов чубы трещат, в обозреваемом будущем не предвиделось. Не в бандиты же, в конце концов, подаваться. Ведь несмотря на опыт, приобретённый на зоне, а возможно именно благодаря означенному опыту, подобный вариант Виктором Алексеевичем исключался безоговорочно.
     
        Помог случай. Его не ждёшь, оно само приходит, говорят в народе. Виктор Алексеевич уже ног под собой не чуял, когда из последних сил впихнулся в "пятёрку" - троллейбус маршрута "Железнодорожный вокзал - Автовокзал". Хоть и стоя зажатым со всех сторон такими же бедолагами, а всё не пешком. Проехать нужно было всего две остановки, но на своих двоих он бы не дотянул, потому и порадовался маленько.
    
       На остановке "улица Мира" народ горохом посыпался из железного "сарая". Виктор Алексеевич поскользнулся на обледенелой подножке и проехался задницей по изгвазданной перед остановочным павильоном площадке под ноги молодой женщине. Та тоже не удержалась и шлёпнулась в чваку обочь Виктора Алексеевича.  Коль не считать извазюканных штанов и куртки, Виктор Дунаев приземлился благополучно, а вот попутчице повезло гораздо меньше. Женщина подвернула ногу и без посторонней помощи, как оказалось, идти уже не смогла. Виктор помог ей подняться, подставил плечо.
     
        -Может, "скорую" вызвать?
      
       Женщина отрицательно качнула головой:  - Не надо. Я рядом живу. - указала она на частный домик метрах в пятнадцати от остановки по другую сторону улицы.
     
        - Давайте, я Вас тогда хотя бы через дорогу переведу. - Виктор Алексеевич сокрушённо понурился: - Моя вина. Подскажите, как её загладить?
   
        Пока  Виктор Алексеевич подсыхал на кухне, перезнакомившись с любезными хозяевами: главой семьи и тёзкой Виктором, его женой Светланой, оказавшейся хирургом-ортопедом, тёщей хозяина Ириной Анатольевной и "ценным кадром" Серёжкой, учеником пятого класса, прошло более полутора часов. Выяснилась та же самая ситуация. Семья тёзки до поры перебивалась пенсией тёщи, то бишь, Ирины Анатольевны, пока та не надоумила зятя попробовать себя в роли коробейника. И тёзка Виктора Алексеевича, инженер оборонного завода, принялся в свободное время торговать на вынос семенами.
      
       Слово за слово - Виктору Алексеевичу опыт новообретённых знакомых понравился. Ирина Анатольевна свела его с оптовым хозяином семян, который, кстати, не жульничал, ибо работал в паре с братом, директором института семеноводства и растениеводства. По сему весь посадочный материал был районированным, не в пример  импортным ГМО.
     
         Поначалу Виктор Алексеевич робел, стеснялся. Благодаря одной из раскрученных газет, где он за гроши вёл криминальную хронику и еженедельно светился фейсом, его узнавали в транспорте, на заводах и прочих учреждениях как города, так и всей, практически, губернии. Было не то чтобы стыдно, однако комплекс "совка" сразу из себя не вытравишь: вроде как не по Сеньке шапка, только наоборот. Но со временем всё-таки пообвык, притерпелся, ибо не один такой. Собственная тёща, доктор наук, подрабатывала в своём НИИ вахтёром.
     
        Семена приносили кое-какой доход. Слава Богу, без рекламаций, иначе могли бы господа раскрепощенные покупатели и морду набить. Рэкетиры попытались наехать, но быстро отстали. Смотрящий на районе приказал браткам не трогать  "Студента". Навару, мол, с него как со свиньи шерсти, а пишет душевно. Таким образом, Виктор Алексеевич получил индульгенцию на свой "бизнес".
      
       Худо-бедно, на хлеб и "ножки Буша" Дунаев зарабатывал. Правда, такая "пруха" продлилась сравнительно недолго: неполных два года. потом попёрла "прихватизация"; чиновники, попервам серыми мышками притихшие под лозунгом "кабы чего не того", начали входить в раж, надуваться собственной значимостью, выслуживаться перед новой властью. И хапать, хапать недуром!  Куда там разным бандитам и жуликам от сохи. Мелко, блин, плавали....
      
         Случались в той жизни иногда просветы, без коих вообще бы труба! Как-то , вернувшись домой, Виктор Алексеевич приятно удивился внешнему виду Ладушки. Жёнушка встретила его не с заботой на лице, а светящимися глазами и слегка ошарашенной улыбкой. На вопрос, что случилось. ответила коротко:
      
       - Сканворд!
    
       - Чего?
     
        - Сканворд, Витюшенька, добытчик ты наш любимый! Раздевайся, иди к столу, я тебе всё сейчас обрисую. Только потише, а то наследничек наш спит. В кои веки сморило от сытного обеда. Супчик похлебал и две котлетки свекольные умял.
      
       Новость была доброй. Сын изначально слыл у родителей малоежкой и уж коли в один присест и суп поел, и котлетки оприходовал, да ещё и компотом с сырником догнался, то папе данный факт лёг как бальзам на душу.
     
        - Ты ешь, ешь давай. - Ладушка подвинула тарелку ближе к мужу, отодвинув котлеты к себе, понеже Виктор Алексеевич терпеть не мог этот " силос": - Я тут все дела поделала и спустилась за почтой. Нашла в ящике сканворд, быстренько его заполнила, а на последнем слове споткнулась. голову сломала, даже психанула маленько...
      
       - Ты? Психанула? Давно это с тобой, мать Тереза?
     
        Ладушка отмахнулась:
      
       - Не дерзи. А слово это - путеводитель! В клеточках вторая буква "А", последняя - "М". В век не догадаешься без спецобразования.
      
       - А ты, учёный зооинженер, догадалась?
   
        - Не, Ваше педагогическое Высочество. Кирюшка подсказал. Походя так заглянул на кухню и выдал:
    
         -Вадемекум.
    
        - Что за хрень?
   
        - И я так же среагировала. Путеводитель это и есть, только на латыни.
     
        - Пятилетний ребёнок и латынь? Ты ничего не перепутала?
      
       - Так ведь твоё произведение, гений ты мой скромненький.
    
       Благодаря Ладушке сын к своим пяти годам уже довольно- таки бегло читал и наизусть знал таблицу умножения. Видимо в изобилии словарей домашней библиотеки нашёл что-то на латыни и зафиксировал  своей фотографической памятью. И это было лишь начало. Кирюшка рос, впитывал в себя самые различные знания:  в пятом классе принялся учить преподавательницу немецкого языка правильному берлинскому диалекту, историю державы и мира расщелкивал как орешки, вводя учителя-ретрограда в исступление, химию, физику, астрономию мог бы преподавать вместо любого педагога. Как результат к моменту окончания средней школы заочно получил красный диплом практического психолога. Ежу понятно, родители были на седьмом небе!
     
        А потом рухнул мир, произошла непоправимая катастрофа. И погас свет!
                          

                                                                                   КОНЕЦ