- А не хочешь ли поехать в Польшу? – спросили меня.
- В Польшу? А почему бы и нет.
Был апрель 1991 года. Время больших ожиданий и надежд. Тогда и вправду казалось, что «невозможное возможно»…
Разумеется, граждане Советского Союза посещали «братьев по соцлагерю», сиречь страны Восточной Европы (да и Западной тоже). Так что Польша не была исключением. Но одно дело ехать официальным туристом с обязательной группой и селекцией. А другое – ехать вот так, как мы. Поехали все кто хотел. Без отбора и загранпаспортов. По-моему, это был первый и единственный случай, когда за границу Союза выпускали по внутреннему паспорту.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ВНАЧАЛЕ
Но все-таки почему Польша? Потому что Ватикан. 1991 год – это год VI Всемирного дня молодежи (ВДМ). ВДМ придумал папа Иоанн Павел II. Если коротко, то это такой католический фестиваль. Встречи, лекции, диспуты, богослужения… А главное – приезд Папы Римского. Проходит ВДМ раз в два года, каждый раз в новой стране, новом городе. В 1991- м такой страной стала Польша, а городом – Ченстохова. И не потому что Иоанн Павел II был когда-то краковским епископом Каролем Войтылой. А скорее потому, что в Польшу из Советского Союза приехать гораздо удобнее, чем, например, в Испанию. Да, в 1991-м «весна надежд» была повсюду. Все ждали чего-то нового, необычайного и даже чудесного. Ватикану тоже казалось, что теперь-то когда все границы открыты, начинается новая эпоха. Рисовались радужные перспективы, строились большие планы по привлечению и вовлечению…
Теперь о Ченстохове. Для Польши этот город значит… Ну скажем, как для России Сергиев Посад. В Сергиевом Посаде есть Троице-Сергиева лавра, в Ченстохове есть монастырь ордена Павла (паулинов) на Ясной Горе. То есть для Польши монастырь на Ясной Горе имеет такое же значение, как для России – лавра.
Один пример. Лавру в 1612 году осаждало польско-литовское войско. Монастырь в 1655 – шведы (см. фильм «Потоп»). И там, и там обители удалось отстоять. И там, и там победе придали духовный смысл. В Польше считают, что именно успешная оборона монастыря стал началом освобождения страны от шведов и конца Потопа (шведского нахождения).
Самая древняя и самая известная икона монастыря – икона Богородицы (так называемая «Черная Мадонна»). Она считается заступницей Польши. Никто не знает, сколько ей лет. Так что легенд о ней предостаточно. По одной – это икона VIII века, написанная в Византии. По другой она была написана самим евангелистом Лукой. Еще по одной легенде, икон было две. Обе прибыли в Киев как подарок великому князю Владимиру (Святому). Потом, когда дети князя передрались между собой, один из них – Святополк Окаянный – бежал из Киева за помощью к польскому королю Болеславу и увез одну из них. И это и есть «Черная Мадонна». Вторую же увез в Суздаль князь Андрей Боголюбский и теперь она известна как Владимирская Богоматерь.. Так ли это или нет – сказать трудно. Никто же не требует от легенд исторической достоверности.
У католиков праздник Успения Богородицы отмечается 15 августа. И каждый год, в этот день в Ченстохове собираются паломники. Не скажу, что со всего света, но со всей Польши – это точно. Среди них – «Пилгжимка Краковска», то есть паломничество из Кракова. В 1991 году краковские пилигримы шли в 11-й раз.
ОЖИДАНИЯ И ПРИГОТОВЛЕНИЯ
«Сборным пунктом» для желающих поехать в Ченстохову стал костел Матери Божией Лурдской в Ковенском переулке. Там меня внесли в списки и пригласили на собрания группы. (Надо сказать, что для удобства управления всех желающих разделили на потоки, а потоки – на группы. Наша группа была 69, а поток – IX.)
Собрания проходили в апреле, мае и в начале июня. Насколько мне помнится, ксёндзы были достаточно осторожны. Откровенной пропаганды не было, да и вообще религии было мало. В основном говорили по оргвопросам, и о том, как лучше подготовиться к паломничеству. Не отрицаю были и общие собрания с богослужениями, но силком туда никто никого не тащил. Почти сразу же нам выдали соответствующие нашивки на багаж, а также значки и своеобразные бумажные «удостоверения» паломников.
Напомню, дело было в 1991 году. А потому ксёндз, костел – это было необычно, а значит ново и интересно. Но, честно говоря, мне не верилось. Как это так взять и поехать? В чужую страну? Без виз и загранпаспорта? Без собеседований? Да разве так можно? Да разве так бывает? Порой мне даже казалось, что вообще ничего не будет. Наступит лето и все разойдутся по своим делам.
Но настал август, и мы поехали.
ЛЕНИНГРАД-ГРОДНО-КРАКОВ.
Итак, 5 августа 1991 года около шести вечера наш поезд отошел от перрона Варшавского вокзала. (Всего было два поезда. Из Ленинграда поехало около трех тысяч человек. Для ВДМ – капля в море). Мы ехали в Краков, чтобы там присоединиться к «Пилгжимке Краковской», вместе с ней проделать пешее паломничество и 14 августа оказаться в Ченстохове.
О билетах мы не беспокоились. Про другие города не знаю, но группам из Ленинграда Ватикан оплатил дорогу туда и обратно.
Вагон был самым обыкновенным плацкартным вагоном, да и дорога была самой обыкновенной поездкой на поезде. Ну если не считать того, что спать (а вернее, дремать) пришлось на голых полках. Ни матрацев, ни подушек, а тем более простынь или одеял не было. Впрочем, молодежь вовсе не собиралась «на боковую». А смысле шума, хождения и разговоров ночь не отличалась от дня. Кое-как все угомонились лишь перед рассветом и удалось часа два покемарить. Но что такое в молодости одна бессонная ночь? Так, пустяки. Голова только слегка «едет» и все происходящее кажется чуть нереальным…
Мы прибыли на вокзал в Гродно около полудня. День был душный и жаркий. Явственно собиралась гроза…
Каким-то образом (я так и не понял, как именно) стало известно, что нас уже ждет польский поезд. Он стоит рядом, на европейской колее (для удобства она подведена прямо к вокзалу). Взяв чемоданы и рюкзаки, мы вышли из поезда и тут ударил гром! Собиравшаяся гроза разразилась ливнем! Поэтому пересадка происходила в экстренном порядке, почти бегом.
Но пересесть в поезд еще не означало пересечь границу. Впереди была встреча с таможней и пограничным контролем. Однако все прошло просто и буднично. У таможни мы интереса не вызвали. Вошел человек, окинул нас оценивающим взглядом, прошелся туда и сюда, и… удалился. А про проверку паспортов я вообще не помню. Видимо она была такая, что не запомнилась. А может ее и вовсе не было…
Около полуночи мы проехали Варшаву. Дождь продолжался и огни большого города отражались в лужах… Поэтому про столицу могу сказать только одно – она мокрая. И забегая вперед, отмечу, что это был единственный дождь. Все следующие две недели светило солнце или была легкая дымка.
В Краков поезд пришел то ли в четыре, то ли в пять утра.
КРАКОВ
Солнце еще не встало, но было уже светло. Опять каким-то непонятным образом (видимо «по цепочке») стало известно, что сейчас мы выгружаемся и идем в Старый Город к монастырю Св. Франциска. Там мы будем ждать семьи, которые согласились взять нас «на постой».
Вторая бессонная ночь давала о себе знать. Все происходящее все больше и больше становилось нереальным. Тем более, что вокруг было пусто. Конечно, в пять-то утра… Но тем не менее… Пустой город…. Тишина, пустота… Как во сне.
По пустой улице мы дошли до памятника старины – части городской стены с Флорианскими воротами. Вот оно, Средневековье. Настоящее. Нам было туда.
Обвешанная сумками, чемоданами, рюкзаками, наша колонна начала втягиваться в ворота. Думаю, что издали это очень напоминало живую иллюстрацию к средневековой хронике – окрестное населения, спасаясь от вражеского набега, спешит укрыться за городскими стенами…
Старый Город был также пуст и тих. Мы прошли по нему до монастыря, вокруг которого шел бульвар с лавочками (немедленно занятыми растянувшимися на них «счастливчиками», остальные уселись прямо на траву). Кто-то не захотел быть на улице. Но внутри монастыря можно было пристроиться только на каменной входной лестнице (XI век, между прочим).
Появилась полиция. Но объехав вокруг нашего «табора», она убедилась, что ни на какое буйство мы уже не способны и исчезла.
По ходу дела выяснилось, что в монастыре для нас приготовлен чай с булочками и бело-голубые (цвета Девы Марии) ленточки. Там тоже не спали в эту ночь…
И опять надо было ждать. Неизвестно кого и неизвестно сколько…
Двое парнишек (по виду старшеклассники) появились около десяти утра. Руководимые ими наша группа, подхватив свои вещички, села на трамвай и поехала куда-то на окраину. (Все дни, пока мы были в Кракове, общественный транспорт возил нас бесплатно. Но пользовались мы им мало).
Мы приехали в место, которое называется Могила. Здесь находится цистерианское аббатство, которое стало нашей «точкой опоры» на все время пребывания в Кракове. Могила - название, конечно, мрачно, но романтическое. Согласно легенде, жила когда-то на свете принцесса (а может и королева Ванда). Сватались к ней чех и венгр. Ненавидели женихи друг друга, а потому, если б она выбрала кого-то, то другой пошел бы на него войной. Не хотела Ванда войны, а потому бросилась в Вислу и утопилась. А то место, где нашли ее тело и похоронили, так и стали называть – Могила. Потом около могилы и аббатство появилось.
Встретили нас очень вежливо, предложили чай с бутербродами. Во время чаепития выяснилось, что пан аббат – большой любитель русских народных песен. Наши девушки, конечно, уважили его, спели хором. Аббат расчувствовался и экскурсию провел как для хороших друзей. Увидели мы и могилу принцессы (а может и королевы) Ванды, и памятник погибшим полякам – «Алтаж паменьти народовой» (ниша в стене с Распятием, в которой укреплены таблички с названиями мест массовой гибели поляков. В основном – Западная Белоруссия).
А проходя мимо костела мы услышали, что идет служба. Именно услышали. Потому что пел монах. Один. На латыни.
Одинокий красивый мужской голос… Красивый благозвучный хорал…И та особая церковная тишина, которая бывает в таких местах…Может сегодня это и не в диковинку. А тогда мы впервые услышали это великолепие. Именно великолепие… Я даже начал сердиться на аббата, которой продолжал что-то рассказывать и мешал слушать эту «музыку небесных сфер». (Потом выяснилось, что сердился не я один).
А еще на входной арке костела мы увидели глубокие царапины и борозды. Это была История. Это были следы о лезвий сабель. Отправляясь в поход или на войну, «шановне паньство» вытирало сабли об эти камни. На удачу.
Вернувшись к главному зданию, мы увидели, что нас уже ждут. Меня и Сашу взяла к себе супружеская пара. Не скажу, что пожилые, но… в возрасте.
Контакт мы наладили быстро. Тем более, что хозяин – пан Виктор – как раз в это время учил русский язык. Разумеется, были преподнесены подарки, в том числе моих две 0,7 «Сибирской» (куплены они были, между прочим, по талонам. Может кто помнит сию примету времени?).
Безусловно, наши хозяева были людьми верующими. Я до сих пор помню как было неловко, когда одним утром, направляясь в ванную и случайно глянув в приоткрытую дверь, я увидел хозяйку, стоящую на коленях перед иконами… Чувство было такое, словно нечаянно подсмотрел
