упрямо насупилась Алёнушка.
― Ага, другой. Про того, который за твоей спиной, всех лягушек в двух болотах перецеловал, ты тоже так говорила.
― Что ты завёлся, ― улыбнулась Кикимора, ― мне он показался умным и тактичным.
― Ага-ага, ещё и щедрый! ― вмешался Леший.
― А ещё он добрый и красивый, а тебе лишь бы утопить кого-нибудь не разобравшись, ― в сердцах сказала Алёнушка и на глазах у неё выступили слёзы.
― Ну вот, опять двадцать пять, ― буркнул Водяной, ― чуть что, сразу глаза на мокром месте...
Кикимора слезла с сундука и подошла к Водяному.
― Водя, ну что ты упёрся? Не видишь, влюбилась девочка серьёзно. Давай уже её отпустим. Глянь, на неё ж смотреть жалко, такая расстроенная.
― Да вижу я... Кика, ты пойми, она же моя любимица, волнуюсь я за неё. Я ведь не против. Этот Иван, предыдущим Иванам не чета, но он же её из сказочного леса вывезет, а там кто знает, как всё сложиться?
― Вот и посмотрим, ― снова улыбнулась Кикимора.
― Ладно, обратился Водяной к Алёнушке, будь по-твоему. Но если что, сразу возвращайся, не задерживайся. Сказочный лес, да и мы все, всегда тебе рады.
― Это дело надо отметить, ― потёр руки Леший.
― Я тебе отмечу! ― Благостное выражение лица Водяного как ветром сдуло. ― Я с тобой после поговорю.
Незаметно смешавшись с болотной водой, Водяной медленно исчез.
Кикимора обняла Алёнушку:
― Я думаю, всё у вас будет ладно, хороший он, тебе под стать.
И, как подобает сказочному персонажу, мгновенно исчезла, подняв небольшой ветерок.
― А я с тобой посижу, ― сказал Леший, ― может Ваня на радостях подарочек какой привезёт.
― Леший, ты неисправим, ― улыбнулась Алёнушка, ― лишь бы сам вернулся.
― Вернётся, ― мечтательно произнёс Леший, ― я б к такой вернулся, ― и тут же задремал, притулившись к Алёнушкиному плечу.
Сколько времени прошло, то неведомо. Ваня со своими новыми друзьями и тележкой всё-таки добрались до болота. Алёнушкиной радости не было предела, да и Ваня был счастлив.
― А у Царевича губа не дура, ― увидев девицу, резюмировал умный Ёж.
Тем временем Иван-царевич, встав на одно колено, взволнованно произнёс:
― Алёнушка, будешь моей женой?
― Да, Ваня, ― улыбаясь, ответила Алёнушка.
В прибрежных камышах тихарились Водяной, Кикимора и Леший.
― Ёк-макарёк, как у людей всё просто: будешь моей ― буду, и все дела, ― прошептал Леший.
Кикимора посмотрела на Лешего:
― Ну, не скажи Леша. Это сначала просто. Самое сложное начинается потом ― совместная жизнь. Она-то и покажет, надолго это «просто» или нет.
― Точно Кика, ― поддакнул Водяной.
В конце концов сборы были закончены и процессия тронулась. Алёнушка незаметно помахала рукой камышам, которые тут же зашевелились. Это Леший, в порыве чувств, попытался помахать Алёнушке в ответ, но был остановлен Кикиморой и Водяным.
― Леший, не отсвечивай, ― злобно зашипел Водяной, ― пусть Иван быстрее от сказок отвыкает. Чем быстрей отвыкнет, тем легче будет ему возвращаться в реальную жизнь.
Если бы Водяной знал, как он ошибается в тот момент.
На опушке сказочного леса появился сказочный обоз. На ржавом тракторном прицепе стояло два диковинных сундука, на одном из которых восседала прекрасная девушка. На переднем конце прицепа сидел Ёж, и время от времени звал:
― Лошадка-а!..
Вожжи, которые он держал, уходили вперёд и терялись в облаке тумана, удивительным образом двигающемся перед обозом. Из тумана доносилось лошадиное фырканье, и время от времени:
― Да тут я, не шуми.
Замыкал процессию молодой человек в рваном кафтане и с непокрытой головой. Он постоянно поглядывал в небо, туда, где Змей-Горыныч пытался разогнать стаи метких птиц. Птиц, которые не нарочно, а только из-за причуды природы пытались нагадить на путников, появившихся словно ниоткуда.
Иван посмотрел на дорогу, пыльной змеёй убегающую за горизонт. Туда, где его дом, батюшка Царь, братья, постоянно подтрунивающие над ним, но, тем не менее, горячо им любимые. Потом он посмотрел на Алёнушку. Она была прекрасна. Прекрасна сказочно и нездешне. Её открытое лицо было безоблачно и беззащитно. Сможет ли она оставаться такой в реальной жизни? Его терзали сомнения. Прав ли он, вырывая эту чистую душу из сказки, из святого неведения? Не поступает ли он, как обычный эгоист?
Иван остановился и повернулся к сказочному лесу. Лес переливался всеми цветами радуги в лучах приветливого солнца. Вековые дубы, как стражи выстроились вдоль опушки. Изящные берёзки, изогнувшись, словно приглашали пройти между ними, и, углубившись в лес, вновь попасть в сказку. А ели грациозно махали лапами, не оставляя сомнений, что зовут они именно его. И в эту минуту Иван понял, что обязательно сюда вернётся. Не наведается, а вернётся насовсем. В этот счастливый, не хитрый, понятный сказочный мир,
Который, познав однажды, забыть уже невозможно.
Иван-Царевич лихо повернулся на каблуках, и побежал догонять сказочный обоз, который поднял не сказочную пыль, скрывшую его от посторонних глаз.
