Кто Донёс?

( детектив самообслуживания –читатель должен сам догадаться, кто выдал героя жене)

Цыплята гипнотизировали румянцем, завораживали  запахом. Махонькие пирожки не нужно было жевать, сами во рту таяли. Хозяин ресторана «Пир на весь мир» Иван Сергеевич жизнелюбов наслаждался едой не спеша, отдаляя насыщение. Еда вдохновляла на размышления: Подливкин, конечно, мастер своего дела, недаром столько лет шеф поваром работает, не зря премии постоянно получает. Только до Машеньки ему далеко. У неё из тех же продуктов такие шедевры получаются! У сытого аппетит будят. А какие у неё настоечки, да наливочки! Живая вода, да и только. Похмелье как рукой снимают. Воистину царица кухни, чудотворица. Ласковые нежности посыпались с масляных губ Жизнелюбова. Машенька покраснела от похвал. Жизнелюбов пересел в кресло перед телевизором и ласковые руки дрёмы вознесли его на вершину блаженства и покоя. Разомлевшая от комплиментов и уютного сопения Жизнелюбова, Мария Яковлевна бесшумно убирала со стола. Закончив убирать, она подошла к Ивану Сергеевичу и разбудила его нежным поцелуем. Сочный отпечаток её крашеных губ расцвёл на блистающей, как бильярдный шар лысине.
По дороге домой у Ивана Сергеевича сосало под ложечкой, что было очень плохой приметой. Его жена долго работала следователем. За годы работы развила в себе интуицию ясновидящей и мощную мускулатуру штангиста -тяжеловеса. Женщина ревнивая и вспыльчивая, она была скора на руку, ко всему этому не любила, чтобы жизнелюбов возвращался домой с пустыми руками. Поэтому его сердечко трепыхалось, как рыбка на крючке, а шершавые руки страха ввинчивали голову в плечи, когда он вспотевшими от волнения руками открывал дверь своей квартиры. Жена встретила мужа грозным, как рык голодного льва, взглядом.
- Где задержался?- спросила она строго. Санэпидемстанция с проверкой приезжала – проворно соврал Иван Сергеевич. – Пришлось угощать, взятку давать. Подливкин не подвёл, постарался. Из - за стола еле поднялись. Нужно будет ему завтра премию выписать.
Иван Сергеевич присел на низенький стульчик и стал разуваться. Жена взглянула на его сверкающую лысину. Гневная тьма сгустилась в её зрачках. Рука могучая, как стрела крана, подхватила Жизнелюбова и вышвырнула на лестничную площадку. Следом полетели шляпа, ботинки и плащ. Иван Сергеевич оделся и вышел на улицу. Устало сутулились фонари. Ночная тьма, затканная мелким осенним дождём, усиливала тоску. Жизнелюбов брёл, куда глаза глядели. Опавшие, бездомные, как и он,  листья сочувственно шуршали под ногами:-  Кто донёс? Когда успел?