бояться? Находиться в плену у дикого страха за нее и за себя?
Петр: - Третьего не дано.
Автор: - Можно закрыть глаза - просто жить, зная, что эта жизнь бесконечна, а в конце ждет счастливый конец, исход. А можно влачить жизнь, отравляя ее страхом. И сколько бы тебе не осталось, дней, часов, может быть, лет, будешь бояться и ждать конца. Но так можно сойти с ума. Уж лучше покончить сразу…
Петр: - Нет! Этого не будет никогда! Сколько весил тот крест? Тот человек знал, куда несет его, но продолжал идти. О чем Он думал в последние минуты? Застилал его разум ужас или Он держался за что-то еще?
Автор: - За свой крест.
Петр: - Парадокс… Я не узнаю Арину. Словно не видел ее многие годы, теперь встретился и познакомился заново.
Автор: - Она тебе нравится.
Петр: - Это неточное определение. Она мне интересна! Невероятно! До одури! Каждый день на горе, на заснеженных дорожках, в кафе, в номере отеля я провожу время с незнакомым человеком. И если не думать о том, что ее ждет, не жалеть - какая-то сила к ней тянет.
Автор: - Жалость – разрушительна. Она низводит то хрупкое, человеческое к самым простым телесным переживаниям, стирая неуловимое.
Петр: - Нужно научиться жалеть так, чтобы не разрушать то, что есть. Но как?
Автор: - Может просто жить себе, отдавая великую дань этой жалости, но не показывая виду. Не унижать человека, который достоин большего. Жалость всегда будет где-то рядом, не исчезнет. Только пусть она останется со своим двойником - страхом. И пусть эти двое не отравляют жизнь…
Картина 2
Дорога. Шум двигателя. Они сидят в машине.
Арина: - У тебя мозги еще не закипели? О чем мы изволим столько времени так сосредоточенно размышлять? Я сейчас усну! Посмотри, какая красота. Мы въехали в лето! Зеленые холмы, поля, травка, кустики, деревушки, замки, крошечные речушки. Солнце освещает дорогу, Франция расстилалась перед тобой. Здесь нет зимы.
Петр: - И не нужна нам эта зима.
Арина: - Не нужна. Ну ее совсем!... Так! Останови машину, я сяду за руль! Быстро останови!
Они поменялись местами.
Петр: - Заметь, мы ехали со скоростью 120 километров в час. Быстрее нельзя… Я сказал нельзя… 130… 140. Это предел!… А это уже штраф!
Арина: - Вот ты зануда!
Она ткнула в магнитолу, громкая музыка французского шансона ворвалась в салон.
Петр (пробурчал): - Только этого не хватало.
Она в такт музыке мотает головой.
Петр: - 150. Это уже совсем немаленький штраф!
Арина: - Посмотри, как Франция несется нам навстречу!
Петр: - На крутой машине, на хорошей трассе скорость не ощущается! Будь аккуратней!
Ритм песни начал ускоряться. Арина в восторге, слышен вой шин по асфальту, визги на поворотах, музыка все громче и быстрее.
Петр (кричит): - 180! А это уже тюрьма! Что выбираем?
Музыка достигла апогея.
Арина (кричит): - 200! Нет - 220! Сегодня мы выбираем французскую тюрьму! Гулять, так гулять!
Петр: - Фу!... Ну ты… Ну… (кричит) Гони! В тюрьму, так в тюрьму! Гони!... А-а-а-а-а! Ради тебя я готов сгнить во французской тюрьме! Давай! (хохочут)
Музыка закончилась, Арина затормозила, положила голову ему на плечо, обвила его руку своими руками.
Арина (тихо): - Я передумала в тюрьму, пусть даже во французскую. У меня на сегодня другие планы. Буду прилежной девочкой, следить за дорогой, выжимать каких-то 140. Идет?
Петр: - Идет.
Тронулись с места. Шансонье поет что-то медленное, лирическое.
Арина: - Кажется, что не мы летим, а Франция несется навстречу, нарушая все правила и приличия.
Петр: - Это же Франция – что с нее взять?
Арина: - Интересно, о чем он поет?… Скорее всего, про любовь.
Петр: - Удивительная страна, люди поют только о любви, как будто в жизни больше ничего нет.
Арина: - Может быть, они правы?... Остановимся?
Они вышли, стоят, Арина смотрит вдаль.
Арина: - Небо, трава, кузнечики. Вон море. Игрушечные дома с красной черепицей, маленькие коровки на лугах, прозрачный воздух. Игрушечный мир, как буд-то нарисован рукой ребенка. Краски невинны, чисты, нанесены неумелыми мазками, скрывают простоту, тайну, детское очарование. Только глазами ребенка можно увидеть такое. Трава зеленая, сочная. Цветы на склоне обдуваются легким ветерком, шевелятся на камнях. На боках коров намалеваны коричневые пятна. Пойдет дождь, наверное, смоет их, и коровы станут белыми или серыми. А сейчас они разрисованы, как туземцы. Так захотел этот маленький художник. Солнце красное, отливает причудливыми тенями от маленьких домов. И во всем простота, незатейливость. Все прорисовано нечетко, а запах, исходящий от этой картины, пьянит. А всего-то несколько мазков! Не хватает большой рамы, тогда можно будет поднять это полотно, повесить на какую-нибудь гору, та будет сверкать, переливаться красками, а нарисованное солнце светить со склона…
Петр: - Может быть, этот мир так и нужно рисовать?
Арина: - Взрослые рисуют свои жизни сложно, замысловато, обставляют изысками, удобствами, стирают, замазывают суть. Купаются в роскоши, делают деньги, на них снова покупают роскошь. Создают синтетический мир – циничный, сложный. А тут - цветы на склоне, зеленая трава и коровки на лугу. И солнце над головой. А какой аромат!
Арина отошла, смотрит вдаль.
Автор: - Любишь эту женщину?
Петр: - Разве такое возможно спустя столько лет совместной жизни. Что есть любовь? Все стирается ластиком времени, трудно понять, где она. Была ли она? Мы знакомы десять лет, больше – тысячу лет! Знаю каждую родинку, каждый изгиб ее тела, характер, привычки, как она улыбается, сердится, что любит, что ненавидит. Любовь – это маленькая иллюзия, которая не может длиться вечно. Она дается на время, да и то в долг. Ты пользуешься ею, потом непременно возвращаешь, платя немыслимые проценты. Любви не бывает много, а на всех не хватает, поэтому у тебя ее отбирают. Что остается? Привычки, квадратные метры, холодная постель, завтрак по утрам, вечером ужин. Поездки по странам, городам, дети - плоды этой любви.
Автор: - А если их нет?
Петр: - Надоевшее лицо напротив… И так каждый день…
Автор: - Понятно.
Петр: - Ничего не понятно. Эта женщина…Я не видел ее такой раньше. Может, она такой никогда не была, а этот холм, куда мы забрались, пробудил в ней что-то новое, необычное. Наверное любил когда-то. Может быть, и сейчас люблю, иначе, зачем хочу ей помочь…
Автор: - Жалость. Снова жалость. Все не то…
Петр: - Она удивительная. Как мало ей нужно? Мы не прилетели сюда на воздушном шаре, не увидели чудо света, просто ехали по дороге. Все мимоходом, это не стоило ничего, случайно остановились на возвышенности. Но такого восторга в ее глазах я не видел давно. Никогда! Удивительная… Любил, не любил – абстракция. Я хочу только одно – сделать для нее все!
Картина 3
Арина держит в руках деревянный штурвал. На ней куртка капитана. На обоих фуражки.
Арина: - Мечты сбываются! Настоящий руль!
Петр: - Зачем ты попросила его купить?
Арина: - Пока могу предложить только это! Что ты смеешься? Ты же мечтал иметь свой корабль - руль уже есть. А какие куртки, а шапочки! (Петр смеется.) Мечты сбываются в городке Сан–Рафаэль! С чего-то же нужно начинать? Ведь классно? Тебе нравится? Да?... А где наша машина?
Петр: - Переставил.
Арина: - Переставил… Зачем?
Петр: - Пойдем на тот причал. Смотри, какие корабли - шикарные, с высокими мачтами, с ярусами палуб, видишь, на одном есть даже вертолетная площадка.
Арина: - Здорово!... Смотри. На палубе ящики с цветами.
Петр: - В Европе некоторые берут с собой в путешествие не только детей или домашних животных. Цветы тоже законные члены семейства, имеют свое почетное место на таком корабле. Если он у тебя есть…
Арина: - Удивительно!
Петр: - Что?
Арина: - Видишь женщину?
Петр: - И что?
Арина: - Держит в руках тряпку и протирает стекла. Такое обыденное занятие – протирать окна. Моет стекла, словно у себя дома. Делает это привычно, непринужденно, не придает особого значения. А стекла эти закрывают огромную кают-компанию на прекрасном корабле, который готовился отплыть в далекое плавание. Такое невинное занятие. Так просто. Словно моет не корабль, а чайник или протирает пепельницу. А тут целый корабль… Ее корабль… Зато у нас есть свой руль!
Петр: - Штурвал.
Арина: - Ну да, штурвал. Ой.
Петр: - Что?
Арина: - На нас смотрит.
Петр: - Завидует.
Арина: - Точно, завидует. Пойдем, не будем смущать человека.
Петр:- Пойдем. Туда.
Арина: - Хотя, ты прав. Маловата лодочка у тетеньки будет, не по нашим меркам. Наш лучше.
Достала из пакета деревянный кораблик с парусами.
Петр: - Этот намного лучше. Пойдем-ка дальше, выберем побольше - себе по вкусу.
Арина: - Хорошо… “Жанна д'Арк”! Вот это да!
Петр: - Нравится?
Арина: - Он чудесный!
Петр: - Двухпалубный. Длиной метров 20. О таком можно мечтать, видеть во снах. Тебе действительно нравится?
Арина: - Да.
Петр: - Тогда пойдем!
Арина (испугалась): - Куда?
Петр уверенно тащит ее за собой.
Арина (шепотом): - Идем отсюда! Неудобно. Там люди.
Петр: - Тебе нравится корабль?
Арина: - Что ты делаешь? Безумец! Все! Хватит уже!
Хочет убежать. Вдруг человек в форме капитана, шагнув на набережную, подошел к ним и на ломаном русском спросил:
Капитан: - Мадам Арина? Месье Петр?
Петр: - Да, месье.
Капитан: - Мы рады приветствовать вас на борту “Жанны д'Арк”. Какие будут распоряжения? Можем начинать круиз?
Арина (кричит): - Черт! Вот черт! Ты сделал это! Но, как? Когда ты успел?
Петр: - Только что. Ты сама все видела! Мечты сбываются!
Арина: - Ну, зараза! Вот это сюрприз! Но как?!
Побежала по палубе, машет руками.
Арина: - Это твой корабль? Ты его купил?
Петр: - Не совсем! На какое-то время… Но, на это время он наш.
Арина: - На время. (задумчиво) На какое?
Петр: - На целых три недели!
Арина: - Три недели. Ну да…
Картина 4
Автор: - Ты арендовал корабль? Поздравляю, прекрасный выбор! А почему ты сделал это ровно на три недели? В день оформления аренды ты собственной рукой прочертил в воздухе этот жуткий срок, словно подписал приговор. Нарисовал рамки, границы, дату окончания путешествия и расписался. Тогда ты цинично, пунктуально отсчитал ее время, которое послушно помещалось на дне флакона. Ты имел право на такое неверие? Что дальше? Она в неведении, с полной верой принимает лекарство, сейчас нежится на палубе в лучах яркого солнца, ни о чем не догадывается… Таблетки пересчитать не хочешь? Высыпь их на стол. Во всех делах нужна точность. Так, наверное, чувствует себя бухгалтер, когда готовит квартальный отчет, интересно кем ты почувствуешь себя, сделав это? А твоя Арина безмятежно загорает, наслаждается выздоровлением, плывет в солнечную Испанию и ничего не считает. Ну что? Пересчитывать будешь?
Он: - Я буду делать то, что решил – я должен подарить ей незабываемые дни и недели. Что я могу еще?...
Автор: - Иди на палубу. Она тебя ждет. Кстати, осталось 18 таблеток. Иди…
Картина 5
Арина ставит на палубе мольберт, крепит полотно.
Петр: - Как тебе Барселона?
Арина: - Прекрасно!
Петр: - Зачем ты это купила?
Арина: - Надо.
Петр: - Хорошо.
Арина уже его не замечает. Накладывает масляными красками, которые профессионально развела на палитре, фон картины.
Петр: - Картина маслом?
Арина: - Молчи…
Рисует. Наконец, обернулась.
Арина (гордо): - Ну, как?
Он подошел, посмотрел. Полотно покрыто слоем краски.
Петр: - Если бы Да Винчи знал, как ты рисуешь, доверил бы тебе свою Джоконду. Во всяком случае, ее фон. Точно! Я не шучу!
