Сегодня, одновременно выставляю два поединка в этой группе. Кто зашёл на этот поединок, зайдите сразу на 1-й и проголосуйте за оба поединка.
Тема – рассказы о жизни. Такое вполне могло или может случиться в жизни.
Объём:
Верхний предел – 20000 знаков с пробелами
Нижний предел – 3000 знаков без пробела
Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтено.
Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны
Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2, 2:1, 1:2, 2:0, 0:2 1:1, 1:0, 0:1, 0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.
ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!
Итак, в этом поединке встречаются рассказы «План» и «С новой луной, Беатрис!»
План
Зинаида шла из магазина. Тяжелые сумки больно тянули руки. Она остановилась перед квартирой, шумно отдыхиваясь, побарабанила ногой в двери. «Что умерли все? Открывайте, вьючная лошадь пришла, вам поесть принесла. Открыть некому?»
Зина недовольно поставила сумки, ища ключи, «Куда запропастились? Да вот же… Витя скоро придет, спешить надо…»
Был у неё план. Знала, что дождаться путевого дельного предложения она от своего мужа не сможет, и решила взять все в свои руки. Эх, была не была.
Зинаида, наконец, достала ключи, громыхая связкой, отворила двери.
Никого дома, оно и к лучшему, можно еще раз всё обдумать и решить. Она расставляла продукты на стол, - это сейчас, это в холодильник. Бутылку водки в морозилку, чтоб остыла.
В дверь позвонили, привычно, два коротких. Это Витя.
- Ну, где ты так долго, давай сразу к столу у меня все готово. – Выпалила она, не давая мужу опомниться.
Витя недоверчиво посмотрел на нее, молча, снял ботинки, натянул свои рваные тапочки, шмыгнул в ванную. «Что-то не так с Зинкой, сколько лет живем, все знаю про ее подлую натуру, опять что-то задумала…»
Он умылся и прошел на кухню. На столе бросая искры по стенам, уместились хрустальные рюмки, салатницы трех видов, дымящие голубцы в фарфоровом блюде. Ровной красновато-коричневой чешуей на тарелке разлеглась колбаса. Фрукты, овощи, …
- Что это, ждем кого, - Виктор недоумевал, - Или у нас праздник какой?
Он лихорадочно начал вспоминать подходящие праздники. «Нет, день рожденья 14-го, теща в декабре, пацанам рано, Лизка в апреле…. Да что за ерунда?»
Он побледнел, вспоминая день свадьбы. Фу, да рано еще, сегодня 6-е, значит через три недели.
- Водки хочешь?
- А что есть?
- Есть, - Зина надменно посмотрела на мужа, - Что у нас водки в доме быть не может, - Вот я тут на скорую руку приготовила, ты кушай Витя.
Зинаида открыла покрывшуюся изморосью бутылку, разлила по рюмкам, себе поменьше.
Витя как во сне наблюдал за картиной, не веря глазам своим. Что бы Зинка, сама, водки ему налила, да без инструкции, да без упрека, да чтоб так, по полной…
- Зин, может случилось что? Может …- он не договорил, так как жена вставила в его руку до краев налитую посуду.
-Давай, Витя.
Виктор, конечно выпить любил, и в обычные дни его и уговаривать бы не пришлось. Он осторожно понюхал содержимое, макнул пальцем, осторожно пробуя на вкус. Да нет, водка как водка.
Он перестал сомневаться, махнул легко, привычно крякнув, занюхал огурчиком.
-Ты ешь, ешь, - Зина наливала по второй, - доча наша, Лизонька, большая совсем стала.
- У, у, - Витя зажевывал одну вкусность другой.
- Ты кушай. Красивая девка выросла, и воспитанная.
Витя кивал, да девка справная, сиськи больше чем у матери, вот кому-то пофартит.
- А вот если полюбит она кого? Где жить будет? Нашу двушку уже не куда менять. Что отец скажешь?
- Дак, мужика с хатой надо и вопросов нет. – У Вити по этому поводу мнение было. Что-что, а Лизка со своим фасадом могла любого хахаля себе добыть. И с квартирой, и с коттеджем, и с машиной.
- А если Лизанька наша, бедного полюбит, как быть? - Начала осторожно Зинаида.- Ты же не хочешь любовь нашей дочери разменять на жилплощадь?
Витя закусывать перестал, потянулся за бутылкой, Зинаида не возражала. Он налил, без перерыва выпил и опять налил.
- Что уже?
- Ну не уже, но близко. – Зина терпеливо наблюдала, как её муж надирался.
- Это как? – Витя не мог взять в толк. – Уже или не уже?
- Да не уже, не уже, но вот-вот.
- Лизка не дура, такого не допустит, - Констатировал Виктор, - и нечего об этом думать.
Он опять потянулся к поллитре, но на этот раз Зина перехватила руку.
- А что предложишь? Разве есть выход, у меня на работе голяк, у тебя тем более. Так что выход один – искать мужика с хатой.
- Ну, можно к кому-нибудь прописать, к старенькому какому-то родственнику. Что, для родной дочери жилья не найдем?
- Да к кому пропишешь, дураков сейчас нет.
- А дядя Костя? – Зинаида аж ноги подтянула от щекотливого момента, - У дяди Кости никого нет, и квартира трехкомнатная.
Дядя Костя был легендой. Он родился в самом начале века, вступил в революционную Красную Армию и так лихо махал саблей, что понравился самому Буденному. Тот дядю Костю к себе приблизил и сделал из него типа второго ординарца. С 34-го года дядя Костя проживал в Москве и частенько участвовал в парадах и разных показательных выступлениях.
И вот однажды, где-то в году сороковом на параде посвященному толи 7-му ноября, толи первому мая Семен Михайлович Буденный, что бы порадовать вождя, вышел на площадку, где выступали казаки. Снял папаху, положил себе яблоко на голову и заставил дядю Костю на всем скаку сбить яблоко. Дядя Костя не струхнул и раскрошил плод в дребезги на голове своего командира. Сталину фокус понравился, но Буденному он сказал, что сам его пристрелит, если такое повторится. А дядю Костю подозвал к себе, налил водки и узнал фамилию. С тех пор бывший казак надежно закрепился в столице, занимая посты средней ответственности в различных наркоматах и ведомствах.
Виктору дядя Костя приходился двоюродным дедушкой, виделись они не часто, по праздникам, а когда умер дед, то и это стало редкостью. Старику было 94 года, он не плохо выглядел, имел трехкомнатную квартиру с видом на кремль и не расставался с черной длиной тростью и круглым набалдашником из слоновой кости. Трость напоминала ему шашку, из былых героических времен.
Витя помотал головой:
- Не смогу я так Зина, что я ему скажу? Пропиши к себе мою дочь? Ты что Зина сдурела?
Противоборство продолжалось минут двадцать. Витя все не мог решиться позвонить, а Зина давила и давила, еще бы секунда и она схватила бы мужика за горло и удавила бы его на самом деле.
- Ладно…
Зина пододвинула бутылку на середину стола.
- А что, мысль вообщем-то не плохая, к тому же выхода нет. Завтра позвоню.
- Сегодня. – Зина протянула Вите телефон.
- Как я звонить сейчас буду, я же выпивший?
- Звони, совсем не заметно, что пил. – Она еще ближе придвинула к нему аппарат, - Звони. Говори, что завтра у нас свадебный юбилей, и мы хотели бы его увидеть. Звони, смелее, будь Витя мужиком, ковать надо счастье дочери своими руками, а не ждать, когда кривая вывезет. Ну? – Зина взревела как раненная лосиха.
Витя робко набрал номер, подождал не много:
- Алло, Константин Игнатьич, дядя Костя, привет, это Витя…
***
С утра в квартире шла уборка. Под шумок Зина выкинула все витины инструменты, все равно не пользуется, а место занимают. Сыновья-близнецы Пашка и Сашка только и успевали бегать до мусорки. Раскрасневшаяся Лиза отдраила все полы. Даже Вите нашлось задание по душе. Он с таким воодушевлением подклеивал отпавшие обои, что в какой-то момент решил переклеить их все, но Зина вовремя его остановила, послав за хлебом.
На кухне все шипело и шкварчало. Тяжелый и дорогой сервиз на 24 персоны был выужен из запасников и пущен в дело. Витя еще не разу не видел такого праздничного стола. Он то и дело подбирался к наполированным бутылкам и в самый интересный момент выдворялся Зиной в коридор.
Зинаида сжалилась над ним в самый последний момент и налила пол стакана портвейна для снятия мандража, как она сама выразилась.
Все заняли свои места за столом, дожидаясь важного гостя. Парни представляли его бравым генералом с большими усами и лампасами на штанинах. Лизе казалось, что придет тощий скрюченный старикашка в заштопанном на локтях пиджаке. Виктору хотелось попробовать звездного коньку и о дяде Косте он не думал. А Зина надеялась поразить новоявленного спонсора своим фирменным пирогом. Она украсила верхушку пирога большой спелой клубникой и поставила его на середину стола.
Раздался длинный звонок, все вздрогнули от неожиданности, и Виктор с Зинаидой выскочили в коридор. Послышались радостные возгласы и в комнату торжественно и бодро вошел дядя Костя. Он был высокого роста, с крупными чертам лица, красный гипертонический нос , седые вихры и карие крупные глаза на выкате.
Дядя Костя громко со всеми поздоровался, потрепал за волосы Сашку и Пашку, поцеловал Лизу в щеку, от чего она неожиданно зарделась, скинул тяжелый вязанный свитер и уселся на предложенный стул. Он совсем не походил на почти столетнего старика и на вид ему было лет 70-75, не больше. Гигантские плечи, большие крепкие руки и громкий басистый голос указывали на то, что в прошлой жизни двоюродный дедушка много командовал, был крайне активным и привлекательным человеком. Вообще впечатление складывалось хорошее.
Зинаида вилась за спиной у деда, подкладывая в его тарелку и справа, и слева разных вкусностей.
Виктор радостно раскупорил бутылку коньяка, попытался налить в рюмку дяди Косте, но тот преградил путь огромной ладонью:
- Я, знаешь, Виктор, стараюсь не пить не дома, если понимаешь меня…, характер у меня буйный, как выпью, накладки случаются, ты уж не обессудь.
Зинаида и Виктор стали уговаривать его все-таки выпить, ну хоть за встречу, по одной, и вообще, мол, все тут свои и никаких недоразумений быть не может.
Наконец-то дядя Костя уступил, подставив фужер побольше прежнего, он махнул своей пудовой ручищей, громогласно заявил:
- А давай, где наша не пропадала!
Вообще после первой дядя Костя оживился. Он вспомнил один случай, который произошел с ним на финской. Рассказывал громко, интересно, хохотал звонко и заразительно. Пил, высоко задрав локоть, часто курил вонючие папиросы, тыкая пустые мундштуки в новую зинину скатерку. Та крепилась не взорваться, но ставки были высоки, и она смирилась выкинуть её на помойку, лишь бы дело выгорело.
Дядя Костя всё больше входил в раж, он перестал закусывать, только все пил и пил. Когда кончился коньяк, он с таким же удовольствием стал пить водку, потом портвейн.
Дело дошло до чая, и Зина
