Произведение «Бессонные ночи (4-я ночь)» автора Никонов Андрей - Литературный сайт Fabulae (страница 1 из 2)

[justify]Андрей со страхом и надеждой ждал звонка от Саши, ждал всю субботу, вскакивая и подбегая к двери при каждом звуке открывающихся дверей лифта на его этаже. А вдруг, он не позвонит, а сразу приедет. Но он не приехал, не было и звонка. И вот наступила ночь, но он, сидя в кресле с закрытыми глазами, даже не пробовал лечь и попытаться заснуть. Он знал, что ничего путного из этого не выйдет. Андрей понимал, от того, что скажет ему Саша, когда позвонит, если конечно позвонит, будет зависеть весь остаток его жизни.

Со времени предыдущей бессонной ночи прошло меньше года, но в жизни Андрея произошло столько событий, которых некоторым хватило бы на половину жизни. На следующий день, после предыдущей бессонной ночи, взяв отгул, он, дождавшись, когда Саша уйдет на работу, а Юля в школу, поднялся к Ирине. Едва взглянув на его встревоженное выражение лица Андрея, она как-то растерянно улыбнулась, но в глазах ее стояла такая грусть, что у него сразу защемило сердце.
- Ты все-таки узнал? Тебе рассказал Саша? – спросила она.

- Ни кто мне ничего не рассказывал, с некоторым раздражением сказал он.
- А ведь Саша мой сын и о его заболевании я должен был узнать сразу.
- О каком его заболевании? – с растерянностью спросила Ира.
- Я видел его вчера вечером на Березовой аллеи, куда привозил маму на консультацию, а я слишком хорошо знаю профиль сего заведения.
Ира грустно улыбнулась:
- Успокойся, с Сашей все в порядке, он привозил меня, это у меня нашли опухоль в голове, пока не большую, но расположенную в абсолютно не операбельном месте.

Но, посмотрев в его растерянное лицо, добавила:
- Не дергайся сразу, я еще не собираюсь умирать, при нормальном лечении мне дают не менее года – полутора лет жизни. Я даже Саше ничего пока не сказала, пусть думает, что все излечимо. Дай слово, что ничего не расскажешь ему.
- Хорошо, если ты этого хочешь – не расскажу, но Ирочка, почему же ты мне ничего не сказала? – с жаром спросил Андрей.

- Ведь у моего отца тоже был рак и тоже наши врачи отказались делать операцию, но он связался с израильской клиникой, ему сделали там операцию и он жив уже три года и не думает умирать. Он сейчас живет с новой семьей в Тольятти, но я немедленно свяжусь с ним и он даст все адреса и договорится о приеме.
И он увидел, как в глазах Иры вспыхнули лучики надежды. Прямо от нее Андрей связался с отцом и тот дал адрес клиники, фамилию лечащего врача и адрес его электронной почты, на которую надо было переслать все результаты обследований. Кроме того, он обещал связаться с врачом и договориться об ускоренном рассмотрении материалов.

В течение суток был собран весь пакет необходимых результатов обследований и отослан в Израиль и через два дня пришел ответ. К сожалению и израильские врачи не взялись за операцию, написав, что время упущено, вот если бы три, четыре месяца назад – тогда еще можно было, что-то сделать. Единственное, что они сделали – скорректировали курс лечения, посоветовали новые медикаменты и обещали, что Ира проживет не менее двух, двух с половиной лет.

После этого состоялся очень важный разговор Андрея и Иры, произошедший у нее на квартире в отсутствии Саши и Юли. Они проговорили несколько часов, и в результате Ира согласилась, что когда ей станет совсем плохо, она напишет в прощальном письме всю правду об их отношениях, для того что бы Андрей смог как следует поддержать Сашу и Юлю после ее ухода.

А затем наступил ужасный 2020 короновирусный, високосный год. 30 мая от короновируса в Тольятти умер отец, а почти ровно через месяц 25 июня также от короновируса умерла его мама. Андрей навсегда запомнил день ее кремации, это был один из самых страшных дней в его жизни. В крематории за ее гробом он шел один и некому ему было сказать хоть какие-то слова утешения. Андрей сам запретил Саше и Юли присутствовать на этой церемонии, так как опасался, что они подцепят вирус и заразят Иру, а с ее болезнью и осложнениями – это смерть. Остальные родственники либо были далеко, либо по возрасту и боязни заражения не пришли на церемонию.

Андрей попросил ведущую церемонии ничего не говорить, а то бы получилось, что она рассказывала ему о его матери с его же слов. Он сидел в абсолютно пустом зале у гроба матери и не мог даже заплакать, хотя знал, что после этого ему стало бы легче. Видимо, вид у него был совсем паршивый, поскольку ведущая после церемонии на выходе из зала отозвала Андрея в сторону и дала хлебнуть из фляжки чего-то очень крепкого. Это вернуло ему хоть какие-то силы и позволило добраться на такси до дома. А дома он впервые в жизни надрался в полном одиночестве, высосав практически без закуски бутылку коньяка.

А утром его накрыл сильнейший сердечный приступ. Андрею еще повезло, что у него хватило сил вызвать скорую помощь, а главное, кое-как дойти до входной двери и заранее открыть ее. Потом он лег на постель и потерял сознание. Очнулся он уже в окружении врачей, которые после экстренных мероприятий, проведенных у него дома, готовились отправить его в больницу. Там его и нашла Ира, которая оплатила хозрасчетную палату и поселилась в ней, не доверяя никому ухода за ним. Только изредка, когда ей самой надо было проходить сеансы лучевой терапии, она оставляла его на попечение медицинской сестры.

Но больше всего ему помогли ее слова, которые она повторяла время от времени:
- Дорогой, ты не один на этом свете, у тебя есть сын и внучка, люди, которые даже сейчас любят и нуждаются в тебе, и которые будут еще больше нуждаться в твоей любви и помощи тогда, когда меня не будет с ними, когда они узнают всю правду о тебе.

Шел предпоследний день года, и Андрей думал, что все самое закончилось, что этот проклятый високосный год уже ничем не ударит по нему. Он, приглашенный на встречу нового года к Ире, уже купил подарки для всех, но в восемь утра при входе на работу зазвонил мобильный телефон и Саша каким-то серым, упавшим голосом произнес:
- Андрей, мамы больше нет, она скончалась ночью во сне.
Как потом выяснилось при вскрытии – у нее оторвался тромб и перекрыл легочную артерию.

Вот тут Андрея накрыло по настоящему, ужас от неожиданной потери очень близкого человека, сочетался с растерянностью – а что дальше? Ведь Ира явно еще не написала прощального письма, разве она могла думать о смерти, когда все врачи обещали несколько лет жизни. В этом письме она должна была все объяснить, рассказать об их отношениях, о том, что именно по ее требованию Андрей ничего не сказал Саше. А что теперь? Просто подойти к Саше и сказать, «Знаешь, а я твой отец»? И на вопрос, «А что же ты молчал все эти годы?», сваливать все на только что умершую маму?

Доказательство у него было, лет пятнадцать назад, после очередной попытки уговорить Иру рассказать всю правду, он, кляня себя за мимолетное неверие, не выдержал и сделал генетическую экспертизу, которая полностью подтвердила их родство. Но поймет ли его сын, оплакивающий потерю матери? А вдруг, он не поймет, назовет его трусом, так и не решившимся рассказать правду при жизни мамы, не оттолкнет ли он его, позволит ли принимать участие в его жизни и жизни Юли?

С утра 31 декабря, вместо подготовки к празднованию нового года, он с Сашей носился по моргам и похоронным бюро, чтобы успеть все оформить до обеда, поскольку потом эти конторы закрывались до 3 числа. Четвертого была кремация.
На обратном пути, когда Саша вел машину, а он с, заплаканной Юлей, уткнувшейся в его плечо, сидел на заднем сиденье, она вдруг приподняла голову и тихо жалобно шепнула ему на ухо:

- Дядя Андрей, а как же мы с папой теперь жить будем? Ведь я практически ничему не успела научиться у бабушки, она только-только начала учить меня готовить. А ведь, сколько всего кроме этого надо уметь, чтобы в доме было все хорошо.
Комок подкатился к Андрееву горлу и он чуть не сказал:
- Я помогу Вам, ведь я ваш отец и дед, но произнес только первую часть фразы, подумав, что такие разговоры на ходу в машине не ведутся. Пусть немного улягутся страсти и в удобный момент он все им расскажет.

После долгих размышлений Андрей решил открыться на сороковинах, когда они все трое должны собраться за одним столом. Но все произошло гораздо раньше и совершенно неожиданно для самого Андрея. Прошли две недели после похорон Иры, и они все втроем вновь оказались на кладбище, чтобы посмотреть на памятник, который накануне должны были установить рабочие. Рассчитавшись с ними, они сели на скамейку и решили по русскому обычаю помянуть Иру. Андрей достал небольшую бутылку коньяка и налил себе и Саше в бумажные стаканчики грамм по сто. Они молча выпили, заели шоколадкой, посидели и уже собирались уходить, когда Саша встал и произнес длинную довольно сбивчивую речь.

Он ведь буквально боготворил свою мать и её неожиданная смерть явилась для него страшным ударом. От переживаний и регулярного недосыпания коньяк сильно подействовал на него. Он долго говорил о том, как он любил и гордился своей мамой, но среди всего он произнес два предложения, которые буквально ввели Андрея в ступор:
- Мама была самым честным человеком на земле, она ни разу не соврала, ни мне, ни Юле!
- Недавно она мне сказала, что за всю жизнь любила, любит и будет любить только трех людей – меня, Юлию и моего отца.

Услышав все это, Андрей буквально выпал из реальности. При такой фанатичной вере в непогрешимость мамы, сообщать ее сыну, что всю жизнь она его обманывала, причем, не из каких-то высоких побуждений, а, сначала, из страха увольнения с теплого, тяжело доставшегося места, а потом, просто из нежелания потери авторитета, потери непогрешимости, очень страшно. Просто так он может и не поверить, может подумать, что Андрей, боясь одинокой старости, хочет привязать их к себе.

Не трясти же, действительно, перед его лицом результатами генетической экспертизы. Только рука Юли, неожиданно легшая сверху на его руку, вцепившуюся в скамейку, и сжавшая ее как можно сильнее, вернула его к реальности. Они еще немного посидели, вызвали такси и поехали по домам. Заснул Андрей уже под утро, когда под окном уже закаркали вороны, так и не приняв никакого решения. К счастью, назавтра была суббота и можно было выспаться. Но сон был не долгим, в начале одиннадцатого, его разбудил звонок мобильного телефона. С закрытыми глазами он дотянулся до него и нажал кнопку вызова. В трубке раздался голос Юли:

- Дядя Андрей, я тут была в квартире мамы, нужно было забрать кое-какие вещи, и нахожусь рядом с твоим домом. Можно я к тебе зайду?
Минут через десять раздался дверной звонок, вошла Юля и сразу с порога произнесла:
- Ну, привет, ДЕДА!
От этого обращения у Андрея закружилась голова, хорошо, что рядом стоял стул, на который он с трудом, придерживаясь за стол, опустился. Вихрь мыслей в одну секунду пролетел в его мозгу

— Как? Откуда она могла это узнать? Неужели Ира все же написала письмо с рассказом об их взаимоотношениях и сохраняла его в своей старой квартире?
Он собрался с духом и спросил:
- Юленька, откуда ты это узнала? Бабушка