Абсурдная история

 

Но факт оставался фактом. Половое влечение совершенно безосновательно нарастало, словно снежный ком, катящийся с крутой горы, и грозило превратиться в лавину, погребя под собой все тюляевские представления о порядочности в сексуальных отношениях между людьми различных возрастных категорий. Давно он не испытывал подобных проявлений даже в присутствии молодых сексапильных девиц. Степенный разговор о диетах, сплетни о квалификации местного медперсонала, затеянного бабушками, Игоревич слушал в пол-уха, поскольку испытывал совершенно другие, не к столу будут помянуты, чувства. Он с удивлением констатировал некоторую не совсем нормальную перестройку своего организма – от полного душевного расслабления в начале чаепития до агрессивного сексуального всплеска к концу мероприятия.

 

Его половой орган, которому было тесно в узких объемах брюк, рвался наружу, грозя превратить в клочья тонкую джинсовую ткань и обрести свободу. Тюляев был напуган подобной перспективой. С одной стороны, это могло испугать старушек, а с другой – привлечь их нездоровое любопытство к подобному неадекватному проявлению чувств, при проведении совершенно безобидного мероприятия. Тюляев не хотел первого и опасался второго. Организм его разрывался между животным желанием и уважением к старости. Когда терпеть, уже не было никакой мочи, он попытался откланяться, чтобы немедленно на трех ногах ускакать в глухую ночь и удовлетворить неконтролируемую похоть быстро-быстро, отыскав подходящую для этого дела партнершу.

 

Но дамы удерживали его за столом под разными предлогами, напирая на то, какой он приятный собеседник, да и вечер, мол, только начался. Переполненный гормонами до краев как графин компотом, Тюляев, для которого традиции гостеприимства всегда были священными, остался страдать в обществе, где не в состоянии был погасить остро возникшую потребность, ставшую в его теперешней жизни главной. Бабушки же, как назло, от обычных сплетен и нейтральных тем стали переходить к некоторым пикантным подробностям из жизни обитателей пансионата. Со ссылкой на конфиденциальность, поведали отупевшему от желания Тюляеву, кто чьи номера посещает по ночам и на какое время там остается, при этом делая недвусмысленные предположения о цели и характере подобных визитов.

 

Прозрачные намеки на недвусмысленные отношения разнополых обитателей пансионата вызвали у обладающего большим и красочным воображением Владимира Игоревича такой выброс тестостерона, что он обалдел от вожделения и стал коситься на старушек оценивающим мужским взглядом. Тюляев, как червяк, разрезанный лопатой, разделился на две половины. Нижняя требовала удовлетворить внезапно возникшую потребность, особо не отягощаясь правилами приличия, верхняя, хотя и была одержима той же мыслью, не могла переступить через устои, в силу которых, собственно, и можно отделить человека от животного.

 

В непростой психологической борьбе проползло еще несколько минут и ощущения, захлестнувшие Тюляева, преобразовались в недуг, как духовный, так и телесный. Свое эмоциональное состояние он охарактеризовал, как «плаксивость души». Тюляевский организм, не получивший требуемого удовлетворения, стал капризничать и давать сбои. Стучало в висках, лицо горело, а глаза, то сверкали ярким вожделенным блеском, то тускло и недобро мерцали. Старух он уже ненавидел всей глубиной своей сексуально озабоченной души. Разговоры, ведущиеся за столом, уже не слышал, уподобившись токующему глухарю, которые, как известно, во время брачного танца глохнут. Наконец, когда сдерживать напор эмоций не было уже ни сил, ни возможностей, ни желания, он, презрев этикет, с грохотом отодвинул стул и со скоростью призового рысака поскакал в ночь, навстречу сверкающим огням ресторана и гремящей музыке.

 

Выловив из общей толпы отдыхающих первую попавшую проститутку, тут же, у входа, заключил с нею устный финансовый договор на оказание услуг интимного характера. Жрица любви была озадачена напором клиента и проявлением абсолютного безразличия к стоимости и месту исполнения оговоренной услуги. Он был готов буквально здесь и сейчас, что немало удивило вторую высокую договаривающуюся сторону. Впервые в жизни ее расценки были приняты сразу, без сомнений, колебаний и нареканий на дороговизну.

 

Уже позже, в процессе исполнения условий контракта по удовлетворению Тюляевым его низменных потребностей, современная гетера трижды изменяла цену своих услуг в сторону повышения, удивляясь, откуда выскочил этот сексуальный маньяк, и почему о его появлении не предупреждала местная пресса. По зрелому размышлению и реальной оценке состояния своего здоровья, слегка подорванного сверхактивными потугами Тюляева, она решила в этот вечер уже не работать по специальности. Проститутка мудро рассудила, что работа в таком галопирующем темпе здоровья не добавит, а износ организма при подобных ритмах не предполагал быстрого восстановления работоспособности и полноценного возвращения в профессию.

 

Не надо быть большим пророком, чтобы предсказать, что с тех пор Тюляев стал избегать встреч с гостеприимными старушками. Ему было крайне неудобно за свое поведение в гостях, объяснить причину которого, он был не в состоянии. Да и вряд ли бы они поверили, что такой приличный с виду относительно молодой человек способен на подобное унизительное поведение. Однако, вскоре Тюляев обратил внимание на то, что не у одного него возникли столь неординарные отношения с пожилыми дамами. В его поле зрения попали пара мужиков, которые при виде старух ну просто сатанели и нецензурно выражались вслух.

 

Как понял Тюляев, агрессия была направлена именно в адрес двух скромных бабушек. Из приватной беседы с грубиянами за кружкой пива выяснилось, что они также подверглись принудительной процедуре чаепития с гостеприимными старушками и эффект от приема ароматного напитка был сродни тюляевскому. Правда, в отличие от опытного Тюляева, им пришлось решать проблему охлаждения закипевших радиаторов, стоя всю ночь в холодной морской воде, и оглашая при этом морское побережье сексуальными стонами вперемешку с матерными выражениями. Выброс гормонов у любителей тонизирующих напитков был настолько велик, что привлек в прибрежные воды, примыкающие к санаторию, самок дельфинов. Уникальный случай скопления однополых морских млекопитающих вызвал удивление у местных океанологов, и чуть было не произвел переворот в науке.

 

Вот когда пришло прозрение. Коварство старух было налицо. Вероятно, утратив через преклонный возраст свою сексуальную привлекательность и возможность удовлетворения почему-то так и не угасшей страсти, они, тем не менее, нашли эффективный способ воздействия на особей противоположного пола. Кто мог предположить столь неадекватный исход невинной на первый взгляд процедуры чаепития? Вылавливая из общей толпы бесцельно блуждающих и незнающих, куда себя деть озабоченных самцов, они заманивали их в ловко расставленные сети, вырваться из которых было весьма и весьма затруднительно.

 

Неизвестно, увенчались ли подобные попытки, предпринятые хитроумными дамами, успехом. Кто же теперь признается? Хвастаться-то особенно нечем. А вот то, что никому не удалось проникнуть в секрет травяного сбора, который бабушки добавляли в чай – это факт неоспоримый. Но удивляет и поражает изобретательностью попытка решить известную проблему таким неординарным способом и стремление любыми средствами достичь поставленной цели. По этому случаю на ум приходят вот такие лирические строки:

 

Любви, мой друг, все возрасты покорны,

С годами сладких чувств нам не изгнать,

Удел одних взлететь к вершине горной,

Удел других смириться и страдать.