от письма, посмотрел в сторону жриц; они плотным кольцом почти закрывали от него сына, только над их прелестными головами возвышалась его взлохмаченная голова. Он размахивал руками, доказывал своё. Девы не робкого десятка, с горящими глазами, с ним не соглашались.
О чем они спорят? О вечном и незыблемом на Земле: о любви. Нет, не умеет сын общаться с женщинами, орет: никакой любви нет, есть обычные производители. Все женщины турицы! Благо, хоть «змеюками» жриц не называет. Но! Не все мужчины подобны Мануилу - макаре. Слишком жестокую ноту взял сын! Есть такие, ну как он, – бесподобное божество Колаиса, - кто отвергает всех женщин! Ни с кем не спит, не целуется, в любовь не играет. Марция ни в счет. Он её не выбирал. Она – так, грелка под боком!
Дий смотрел на сына. Бледен, взвинчен, глаза негодованием пылают. Как ему сказать новость, ту, что прочёл в послании от Элин?
Десять лет, сразу после похищения близнеца, Дий постоянно связывался с друидами, волхвами, гаруспиками, прочими жрецами разных культов и сект. Искал выход на готского конунга. Ведь они знали, - Арианта увез Филимер, он же украл и Золотой Колаис.
Жрецы, чтя статус Дия, отвечали через свои тайные каналы, что, к сожалению, у Филимера не видели ни магической гривны, ни крылатого коня, ни светловолосого синеглазого мальчика. Явно, Филимер тщательно их прятал. Арианта либо отдавал в другие племена, подвластные готам, либо перевозил с собой, переодевая, допустим, в девчоночье платье. Разные были версии, и все неутешительные.
И вдруг открытие!
Дий велел Савлию, - тот недалеко сидел со своей обожательницей, - пригласить Антир-сая подойти к отцу. Савлий в своей манере исполнил просьбу: грубо растолкал дев, на ухо королю сказал, что Дий желает с ним поговорить. Для Антира это было спасением от назойливой Фемисты и ее подруг.
- Тири, получил от Элин весточку. Помнишь, дочь амазонки царицы Атавы? Слезу на радостях обронил.
Антир, усевшись у ног отца на край бордюра трибуны, состроил мрачную ухмылку. Он еще пребывал в запале от своей гонки на арене, в мыслях далек от воспоминаний, обозленный нападением жриц, в пыли, жаждущий погрузиться в горячую воду купальни. Бросал гневные взоры на Фемисту и Парвати. Они спорили между собой, как простушкам угадать, каков на ложе партнер, по каким его физическим признакам. По носу?
Антир накрыл ладонью свой нос, чтобы вдруг жрицам не пришло в голову сравнивать его нос с носом Мануила.
Дий заметил: сын рассеян.
- Тири. Элин дочь от сакрального брака Атавы и Винитара…
- Рад за них, ме пати. Пусть и дальше достигают небеса!
Дий поднялся с кресла.
- Элин. Смотрительница Золотого Колаиса!
Антир опомнился. Та девочка, кто таинственным образом появилась у них пятнадцать лет назад и также пропала, необъяснимо, загадочно?!
- Она в Риме. Она жрица Любви брата твоего Элин!
Антир взвился на ноги. Отец начинает раскрывать тайну поисков Арианта и Золотого Колаиса?! Как долго Антир ждал этого откровения отца!
- Ариант в Риме?! Где?! Как он туда попал? Сбежал от Филимера? Или проклятый гот продал брата, как раба?
Следующая фраза Дия повергла Антира в шок.
- Элин сообщает: Арианта воспитывает Марий Алкивиад, легат-пропретор, римский гражданин.
У Антира потемнело в глазах: «Марий Алкивиад!» Тот самый шакал, кто подослал в «Камбалу» наёмных убийц?! Еле шевеля внезапно пересохшими губами, выдавил из себя:
- Па, я их всех зарезал в «Камбале», пятеро убийц. Мне Сопей сказал, завербованный в мою рать, новенький. Они от Мария Алкивиада. Были…
- Не волнуйся, Тири, навряд ли Марий Алкивиад посылал молодчиков с целью убить тебя. Похитить, да, возможно…
- Меня, похитить? Он меня с Филимером перепутал?
Дий взглянул в лицо сына. Глаза осмыслены, взор остер, почти, как бритва, но выражение их напоминало состояние человека, близкого к обмороку.
Антир вышел на арену, недоуменно разводя руками: надо же – Ариант у мошенника Мария Алкивиада! Новость стоит того, чтобы схватиться за голову. Каким образом брат оказался у бывшего трибуна Херсонеса? Неужели конунг готов Филимер отдал Арианта римлянину? Или продал?
И вдруг, колени подкосились, упал навзничь.
