Сегодня, одновременно выставляю два поединка в этой группе. Кто зашёл на этот поединок, зайдите сразу на 2-й и проголосуйте за оба поединка.
Тема – рассказы о жизни. Такое вполне могло или может случиться в жизни.
Объём:
Верхний предел – 20000 знаков с пробелами
Нижний предел – 3000 знаков без пробела
Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтено.
Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны
Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2, 2:1, 1:2, 2:0, 0:2 1:1, 1:0, 0:1, 0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.
ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!
Итак, в этом поединке встречаются рассказы «Блондинка за рулём» и «Психотерапия».
Блондинка за рулём
Инспектор ГИБДД, капитан Мордасов, не спеша обходил покорёженные машины прямо в центре перекрёстка. Фамилия Мордасов очень даже подходила её хозяину. Круглое лицо с тройным подбородком возвышалось на крепком торсе, подпоясанным белой портупеей. В его правой руке слегка покачивался полосатый жезл. Сделав пару шагов, инспектор останавливался, чуть-чуть наклонялся к помятым машинам, насколько позволял более чем внушительный живот, распрямлялся и вновь делал пару шагов. Тут же, часто поднимая руки вверх, как бы обращаясь к Всевышнему, суетился сухонький мужичок, часто приседая то с одной стороны помятого «Жигулёнка», то с другой. Вдобавок к своим приседаниям, он произносил какие-то нечленораздельные слова, смысл которых разобрать было невозможно. При очередном приседании мужичка, инспектор Мордасов положил на его плечо свой полосатый жезл.
- Ну, и чё мы голосим? - изрыгнул вопрос в затылок мужичку инспектор.
- Так посмотрите, что эта блондинистая дура сделала?! - с возмущением и с надрывом голосовых связок, почти прокричал мужичок, поднимаясь во весь свой маленький рост.
- Ну, и чё она сделала? - невозмутимо продолжил допрос инспектор Мордасов.
- Дык, я же еду на зелёный свет светофора! Всё по правилам! Никому не мешаю, а эта дура на своём «Мерседесе» прямо въехала в меня! Мой бедный «Жигулёнок» и охнуть не успел, под такой махиной! Вон, смотрите, как этот сарай потоптался на моей бедной ласточке! - чуть ли не плача мужичок смотрел на Мордасова снизу в верх.
- Да уж, вашему «Жигулёнку» не повезло, так поцеловаться с огромным «Мерседесом», - изрёк инспектор спокойным голосом, - сейчас будем разбираться, кто прав, кто виноват. Ваши документики, пожалуйста.
- Вот! Пожалуйста, пожалуйста, у меня все документы в порядке, - засуетился мужичок, протягивая инспектору пачку документов.
- Прежде всего, - Мордасов заглянул в водительское удостоверение, - Николай Петрович, успокойтесь! С вами всё в порядке? Не ушиблись? Не поранились? Медицинская помощь не нужна?
- Нет, нет, - опять запричитал мужичок, - не нужен мне врач! Я даже не поцарапался! А вот мою «ласточку» теперь никакой врач не вылечит, - со слезами на глазах, мужичок стал поглаживать уцелевший бок своей ласточки.
- Да успокойтесь, Николай Петрович, не такой уж и страшный «поцелуй» получился. Такие «поцелуи» в наше время лечатся, и очень даже хорошо, если, конечно, всё застраховано.
- Да, да, - поспешно откликнулся Николай Петрович, - у меня всё застраховано, все документы в порядке. Вы лучше у этой блондинистой дуры документы проверьте!
- Проверим документы и у хозяйки «Мерседеса», - невозмутимо промолвил Мордасов, - пока что смотрю ваши. Действительно, у вас всё в порядке, но протокол всё равно надо будет составлять. Пока что документы останутся у меня, мне для протокола они будут нужны. Пройдёмте в патрульную машину, там мой коллега с вами побеседует.
Инспектор Мордасов отдал честь Николаю Петровичу. Вместе с ним пошёл к патрульной машине и протянул документы Николая Петровича своему напарнику в приоткрытое окно. После, не торопясь, направился к «Мерседесу».
В «Мерседесе», на водительском сидении, вжавшись в спинку сидения, с широко открытыми глазами, сидела блондинка. Её глаза выражали недоумение. Она то и дело опускала взор к своим ногам и что-то беззвучно шевелила ярко накрашенными губами. После поднимала глаза к потолку автомобиля и так же беззвучно продолжала шевелить губами. Возможно, блондинка просто материлась, а закрытые окна «Мерседеса» не выпускали её ругательства наружу. Инспектор постучал жезлом в закрытое окно, предлагая блондинке его приоткрыть и пообщаться с инспектором. Окно приоткрылось и из окна вылетело:
- Чё надо?! Не видишь, что ли, что машина стоит?!
- Если бы машина ехала, я бы не смог постучать вам в окно, - спокойно отреагировал Мордасов на хамский выкрик из машины.
- А я бы тебе на ходу и не открыла! - со злостью процедила сквозь зубы блондинка.
- А мне на ходу и не надо, - так же спокойно заметил инспектор, - Попрошу, пожалуйста, предъявить ваши документы.
- Да, на! Пожалуйста! Вот тебе мои документы, - блондинка сунула инспектору в руки документы.
- А теперь, - инспектор быстро глянул на водительское удостоверение, - Сюзанна Олеговна, попрошу выйти из машины!
- Мне и здесь хорошо! Зачем мне выходить из своей машины?
- Если я вас прошу выйти из машины, значит, для этого есть причины. Я проверю ваше состояние. Может вы получили травму, и нуждаетесь в медицинской помощи.
- Я здорова и ничего у меня не болит! – парировала блондинка.
- И всё же, - мягко продолжил Мордасов, - я попрошу вас, Сюзанна Олеговна, выйти из машины. В любом случае, вы всё равно не можете ехать дальше. Ваша машина находится в аварийном состоянии, и дальнейшая её эксплуатация без ремонта невозможна и запрещена.
- Да, пожалуйста, вышла! Чё дальше?! – блондинка со злостью хлопнула дверкой.
- Пройдёмте в патрульную машину для составления протокола дорожно-транспортного происшествия, - предложил инспектор агрессивной блондинке.
Когда инспектор Мордасов и Сюзанна Олеговна подходили к патрульной машине, из неё уже вылезал другой участник дорожного происшествия. Напарник инспектора Мордасова посоветовал Николаю Петровичу подождать возле патрульной машины, пока не снимут показания со второго участника ДТП, Сюзанны Олеговны. Инспектор галантно открыл заднюю дверку патрульной машины, приглашая блондинку присесть на заднее сидение машины. Сам обошёл машину с другой стороны и сел рядом с блондинкой. После всех стандартных заполнений граф в протоколе, капитан Мордасов задал вопрос хозяйке «Мерседеса»:
- Объясните, пожалуйста, Сюзанна Олеговна, почему вы на перекрёстке не остановились на запрещающий сигнал светофора и продолжили движение на красный свет?
- Ой, это долго объяснять, и тебе всё равно не понять!
- А вы попробуйте, я постараюсь вникнуть в вашу проблему и понять, почему вы поехали на красный свет светофора, - мягко отреагировал инспектор Мордасов.
- Ладно, я попробую. Слушай! Сегодня утром я проснулась не в духе. Муж, уходя на работу, меня не разбудил, и я чуть не проспала к своему парикмахеру. Я начала быстро собираться…
- Сейчас уже полдень и причём здесь утро? – пытался остановить объяснение блондинки инспектор.
- Так вот я тебе и объясняю, что торопилась и надела носки не на ту ногу…
- Ну, это то-то как относится к аварии…, ваши носки? – недоумевал Мордасов.
- Да самое прямое отношение имеют! Вот, посмотри! – блондинка подняла правую ногу и чуть ли не воткнула её в тройной подбородок Мордасова, - муж недавно мне подарил розовые носочки, а на них надписи. На левом носочке подписано: «Сцепление», на правом: «Газ» и «Тормоз». Это чтобы я не запуталась в педалях на машине. А то я всё время путаю, где газ, где сцепление, а где тормоз. Когда я сама езжу за рулём, то всегда эти носочки надеваю. А тут второпях я их надела не на ту ногу и поехала по своим делам. Когда подъезжала к перекрёстку, увидела, что для меня горит красный свет, а я, как назло, опять забыла, где какая педаль. Быстро глянула на свои ноги и нажала не на ту педаль. Вот и врезалась в этот «Жигулёнок». Чё я теперь скажу своей парикмахерше, почему я к ней не приехала вовремя? А тут этот мужик на своём «Жигулёнке»! Чё он не видел, что ли, что я не на ту педаль нажимаю?! Мог бы и пропустить. Так нет! Прёт себе на зелёный! Как будто у него преимущество перед моим «Мерседесом»! Вот и получил!
Инспектор Мордасов сделал знак своему коллеге, чтобы тот вышел из машины и сам стал вылезать из неё. Зайдя сзади патрульной машины, капитан открыл багажник, чтобы блондинка не видела инспекторов из машины, и тут оба прыснули со смеху.
Психотерапия
- Я хочу в отпуск! – пришлось выдавить из себя это.
Директор недоуменно вскинул брови, покопался в ежедневнике в куче неотложных дел и устало посмотрел на меня. Я его достал. Это было видно не вооруженным глазом. Уже ни что не спасет меня от возмездия. Меня будут допекать беспонтовыми, но, почему-то, срочными поручениями, ежеминутно дергать звонками по телефону, подмолаживать проблемы и просто дурить. Таковы условия бизнеса или черты характера моего шефа.
А я ничего не мог поделать, все резервы организма были брошены на залатывания дыр в конце года и я иссяк. В новогодние праздники я дежурил как последний таджик, и даже 1-го января, когда все честные люди, оклемавшись от долгого новогоднего возлияния медленно и не торопясь приводили себя в норму, я, переборов тошноту и апатию, бросив остатки последних сил, появился на нашем объекте.
Машины не громко шумели, параметры показывали норму, обратные параметры так же не выбивались из таблиц, а я, тоскливо осветив помещение, подаренным фонарем, ощутил себя девкой чернавкой. Да сколько можно?! Что мне больше всех нужно? Пусть этот двадцатипятиэтажный дом и все его придатки потонут в болоте непонимания моего директора!
Я оценил речевой оборот. С похмелья показалось высшим пилотажем. Но настроение не улучшилось. В таком психологическом состоянии я даже пить не мог.
Равнодушно посмотрев на припасенную фляжку с коньяком, нежеланно, скорее, по привычке отхлебнул большой глоток и ничего не почувствовал. Я алкаш. Я конченый алкаш, потому что двадцати летний коньяк я пил как простую минералку и не испытывал никакого чувства кроме бо-о-льшущей неудовлетворенности…
«Вино несет и яд, и мед, и рабство, и свободу, и кто в вине не знает толк, тот пьет его как воду». О. Хаям. .
Я не знал кто такой О. Хаям, но с утверждением был согласен…
Пока, время от времени, я ездил по объектам нашей фирмы кончились новогодние праздники.
Я был готов к скандалу, к увольнению, к выговорам и концу света. Мне было
Ашипки исправлю!
, спасибо!
