совсем честно – вначале я бы всё-таки основательно подумал. Ну, месяца так три.
– Так долго мы не прождали бы. У нас жратвы – на два месяца. А туалетной бумаги – вообще на один.
– Хватит! Ты же сам сказал, что тебя устраивают для последнего и мои «книжечки». А вот еда… да. Это – серьёзно. Так что – придётся лезть?
– Похоже, придётся. Иначе нам тебя не вытащить – бомба у меня в трюме, конечно, есть, но вот применить её так, чтоб «не повредить» и тебя – вряд ли получится.
– Ну спасибо, Мать. За любезно предоставленную мне честь. И «свободу выбора».
– Всегда пожалуйста. Да, хочу напутствовать тебя приятной новостью: Испытатель безопасен. То есть – пройдёшь ли ты то, что тебе предложат, или не пройдёшь – ты останешься цел. Ну, физически. Во-всяком случае, именно так утверждают три четверти легенд и мифов.
– А что говорят остальные?
– Что человек, (Пардон! Мыслящее существо!) прошедшее через Испытатель, никогда не будет прежним. А ещё есть такой момент: те, кто не выдержит испытаний, ожидающих внутри, якобы, настолько… э-э… расстраиваются, что доходит и до суицида! Ну, это – только иногда. В исключительных случаях.
– То есть, наверное, на наложение на себя, облажавшегося, рук, идут те, у кого совсем слабая психика? Какие-нибудь склонные к истерии особи… Ну, или самки?
– Точно. Но вы же у меня – сильные? С устойчивой психикой?
– А то!..
– Хе-хе… – Джо не мог не поиронизировать над попавшим в переплёт храбро полезшим вперёд напарничком, – Посмотрим сейчас, какое будет «а то!..» Получается, тебе, Пол, грозят только душевные терзания. И стыд. Позор до конца жизни.
Если не пройдёшь.
Или пьянящее ощущение победы над самим собой и древними Предтечами, соорудившими эту хрень. Наполняющее душу законной гордостью. Если пройдёшь.
– Как был бесчувственной грубой свиньёй, так и остался. Друг, называется… Я-то рассчитывал, что вы с Матерью хотя бы будете за меня болеть. Переживать. Волноваться.
– Ладно уж, тщеславный ты наш. Я за тебя волнуюсь. И переживаю. А, да: могу ещё похлопать тебе. Как это там было: «Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь!»
– Это я должен был сказать. Я же иду!
– Ага. Ладно, не парься: Мать сказала, что это безопасно. На три четверти. Ну, то есть – с вероятностью более семидесяти пяти процентов.
– Я не говорила такого. Я сказала только, что он останется жив. С такой вероятностью. А вот насчёт вреда, или ущерба… ну, духовного – я сказать точно ничего не могу.
– Ничего себе! Так мне – что? Бояться?
– Нет. Будет лучше, если ты наоборот: преисполнишься мужества и решимости идти до конца. Согласно легендам Юменджей испытания предусматривают битвы и схватки с какими-то опасными противниками, которых тебе подберёт Испытатель. Сам. Обследовав тебя. И руководствуясь некоей неизвестной нам логикой. Ну, или программой. И ещё там, в легендах, говорится, что схватки предстоят нешуточные. Не на жизнь, а на смерть.
– Отлично. Так «замечательно» меня ещё никто не подбадривал. – иронии и обиды в голосе Пола не могла не уловить не то что Мать – а и тихо колыхавшаяся вокруг сапог Джо трава.
– Ладно, не нужно расстраиваться и сердиться. Нужно просто пойти и победить их всех! Надрать, так сказать, их ксеноморфные задницы! И показать, что люди не лыком шиты, и умеют не только в носу ковырять, или книжечки с…аные почитывать, закинув ноги в грязных носках на главный пульт.
– И тебе спасибо за напутствие, напарничек. Выйду живым – я тебе это припомню.
– Да ладно! Я же знаю, что ты отходчивый и милый. Незлобливый. Так что давай: соберись с духом, и – вперёд! Да пребудет с тобой Сила!
Потом расскажешь, как всё было.
Голос Пола, решившего-таки войти через второй, выглядящий по его словам так же, как первый, проём, ведущий уже в само «Зернохранилище», прервался на полуслове.
Но серьёзно забеспокоиться за судьбу напарника Джо не успел: внезапно на месте первого проёма что-то заискрилось, засверкало, словно праздничные фейерверки, и вот уже Пол стоит перед ним, моргая выпученными глазами на странно сером и перекошенном гримасой лице! Одновременно и чёрное отверстие прохода внутрь за спиной напарника обнаружилось снова на своём месте.
Джо раскинул руки. Затем подошёл и нежно приобнял напарника, глаза которого, казалось, сейчас выскочат из глазниц, а трясущаяся челюсть упадёт на дно скафандра:
– Добро пожаловать домой! Ну, как тебя там кормили? А девочки были?
Довольно долго из уст Пола не выходило ничего, кроме невнятного мычания, хотя рот активно открывался-закрывался, и было видно, что он осознал, наконец, что уже снаружи Испытателя, и его жизни ничто не угрожает. Наконец Джо удалось и что-то членораздельное разобрать:
– Давно вы здесь… Сколько я там… Вы долго меня ждали?
– Нет. Примерно полторы секунды. Мать?
– Одну и три десятых.
– Ф-ф-у-у-у… – Пол как стоял, так и рухнул на землю, и если б не стекло скафандра, точно поцеловал бы её, – Свобода!!! Жизнь. – и, спустя секунду, – Чтоб им всем там сдохнуть!..
Джо перевернул напарника, не проявляющего желания встать, на спину:
– Хватит валяться. Мы тут, понимаешь, все изнервничались, испереживались, а он: посмотрите! Лежит, и в ус себе не дует!
– Знаешь, Джо, после всего этого мне даже твои тупые шуточки – словно бальзам. Свои же. Земные.
– Надо же. Вот не думал, что когда-нибудь буду оценен по достоинству. Ладно, с возвращением домой. В родные, так сказать, пенаты. Может, всё же расскажешь?
– Расскажу. Садись-ка. – Пол похлопал по земле возле себя, и Джо действительно сел у талии напарника, чтоб всё-таки смотреть на его уже принявшее почти нормальную расцветку лицо, и моргающие глаза. Мать во время их диалога предпочла помолчать.
– Когда вдвинулся во второй проход, вокруг вспыхнул ослепительный свет! И я даже не сразу сообразил, что оказался совершенно голым!
– Как так?
– Не знаю. Но если не хочешь, чтоб я чего существенного забыл, лучше не перебивай.
– Договорились. – Джо посопел, но решил, что требование справедливо.
– Так вот. Оказался, говорю, совершенно голым. И – словно на огромной арене! Попытался, конечно, докричаться до тебя и Матери – но куда там! Вокруг тишина. Глубокая такая, как бывает ночью в каком-нибудь тесном чулане… Только здесь был – ослепительный свет! Ну, в начале. А потом глаза как-то привыкли. И я осмотрелся.
Снаружи кажется, что это Здание огромно. Ну а внутри оно – размером примерно с футбольное поле. Нет – с половину поля. Наверное, чтоб человек не мог уж сбежать от тварей, которых там на него натравливают!
Джо чудом и в последний момент успел заставить раскрывшийся было для вопроса рот закрыться обратно. Пол продолжил и сам:
– Тварей, к счастью, дают по одной. Потому что если б они набросились все сразу – ловить и «испытывать» точно было бы некому: растерзали и сожрали бы в миг!
Первая мерзость состояла, кажется, из одних когтей и зубов! Расцарапала мне всю грудь и бок, пока догадался прижать её животом к полу, залезть на холку, и придушить! Жаль, при этом и ноги оказались расцарапаны – крови потерял много, ослаб.
Со второй так не вышло: она была похожа на самого банального питона, или анаконду: всё норовила обвиться вокруг меня, да раздавить! С ней справился, разодрав её челюсти. – Пол кивнул на немой вопрос в глазах Джо. – К счастью, мышцы-сжиматели челюстей двадцатифутовой гадины оказались слабее, чем мои бицепсы. Не то, что мышцы её туловища! – Пола передёрнуло. Похоже, воспоминания отнюдь не были приятными, – и пальцы, дрянь ползучая, зубами прокусила до костей! Тоже – чуть не истёк. Но догадался зализать!
Третья гадина, похожая на смесь бабуина с росомахой, умудрилась чем-то плюнуть мне в глаза. Поэтому я напрочь ослеп, немного растерялся, а она в это время…
Пол замолчал, похоже, надолго, и Джо всё-таки решился:
– Сожрала?
– Да… Да.
– И… Как?
– Ну что могу сказать: это было чертовски болезненно и… Неприятно. Бр-р-р!
– Понятно. Значит, дальше третьей твари ты не прошёл. И сколько примерно времени всё это заняло… Субьективно?
– Ну… Хм-м… Если абстрагироваться – то немного. Часа два. Поэтому я и удивился, когда вы сказали, что прошло одна и три десятых. Секунды. – Пола опять передёрнуло.
– Ясненько. Испытание-то, стало быть, не «в живую». Я хочу сказать, испытывали не тебя, не твоё тело, раз ты оказался нагим. И сейчас – целёхонек. Стало быть, тело и воспоминания – просто воссозданы. В виде фантома. Так, Мать?
– Вряд ли. Скорее – воссоздано только физическое тело. Во всех деталях. (Собственно, это не так трудно!) А вот сознание было просто перенесено в это новое тело, пока настоящее зависало где-то в своём скафандре. Ожидая, пока Пол разделается с тварями.
– Мать! А сколько всего их, ну, этих тварей, может быть там, внутри?
– Не знаю. Но то,
