Долгожданное лето пришло – и женщины засверкали ножками. Июнь-развратник разбередил кровь. Он сулил тысячу и одно удовольствие, обещая, что постельный список длинноногих жертв увеличится до неприличия. Ловеласы всех мастей оживились, жадно прилипая глазами к юбкам.
Широкоплечий молодой слесарь автомастерской Серега любил простоту. Ухаживания его были бесхитростны и прямолинейны, как рельсы депо « Балтийская».
- Привет, - улыбался он незнакомкам; и две трети из них разбегались. Зато оставшаяся треть, надежная, как акции Газпрома, оставалась. Серега кратко, доходчиво излагал план действий и при отказе по-философски не парился:
- Да и не очень-то надо...
И находились девушки, отвечающие взаимностью этому ясному позыву в Серегиных чистых глазах. То ли простота помысла, написанного на лице, притягивала; то ли скоротечность бытия и впрямь советовала нырнуть на часик в Серегину солдатскую скупую ласку - треть, как правило, весело шагала в его конуру.
Вот и сейчас две очаровательные студенточки самозабвенно булькали шампанским под стоны немецкого кинематографа. Они стыдливо краснели, закрывая губки ладошками, но глаз от экрана не отводили. Полногрудая девица вытворяла чудеса акробатики в окружении четырех мужиков. Непонятно чем, но она еще умудрялась издавать какие-то звуки. Серега с деланным равнодушием потягивал коньячок, предоставляя девочкам обсуждать технику актрисы - та, похоже, могла скакать часами в частоколе дубинок и чувствовала себя, как рыба в воде. Серега заерзал: « Пора...»
- Крошки, может, мы...
- Поговорим! - радостно захлопала одна из студенток. - Вот, помню, мы с Танькой... А помнишь, как Андрюха с Надькой...
- Да, да, да! А Вовка с Викой – умора…
- Ой, не говори. Когда они…
И начался ад; и тучи закрыли солнце. Серега битых два часа слушал щебетание юных сорок о кавалерах, надеждах, планах. Дальше стало хуже. Девочки перешли к домашним животным.
- А мой Васька пушистый...
- А однажды он поранил лапку...
И ничего уже не хотелось. Напрасно пытался вставить он заученную ерунду, что снимает фильм и как раз нужны две молоденькие статистки на роли - нет, не с его языком поворачивать реки. Серега обреченно - сочувственно закивал про лапку пушистого Васьки, загрустил о погибшем у одной из девочек хомячке… « Черт, ну нельзя же так долго болтать. Как язык не распухнет» Лишь куча уже убитого времени мешала выгнать их и напиться. Он выдохнул полной грудью, зло сверкнул на болтушек глазами и приготовился к худшему - девочки вспоминали детство. Стоп!
- Девчонки, шампанского?
- Да, да. А наш воспитатель...
Серега налил, бросил воровски взгляд через плечо, осторожно открыл водку и добавил в фужеры, закрывая широкой спиной злодеяние. « Сейчас вы мне и за кота, и за хомяка, и за детсад ответите...» Он галантно поднес бокалы, вспомнил тост:
- За наше случайное знакомство. Не, не, не - по полной. До дна, до дна, до дна. Нельзя оставлять печаль в бокале...
Девочки, давясь, выпили. Серега злорадствовал и представлял, как сейчас будет мстить, особенно вон той, что больше болтала. Ерш не подвел, но такого не ожидал и сам Серега, а девчонки, - те вообще ничего не понимали. Они на глазах кривели. Одна прошамкала:
- Бу-бла-бло-ра, - голова повисла и она кулем свалилась с кресла, глухо тюкнув в пол. Вторая откинулась назад и крякала. Серега впал в ступор. Он прилип к дивану и не соображал, что делать и куда бежать.
- Эй, девочки, вы... это... того... чего...
С открытым ртом и выпученными глазами стал метаться от одной к другой.
- Девчонки, вставайте, вам пора домой, - тряс за плечи. Какое!
Девочки, может, встать и хотели, но где их дом и куда им пора... «
Скорую, наверное... .А где они живут, черт их дери? Может, на такси? А
куда?» Он лихорадочно зашарил по мобильнику, не попадая в кнопки. Да ну...
- Идрит мадрит! Ну что за день. Какого хрена...
Он склонился над той, что валялась на полу, и перевернул ее. Девочка лежала пунцовая и на внешний мир не реагировала. «Дышит. Фу ты, черт. Может, таблетки какие?» Серега прыгнул к серванту, тупо уставился на непонятные названия лекарств. Он отчаянно напрягал мозг в области медицины; увы...
- Эй, как там тебя, эй...
Вторая была потрезвей. Еще крякает. Серега склонился над ее лицом, и тут тугая струя не переваренного шампанского шлепнула ему между глаз, окончательно портя вечеринку и веру в добро…
