Бредущие сквозь Лабиринт.

пока и сам придумать не могу.
– Возможно, мудрить тут пока и не надо. Это – задача из примитивных. Только…
– Да, Полина?
– Давайте на всякий случай сделаем всё – вместе. Одновременно. Потому что не хотелось бы, чтоб нас как-то… Разделили.
– Хм… Предложение не лишено смысла. Хотя… Не вижу пока способа, каким нас могли бы попытаться разъединить.
– Сама не вижу. Но вот чует моя задница, – Полина шлёпнула себя по одному из уже весьма аппетитно выглядящих полушарий так, что эхо звонко отдалось в ушах, – что такая возможность для нас сейчас – самая нежелательная.
– Это – мягко говоря! Мне и самому не хотелось бы такого. Мы… Привыкли.
– Точно. «Мы – одна семья!» Или как там говорил герой какого-то мультика?
– Не помню какого, и не помню как. Но Полина права. Давайте по счёту «три!».
Они встали каждый напротив сиденья, представлявшего собой простую площадку из белого пластика, размером с квадратный фут. Керк попробовал осторожно, а затем – и чуть сильней, надавить на своё обеими руками. Ничего не случилось. Ну и ладно.
– Готовы?
– Да.
– Готовы.
– Тогда развернёмся к сиденью… э-э… вот именно этим местом. Ну, начали: раз, два, три!
Когда ноги всех троих оторвались от пола, произошло сразу две вещи: поперечные рычаги, на которых были закреплены сиденья, подались, со щелчком опустившись чуть ниже, а в стене напротив открылся проход, до этого перекрытый перегородкой, ушедшей сейчас кверху.
Керк так удивился, что вскочил с сиденья.
Но проход не исчез, как он запоздало успел подумать: перегородка осталась поднята на высоту всё тех же трёх метров. Керк подошёл и внимательно осмотрел коридор за ней. Поморгал, пощурился. Позвал:
– Полина! Вы, вроде, хвастались, что теперь всё отлично видите. А у меня, похоже, всё ещё минус один.
Полина встала, подошла.
– Обычный коридор. Только загибается вбок и вверх – и в этом всё отличие от предыдущих.
– Дайте и мне посмотреть… – но едва Рахель встала со своего сиденья, проход закрылся: вернее, скорей – захлопнулся! Перегородка, толщиной, как прикинул Керк, с дюйм, так ударила в пол, что дрожь через пол передалась ногам!
С полминуты все молчали – возможно, от неожиданности, но лично Керк – от испуга. Он радовался, что ни он, ни Полина ещё не успели пройти дальше вперёд – за перегородку. И невольно представил, что было бы, хлопни перегородка по ничего не подозревавшему человеку!..
По кому-то из них.
– Чёрт. Ненавижу мышеловки. Похоже, нас хотят-таки разделить.
– О чём вы, Рахель?
– Я говорю – Полина наверное права. И что мы – в тупике. Ну, фигурально выражаясь. Чтоб не умереть с голода, нам нужно пройти туда, дальше. А пока не нажат хотя бы один рычаг, это невозможно. А тот, кто его будет нажимать – просто не успеет! Или, что хуже – успеет частично.
Вы понимаете, что я хочу сказать?
– Понимаем. – Керк сглотнул ставшую почему-то вязкой, и с медным привкусом, слюну, – Его просто разрежет пополам!
– Н-да, смерть хоть и почти мгновенная, но вряд ли приятная…
– Да, уж, Рахель. Озадачили они нас.
– И всё-таки, думаю, задача имеет решение. Иначе нам её не подсунули бы.
– Согласен. Ну что, подумаем? Полина?
– Мне кажется, нужно сесть на ближайшее к проходу сиденье, или, вернее, встать на него ногами, и попробовать допрыгнуть… Вы – как самый сильный – могли бы?
– Хм-м… Здесь больше трёх метров. С места – вряд ли. А уж вам, дамам – и подавно!.. Нет, этот план мы пока отметём, как малореальный. И слишком рискованный.
– Тогда, может быть, с разбега?
– В смысле?
– Ну, разбежаться вон оттуда, из глубины, прыгнуть на сиденье, и, оттолкнувшись от него – влететь в коридор!
– Мысль интересная. Так. Хорошо. Оставим этот вариант на крайний случай. А ещё предложения? Рахель?
– Насчёт прыгать – нет. Прыгать-то точно – придётся вам. Я несколько грузновата для этого, – вес женщины, похлопавшей себя по нехудым бокам, как прикидывал Керк, и правда, несмотря на «обеднённую калориями» диету, наверняка ещё превышал семьдесят килограмм. – Поэтому предлагаю попробовать другое.
Вот, смотрите: меня всё не покидает подозрение, что это-таки – карусель. Давайте же попробуем сесть и раскрутить её! Отталкиваться будем – ногами от пола! Вдруг это что-то даст?
– А что – неплохая идея. Попробовать-то можно. Осталось лишь убедиться, что эта штука может вращаться!
«Штука» вращаться смогла.
И более того: даже когда они, раскрутив её до приличной скорости, поспрыгивали на пол, массивная конструкция вращалась ещё секунд десять, пока скорость вращения не упала, и не раздалось три щелчка – сработали «запоры» сидений! – и удар: это перегородка снова грохнулась о порог тоннеля, так, что опять заходил под ногами эластичный пол!
– Ага. Цели намечены, задачи ясны. Приступаем.
На этот раз Керк встал на сиденье на одно колено: так отталкиваться было куда удобней, чем сидя, и спрыгивать тоже. Да и скорость они смогли набрать побольше!
Они снова раскрутили «карусель» что было сил, и посваливались, и поспрыгивали, отброшенные центробежной силой, наземь. Керк заорал:
– Быстрее! Уходим!
Однако только через целых двадцать четыре секунды после того, как он сам, последним, вбежал в тоннель, дверь-ловушка захлопнулась…
 
– Какого же … эта дрянь загибается ещё и кверху? Мы что – идём по спирали?
– Думаю, об этом ещё рано говорить. Мы прошли не больше километра.
– Ну и что? Этот чёртов пандус уже сидит у меня в печёнках: так и ждёшь, что из-за поворота кто-то выскочит. Когтистый и зубастый!
– Знаете, Рахель, если б такое сказала Полина, я бы насторожился. Потому что насчёт попыток нашего разделения она почуяла ещё до того, как мы увидели, как действует дверь-перегородка. Полина?
– Нет. Когтисто-зубастого я никого не чую. Но насчёт предвидения… Мне просто показалось это логичным. И никакого «предчувствия» я не испытывала.
– Жаль. Если б у нас был кто-то, способный чуять предстоящие ловушки и препятствия, нам было бы полегче.
– Сама знаю, – женщина нервно дёрнула плечом, – Но насчёт вот этого – внутреннего голоса! – нет у меня ничего такого. Иначе я не вышла бы замуж за своего первого.
Да и за второго.
– Понимаю. Сам обжёгся только на первой. Другая, вроде, попалась, если мне позволят так выразиться, очень… Хорошая и домовитая. Жаль, умерла восемь лет назад.
– Это была ваша вторая… официальная?
– Да. Она была старше меня на пять лет. И куда мудрее… Недаром же говорят: всё в браке зависит от женщины. И если она… – он невольно помрачнел и вздохнул про себя.
– Словом, мне было хорошо с ней. И я в меру сил старался и ей отплатить тем же. Мы… Понимали друг друга. – он знал, что это звучит и банально, и стандартно-штамповано, но не мог подобрать более подходящих слов, – Все дети пристроены, все самостоятельны, и я уже почти спокойно обо всём вспоминаю. Вместо безысходности и тоски осталась лишь лёгкая горечь утраты. А ведь мы могли бы на старости лет… Поездить по миру. Расслабиться, отдохнуть. Мне казалось, я честно заработал для нас такую возможность…
Но – не вышло. Рак матки.
– Керк. Мне очень жаль. – Полина мягко дотронулась до его плеча.
– Да, Керк. Мои соболезнования тоже.
– Спасибо. – он почувствовал, как на скулах невольно заходили желваки, но заставил себя разжать кулаки, и расслабить челюсть. – Вначале, конечно, было очень плохо. Но сейчас я уже достаточно свыкся с участью вредного и замкнутого вдовца. И даже иногда нагло пользуюсь, чтобы… Ну, в своих интересах.
А как с мужьями – не сочтите за бестактность! – обстояло у вас?
– Нет. Мои гады-бывшие живы ещё все! И иногда я ловлю себя на мысли, что – жаль. Я бы от души позлопыхала, если б удалось кого-то из них пережить.
– Ох, какая вы… Злопамятная.
– Ну, что есть, то есть. А вы, Полина?
– Нет. Я не злопамятна настолько. А мой первый погиб. В автокатастрофе.
– Мои соболезнования, Полина.
– И мои.
– Спасибо. Но… Я и сама-то тогда не расстроилась, если честно. Вместе мы были всего полгода, да и потом, когда расстались уже окончательно, этот идиот не бросил своё хобби. Вернее – своё «второе я», как он его называл. Байк, то есть. (Мы, собственно, из-за этого и расстались. Иногда вместо того, чтоб купить хоть какую-нибудь еду – мы по молодости перебивались почти впроголодь! – этот козёл покупал очередную хромированную бляшку на своё вонючее чудище.)
Поэтому когда мне сказали, что он разбился, я даже на похороны не