так называемые «записочки»!..
– Я, конечно, могу и замолчать, Говард. Но тот пошленький и циничный голосок, что шепчет тебе ночью в ушко нежнейшими устами, особенно после очередного, устроенного осточертевшей и обрюзгшей женой беспричинного скандала, не замолчит никогда!
И ты всё равно прочтёшь!
Хотя бы из любопытства. И желания знать – где та тончайшая грань, что отделяет трусливого лицемера, воображающего себе всё то, что я проделывал, лишь в собственном мозгу, лёжа в постели перед тем, как заснуть, от смельчака, честно признавшегося себе в том, чего он хочет на самом деле. И даже осуществившего свою мечту, наплевав на правила и условности так называемого цивилизованного-культурного, гуманистического Общества. Храбреца, воплотившего в действия свои, как ты и твои ублюдки-ханжи судьи это называете – изощрённые и гнусные эротические фантазии!
– Если б ты, сволочь поганая, – по учащённому дыханию, ставшему буквально бардовым, лицу, расширившимся во всю радужку зрачкам, и шипящему и плюющемуся слюной рту лорд Юркисс понял, что стрела снова попала в цель! – не был моим дядей, давно бы твоя голова красовалась на колу в ряду остальных, у Ратуши!
– Не нужно брызгать на меня слюной. Если б я, дорогой племянник, не был твоим дядей, возможно, моя голова и правда – красовалась бы там. Но!
Если б не было меня, и ты и твой король не понимали, что умнее советчика у вас ещё не было, да и вряд ли будет, давно бы вы про…рали свою Тарсию! А враг останавливаться не собирается. И вам нужна моя помощь и советы. И только это в данный миг и имеет значение!
Вспомни-ка: кто надоумил вас построить двухмильный пятнадцатифутовый тын? А вырыть два новых, малых, вала – на западном и восточном направлениях? А подлатать, хотя бы вчерне, вал Адриана? А бронебойные стрелы? Экспорт которых даёт вам сейчас львиную долю бюджета. А увеличение втрое числа лучников-профессионалов за счёт уменьшения числа пехоты? А…
Впрочем, перечислять смысла нет – ты сам отлично знаешь, чем обязана мне Тарсия. И если б не мои маленькие слабости, и не эта, последняя, «высокородная» дура, скорее всего это я сидел бы сейчас на троне вместо этого идиота-рубаки, а ты униженно и согнувшись в три погибели в почтительном поклоне, выслушивал бы мои приказы! – горящие диким и поистине нечеловеческим фанатизмом глаза дяди сказали лорду Говарду, что их обладатель и правда свято верит, что такое могло бы произойти!
Не-ет, он точно – сумасшедший!
Впрочем, он не просто сумасшедший. Он – особо умный сумасшедший. Можно даже сказать – умнейший в Тарсии. Да и во всём Семиречьи, вероятней всего.
И иногда у лорда Говарда и правда – мелькала шальная мысль, что не покусись однажды лорд Юркисс на урождённую аристократку для удовлетворения своих «маленьких прихотей», всё это варварство и правда, могло сойти (Как сходило до тех пор!) ему с рук. А когда он натешился бы с бедняжками-крестьянками вдоволь, и утоление его ненасытного либидо отошло бы на второй план в силу возраста, дядя и правда – мог решить, что пора переходить и к развлечениям посерьёзней. Играм, так сказать, для взрослых.
Политике.
Например, к устранению правящей династии, и узурпации власти.
А прав он в одном: такого трезвого, изощрённого, коварного, и расчётливого мозга не имелось больше ни у кого в теперешнем окружении лорда Говарда и короля!
И тут приходилось только недоумевать: то ли аналитический мозг этого изверга так чётко работает оттого, что излишне жесток и изощрён, то ли он настолько жесток и изощрён оттого, что так работает!
Но в любом случае, оскорбляя дядю, лорд Говард не добьётся от него того, за чем пришёл. Совета.
И лорд Говард отлично знал, что и дядя это отлично понимает.
Но вот с узника и «скатило»: глаза сузились до привычных размеров, и сталь из голоса пропала. А появились там вкрадчивые и словно бархатистые обертоны:
– Ты знаешь, и я знаю, что не оскорблять меня ты сюда явился. Выкладывай уж.
– Да, лорд Юркисс. Прошу вас, – в моменты смущения лорд Говард невольно переходил на «вы», – простить мне… мою вспышку. Она… Словом, это было глупо.
– Нет, это было эмоционально. Да ты и не виноват – это я тебя спровоцировал. Хотел убедиться, что управлять вами, обычными смертными, всё ещё достаточно просто.
Да и пошутил я – не похожа была ни одна из моих подопечных, – кривая усмешка исказила тонкий благородный рот, – на твою Розамунду. Ладно – к делу.
– Х-хорошо… Так вот. Позавчера на нас снова напали орды Хлодгара. Они…
Лорд Говард замолчал было, видя, что дядя только чуть кивнул, наверняка уже и сам догадавшись, что дело именно в этом, но продолжил, только опустившись в кресло:
– Новые твари. Выглядят… – он поспешил поправиться, – Вернее, выглядели, примерно так…
Пока лорд Говард описывал внешний вид тварей и их боевые возможности, и рассказывал про перипетии нападения, поджога полей, предотвращение возможностей флангового прорыва, и скоротечность генерального сражения, которое правильнее было бы назвать просто избиением, лорд Юркисс позволил себе вытянуть под столом ноги, и сладко потянуться всем телом. При этом он ещё и рассматривал свои тонкие изящные кисти, и любовался ухоженными и аккуратно остриженными ногтями. Лорда Говарда это, конечно, отвлекало и задевало – не принято так себя вести в аристократическом обществе! – но дядя недвусмысленно намекал, да и простыми крестьянскими словами ему и прямо говорил, что раз уж они вы…здили его из этого самого «цивилизованного» Общества, то и его условности и морали его не касаются.
Собственно, и никогда не касались.
Он – выше этого.
Лорд Говард считал это манией величия, поскольку дядя и сам это почти так и называл. «Гений имеет право действовать и думать не так, как требует мораль серого стада баранов! Каковыми вы все, собственно, и являетесь, танцуя под дудку Конклава!»
Дождавшись, пока племянник закончит, и убедившись, что тот кивнул: «Вот, вроде, и всё», лорд Юркисс окинул взором свою гостиную камеру, как он любил её называть.
– У меня на северной стене недостаточно тёплый ковёр. Сырость проникает. Сквозняк тянет по ногам. Да и тот, что под ногами – поистёрся. Заменить бы.
– Но вы же ещё не знаете, что мы хотим спросить, лорд Юркисс! А уже начали торговаться!
– Не-ет, это я ещё не начал торговаться. Это я вам сейчас предлагаю совершить акт, так сказать, доброй воли. И помочь немощному старику справиться с застарелым радикулитом. А за совет, как вам сейчас поступить, я потребую каждый вторник подавать мне на обед с обычным меню ещё и чашку чёрной икры. И – не какую-нибудь крошечную, а вот такую. – лорд Юркисс показал руками, какую именно чашку ему нужно подавать, – Большего размера тоже не надо, а то от солёного у меня начинает чесаться конец. И по четвергам пусть мне дают на ужин не рыбу с картофельным пюре, а – курицу с картофельным пюре.
– Но дядя, курица же вам противопоказана – она повышает давление!
– Ах, не будем об этом. – дядя так небрежно махнул кистью, что стало понятно, что он ни в грош не ставит предписания королевского лекаря, осматривающего и при необходимости пользующего его каждый понедельник, – После того, как сто сорок лет назад разбился последний прибор для измерения этого самого давления, и ртуть впиталась в щели между камнями пола Клауда, все эти разговоры о давлении имеют чисто академический интерес. И являются банальной демагогией. Померить-то его – всё равно нечем! Хотя эти дебилы, королевские лекаря, свято верят в эту сказочку, и продолжают вешать другим наивным дебилам эту лапшу на уши: «Нельзя есть много жаренного – давление!..»
А теперь, как я уже сказал – к делу. – переход и смена тона оказались настолько резки, что лорд Говард невольно вздрогнул.
– Я отлично понял, что вас сейчас мучает два основных вопроса. Первый: почему враг натравил на вас столь плохо подготовленных, хоть и весьма ретивых и многочисленных, тварей. И второй: чего вам ждать теперь, и что, соответственно, следует сделать. Чтоб лучше подготовиться к следующему нападению. Которое, без сомнения, последует.
Я могу, конечно, высказать прямо сейчас свои предположения и гипотезы по этим вопросам. Но они… Как бы это получше сформулировать… будут основаны не на фактах, а на моих домыслах. Которые в свою очередь будут основаны на косвенных уликах и информации из вторых и третьих рук. – лорд Юркисс снова посмотрел племяннику прямо в глаза своим тяжёлым и проникавшем, казалось, прямо в душу, взором. Затем откинулся на спинку, – Для того, чтоб моя уверенность в правильности моих вам предложений была крепче, мне нужны две вещи. Первая. Рисунок, желательно, выполненный профессионалом, такой твари. Второе. Разговор с этим… Как ты его там назвал? А-а, да – Маратом. Личный.
Мысль понятна?
– Вполне. – лорд Говард вздохнул посвободней. Похоже, проблема не явилась для цепкого аналитического ума лорда Юркисса слишком уж сложной, раз его требования столь «скромны». Ну а кроме того, похоже, ему стало и просто – любопытно.
– Отлично. Тогда – давай. – лорд Юркисс протянул руку.
Лорд Говард почувствовал, как вспыхнули уши, да и предательский румянец наверняка залил всё лицо, но, раскрыв рот, сказать всё же ничего не успел.
– Нет, настолько я не прозорлив, – предупредивший его естественный вопрос хозяин подземелья позволил себе очередную кривую усмешку, – Просто кончик этого рисунка промелькнул, когда ты сел, выглянув из твоего правого кармана. Значит, лорд Дилени не разочаровал
Помогли сайту Реклама Праздники 29 Сентября 2024День машиностроителя 28 Сентября 2024День работника атомной промышленности 30 Сентября 2024День интернета в России Все праздники |