противоречит нашей священной «Холи Байбл». Надеюсь, у вас ведь тут, в написанном, нет ничего противного Священному Писанию?
– Ну… Как вам сказать, ваше Величество. Скорее, наоборот. Всё вполне богоугодное. Ведь Священное Писание в своё время, насколько известно мне и вам, да и всем остальным истинно верующим, призывало, да и сейчас призывает к борьбе с ересью и колдовством. Любыми средствами и способами. И вполне допускало применение пыток. И допросов, так сказать, с пристрастием – когда речь шла о выяснении этих самых фактов: ереси, колдовства, случаев неистинной веры, и прочей крамолы. Для установления, так сказать, правды! А уж в изобретательности, когда речь идёт о развязывании языков, льщу себя скромной надеждой, я мало кому уступлю!..
Ну вот примерно об этом и у меня идёт речь. О способах, как наилучшими, и крайне болезненными способами выбить из отступника, или ведьмы – эту самую правду!
– Вот как? Хм-м… – его Величество делает вид, что удивлён такой трактовкой того, чем я занимался. Хотя я вижу, что уши его пылают, и естество даже натянуло ткань на том месте, где у нашего призового жеребца оно располагается, – Интересно. А, может, руководство нашего Конклава могло бы почерпнуть для себя кое-что полезное, и даже применить на практике кое-какие ваши… Методы? Если они оказались… Продуктивны.
– Они оказались, ваше Величество. И продуктивны, и действенны. И я даже могу предложить вам, не сочтите за хамство или неучтивость, ознакомиться с ними. Разумеется, если будет на то ваша высочайшая воля, сир!
– Она будет. Я… Прошу вас, милорд, передать мне для… Ознакомления. Ваши могущие оказаться полезными для нашего Конклава, материалы.
– Прошу вас, сир! – а то я не приготовился и на такой случай! Материалы, где описаны именно те самые «способы и средства», лежат на самом верху. Страницы пронумерованы. Нужно только не облажаться, и не передать страницы из того, что на самом деле я тут пишу. Минуточку… Ага – есть! Отделил.
– А почему… Эта стопка куда тоньше той, что осталась у вас на столе, милорд?
– Ну, это просто, ваше Величество. Вот в этой стопке, что я передаю вам – как раз мои… э-э… опыты в извлечении из людей и ведьм истины. А здесь – описания всех моих детских воспоминаний. Я начал с самого начала. (Времени же… э-э… достаточно!) Всё, что я запомнил из моего беспечного и счастливого детства. Здесь я рассказываю, какая у меня была няня, какие песни она мне пела, какие сказки рассказывала на ночь, сколько братьев я пережил, чем они болели, да какой камзол мне подарили на семилетие… Словом – настоящие мемуары. Про пока что – вот именно – детство. Про юность ещё не дошёл – записываю, что хорошо помню. Самое, так сказать, яркое. Или…
Или вашему Величество интересно прочесть и про моё воспитание и шалости? – зная, что играть нужно убедительно, храбро протягиваю ему и эту пачку. Хотя если он захочет её взять, мне придётся его придушить. Не хватало ещё, чтоб он прочёл про себя и свою маму, что они на мой взгляд из себя представляли и представляют в действительности! Тупорылый самовлюблённый жеребец и гнусная хитро…опая с-сука!
– Хм. – он делает вид, что колеблется, хотя я уже понял, что плевать ему на моё «детство». С высокой колокольни. – Нет, благодарю, милорд. Давайте пока с этим повременим. А пока я постараюсь внимательно изучить более насущные и актуальные материалы. – он начинает поворот к двери, я почтительно бормочу:
– Не смею настаивать, сир. И приношу самые искренние мои заверения в уважении, и желаю вам и вашим близким всяческих благ! – вновь почтительный поклон в пояс, и вот уже его Величество удаляется, оставив меня одного ехидно ухмыляться себе в усы, отвернувшись от окошка, в котором злобно скалится очередной «рьяный» охранник.
Никак, уломал наш жеребец ещё и королеву присоединиться – и теперь они кувыркаются с ней и леди Маргарет втроём.
Что весьма, знаю по опыту, утомительно. Хоть и пикантно.
Но быстро приедается. И сила этого самого – вот именно: «духа»! – уже не та.
И поэтому нашему поистрепавшему кое-какие органы за годы бесшабашной юности и зрелости кобелино нужны дополнительные стимулы для поднятия. Духа.
А интересно. Полезная информация.
Теперь можно будет сыграть и на этом.
Осмотр подтвердил предположения Бориса.
Высота потолков огромного барака из грубо обработанных блоков-камней, скреплённых известковым раствором, достигала двадцати футов. Внутри имелась и длинная вереница загонов-клеток. Стальные прутья в два дюйма диаметром, расположенные так часто, что и человеку не пролезть, сказали бы о том, каких пленников-питомцев тут собираются содержать, даже если б разведчики этого уже не знали.
А содержать взрослых пленников явно предполагалось поодиночке – междувольерные перегородки были глухими, из толстенных брёвен: словно тын перед валом Адриана. Да и правильно: уж если свирепые монстры выросли, глупо позволить им теперь, после всех забот и хлопот, просто поперегрызть друг другу глотки сдуру, пока надсмотрщики, скажем, спят. Или твари насмерть передерутся из-за туши барана или свиньи…
Ещё поразила людей печь – гигантская, тоже сложенная из камня, её труба выходила через крышу, крытую черепицей. Впрочем, печь имелась не одна: длинный ряд их шёл вдоль всей боковой стены, и располагались такие массивные конструкции через каждые пятьдесят шагов.
– Буду спорить на свой годовой заработок, в самом большом сарае – дрова. И во втором – тоже.
Однако никто с Борисом спорить не захотел – зачем, если и так все согласны?
– Похоже, у Хлодгара действительно всё продумано и подготовлено. Построить такие печи и барак (А, может, и не один!) из камня – это работёнка не на один год.
С другой стороны, как я сейчас задним умом понимаю, чтоб мы не скучали, и заодно думали, что он – идиот, ни на что большее не способный, он и подбрасывал нам – то крыс, то летучих вампиров, то ящеров – их-то долгой зимой обогревать и кормить не нужно! Поскольку мы их попросту перебьём.
А умно. Если б не план лорда Юркисса, и не наш поход, облажались бы мы. В следующий-то раз. В очередное лето.
– Но милорд… Разве этим тварям нужно тепло?
– Нужно. Ведь они жили в эпоху, когда климат был куда жарче. И холодных зим со снегами и метелями тогда, говорят, не было. Так что если нападение и состоится, то только летом. Следующим, или через одно – это зависит от того, насколько быстро могут эти твари вырасти до «боевого» состояния. И сколько их Хлодгар успеет понаклепать.
– Ну, если судить по этим… автоклавам, у него дело поставлено, конечно, на поток… Но – не больше сорока восьми за сутки!
– Нет, я думаю что всё же поменьше. Дело в том, что мы ведь заглянули только в два этих прибора. А что, если преобразование занимает побольше суток? Неспроста же ночью там нет дежурных – стало быть, ночью никто не вылупляется. Да и не думаю, что вылупляются – вот прямо все! Наверняка случаются и неполадки, и значит, несколько из преобразовавшихся тварей окажутся или бракованными, или просто мёртвыми.
Но, конечно, жаль, что мы не видели ни одного «вылупления».
– Нет уж, милорд. А я как раз рад, что не видели. Вонища, наверное, несусветная!
– Наверное. Хотя и того, что имелось, честно говоря, вполне хватало. Собственно, мы поэтому и нашли, если вспомнишь, это место так легко. И оно как раз с наветренной стороны от замка. Думаю, что после каждого «вылупления» лорд Хлодгар лично посещает питомник, и проверяет всех преобразованных «птичек» сам. Отбирая на доращивание только здоровых и «нормальных».
На это никто ничего не ответил, и разведчики вновь углубились в очередной лесок.
Уже на закате Борис взмолился:
– Милорд! Давайте сделаем привал! А то у меня ноги гудят, да глаза слипаются: мы ведь не ели весь день, если не считать перекуса на ходу, и не спали всю ночь!
Лорд Дилени, и сам чувствовавший себя не лучшим образом, и после бессонной ночи, а особенно после увиденного и передуманного, согласился быстро:
– Хорошо. Расположимся прямо здесь. Правда, здесь, в чаще, темно, но у нас такие продукты, что их можно брать и на ощупь. А вот водой мы днём зря не запаслись. У меня во фляжке – не больше трёх глотков.
– Ничего, милорд, можете взять из моей. Я сегодня почти не пил. Не мог, будь оно неладно. Это всё этот запах… – лорд Дилени скорее почувствовал, чем увидел, как Марат протягивает ему свою флягу.
– Спасибо, Марат. – лорд с удовольствием отхлебнул, и передал сосуд назад, – Думаю, завтра к вечеру, или чуть раньше, мы дойдём до нашего любимого болота.
– Пожалуй. Однако вот что, милорд. Если мы дойдём до болота до того, как хлынет ливень, может, нам выждать до рассвета?
– Это ещё почему?
– Ну… Просто враги нас уж точно не увидят – мы же будем за лесом и за кукурузой. А вот все те твари, что поджидают нас там, в глубине трясины, будут днём спать!
– Это разумно. Ладно, пожалуй мы так и сделаем. А сейчас – ложитесь. Первая вахта – как всегда моя.
Возражений не последовало, и привыкшие к кромешной темени очередной чащобы глаза лорда Дилени отметили, что оба его напарника располагаются на ночлег там же, где и сидели: на подстилке из мха и листвы. Сам он нашёл нужным встать: после еды глаза слипались особенно настойчиво, и лорд чувствовал, что если не хочет отключиться прямо на месте, нужно как-то развеяться.
Для
