Браслет-1-12. Любовь и Лори

Кому?
         Лори повёл глазами в мою сторону:
         - А вот ему!
         Мы с Настей изумлённо переглянулись и расхохотались.
         - Вот штучка!
         Поняв, что инцидент исчерпан, Лори, довольный своей выходкой, вновь вернулся к прерванному занятию. Правда, критика подействовала, и он занимался чревоугодием уже не столь "музыкально". Я, кстати, тоже недалеко ушёл от Лори в смысле оценки вкусовых качеств угощения. Блюдо оказалось настолько великолепным, что увлёкшись им, я не сразу заметил, что хозяйка сидит, подперев голову руками и, не отрываясь, смотрит на розы.
         Я положил ложку на стол и ласково окликнул её:
         - Настенька, что с тобой?
         - Ты знаешь... - сказала она, томно прикрыв глаза. - Мне никто никогда не дарил цветов... Я и не думала, что это так приятно...
         - А как же... - Я боялся нарушить очарование момента. - Ты сама?..
         - Что?.. - Взгляд её прояснился.
         - Ты это сама готовила? - тут же нашёлся я.
         - А... Да. Может, тебе ещё?
         - Не откажусь! - с готовностью отозвался я. - А ты почему не ешь? Такая вещь!
         Видимо, похвала ей была приятна. Наливая мне вторую порцию, она лукаво заметила:
         - Я же говорила, что вы с Лори - сладкоежки!
         Лори возразил, вытирая лапой мордочку:
         - А это и не сладкое! - Тут он "отмочил" очередную свою выходку: стал вытирать испачканные супом лапы о свои мохнатые уши!
         Настя нахмурилась:
         - Это что ещё такое?
         Но тот только отмахнулся:
         - У нас без церемоний! Да и вообще, - добавил он, тяжело сползая с кресла и направляясь в свою резиденцию, - уши надо периодически смазывать, чтоб хорошо слышали!
         - А сказать-то что надо?
         Лори всем телом повернулся к нам и, осеняя нас крестным знамением, назидательно прошелестел:
         - Ешьте на здоровье, дети мои!
         И мигом исчез за дверью.
         Я прыснул в тарелку:
         - Юмор у него, конечно, своеобразный!
         Настя покачала головой:
         - Нахал он своеобразный!
         Из-за двери послышался шум: стрельба, крики, визг тормозов. Я насторожился:
         - Телевизор?
         - Видик, - поморщилась она, делая небрежный жест. - Любимая его форма времяпрепровождения. Безвылазно сидит и целыми днями крутит кассету за кассетой.
         - Да ну? - поразился я. - У вас и видео есть? - Надо заметить, что в то время это было большой редкостью.
         - Это не у меня. У Лори. Лично я к нему равнодушна. Я люблю книги читать, вязать, шить, готовить. А это, - она опять пренебрежительно кивнула на дверь, откуда раздавались истошные вопли, - зряшная потеря времени. Так ведь за уши не оттянешь!
         Я улыбнулся, вспомнив слова Игоря об осле и рае.
         - Поесть, однако, он не забывает!
         - Уж чего-чего, а поесть-то он любит. Правда на сладкое больше налегает. Даже не знаю, вредит ли он этим себе? Животное ведь не наше, не земное, так и не разобрать. Но уверяет, что без конфет и, вообще, без сладостей жить не может.
         - Животное? - удивился я. - А я так и понял, что это представитель цивилизации... этой, как её?.. Биэлы?
         - Да какая там цивилизация! - Настя даже рассмеялась. - Это самая обычная зверушка из породы ленивцев. Там их - пруд пруди! Да, не спорю, они очень способные к обучению. Вот я с ним и занималась, пока он телевизор не увидел. Дальше его образование пошло своим путём. А уж когда дедуля ему в Японии видик достал, он перестал вообще что-нибудь умное воспринимать. Во, слышишь?
         Из-за двери доносились ожесточённые крики вперемежку со звонкими ударами.
         - Сплошной мордобой! - возмутилась она. - Смотрит одни боевики. И говорит при этом, что они ему кровь согревают. Лори! - не выдержала она. - Сделай потише!
         Полуоткрытая дверь в соседнюю комнату попросту захлопнулась.
         - А как же его рассказ об их цивилизации, идущей своей дорогой, не похожей на нашу? - спросил я.
         - Ты больше его слушай! - улыбнулась Настя. - Он тебе ещё и не то наплетёт. Например, с точки зрения муравья, они тоже идут своей дорогой. Но ты же этого не скажешь?
         - Вот оно что! - разочарованно протянул я. - А я-то уши развесил! - Я повертел ложку в руке и заметил с усмешкой: - Однако, надо отдать ему должное, - язык подвешен у него хорошо. Порой он меня в тупик ставит.
         - Наглость, - молвила Настя, - ещё не свидетельство ума. Для этого надо и кое-что вот здесь иметь, - она легонько постучала ложкой себе по лбу. - А у него всего лишь хорошие лингвистические способности. Что-то вроде попугая, только организация мозга посложнее будет. Если допускать на их планете наличие цивилизации, то только в самом зачаточном состоянии. Предпосылки для этого имеются. Но для того, чтобы развивался разум, нужны трудности, борьба за существование. А у них там и врагов-то нет, кроме растений. Какое уж тут развитие? Так что всё, что он тебе тут понарассказывал, это смесь его снобизма и телевизионных фантазий. Сам создал теорию и носится с нею, как с писаной торбой. К тому же - смех, да и только! - готовится стать Мессией на своей планете. Ты при случае заведи с ним об этом разговор.
         Занятый своими мыслями, её последнее замечание я пропустил мимо ушей. А зря. Мог бы избежать больших неприятностей.
         - Так ты что же, хочешь сказать, что цивилизаций во Вселенной - раз, два и обчёлся?
         - Вовсе нет! Космос сравнительно густо заселён. Я своими глазами видела многие миры. Дед показывал... - По её лицу вновь мелькнула как бы судорога. Но только на мгновение. - Да и на Луне работа вовсю идёт.
         - Я видел.
         - Ты уже и там побывал? - искренне удивилась она. - Расскажи мне, что ты там видел?
         Я рассказал. И о тапочках, и о "наседках", несущих "яйца". И о том, что мне по этому поводу объяснил браслет.
         - Кстати, - я вовсе не желал бередить её рану, но это вырвалось само собой: - Дед мне ничего не говорил о том, что браслет прекрасный собеседник. Это для меня явилось полной неожиданностью.
         - Он просто не успел, - вздохнула Настя. - К тому же, всех его возможностей дед и сам, по-моему не знал. Это тебе самому ещё предстоит выяснять. Машина очень сложная. А в какой форме ты с ним общаешься?
         - Ну как? Вопросы задаю...
         - Это понятно. Как тебе он отвечает: голосом, телепатически, или как-то ещё?
         Я объяснил.
         - Наверное, это не всегда удобно, - задумчиво сказала Настя. - Ты можешь поменять ему программу.
         - Как?
         - Прикажи, чтобы он отвечал или чьим-либо голосом по твоему выбору, или вообще передавал информацию только телепатически. - Она стала собирать посуду на поднос. - Ты наелся?
         - Хо! - довольно сказал я, откидываясь на спинку кресла. - Спрашиваешь! Готовишь ты божественно!
         Она смутилась:
         - Не суди по одному блюду. Чай-то будешь?
         - А то как же? Без чаю и дела нет!
         - Тогда я сейчас, - загадочно улыбнулась она и вышла на кухню, оставив меня одного.
         Глаза мои обежали комнату и остановились на стопке пластинок, лежащей на соседнем столе, старшем брате того, что стоял передо мной. Я сладко потянулся, встал, подошёл к нему и бережно взял один конверт. На нём значилось: "Электрик Лайт Очестра. Оут Оф Зе Блю". Вещь! Какая же Настя умница!
         Я оглянулся в поисках чего-нибудь похожего на проигрыватель, но не обнаружил ничего. Жаль!
         Ну ничего, потерпим до дому.
         - Желаешь послушать? - Настя появилась так неожиданно, что я даже вздрогнул. - Испугала? - улыбнулась она.
         Я смутился:
         - Ходишь, как кошка...
         Она подошла к книжному шкафу и открыла одну из его створок:
         - Прошу!
         Я обомлел: в шкафу уютно расположилась целая аудио-система.
         - "Акай", - прочитал я и удивлённо присвистнул.
         - Ну давай, чего ты? - Настя открыла крышку проигрывателя и протянула руку за пластинкой.
         Игла неспешно опустилась на диск, и комнату заполнили упругие ритмы давно не слышанной мелодии.
         Кассета с записью этого альбома появилась у меня буквально сразу же по его выходу, но пробыла недолго: то ли кто-то из моих друзей-меломанов "позаимствовал", выражаясь мягко, то ли сам потерял, что для меня совершенно не свойственно. И вот - чистейшая запись, богатейшее звучание!
         Вид у меня, наверное, был обалдевший. Настя смотрела на меня и улыбалась.
         - Нравится? - перекрикивая музыку, спросила она.
         В порыве чувств я подошёл к ней и обнял за талию. Она густо покраснела, но не сопротивлялась. Это придало мне смелости, я мягко притянул её к себе и наши губы сами нашли друг друга. Потом она легонько отстранилась, опустив глаза, но из объятий не вырывалась.
         - Не надо... - услышал я сквозь грохот музыки. - Так сразу...
         Я не нашёл, что ей ответить, и только счастливо смотрел на неё.
         Первая вещь тем временем на пластинке закончилась и Настя всплеснула руками:
         - Ой! А чайник-то! - И, мягко высвободившись, убежала на кухню.
         Голова моя пошла кругом, ноги отказывались держать и я опустился на диван. По душе текла сладкая патока.
         Настя долго не появлялась. Наконец, дверь распахнулась и она, раскрасневшаяся, вошла в комнату, неся перед собой поднос с бокалами, над которыми поднимался ароматный пар. Запах мгновенно распространился по комнате и приятно щекотал ноздри.
         - И это ещё не всё! - лукаво играя глазами, шепнула она и опять выпорхнула из комнаты.
         На этот раз на подносе оказался великолепный торт.
         - Без меня?! - раздался возмущённый писк. Уши Лори мгновенно выросли над столом.
         - А мы на тебя и не рассчитывали! - улыбнулась Настя, появляясь вновь.
         Но тот нахально заявил:
         - Ещё чего!
         Настя стала резать торт на куски, смущённо поглядывая на меня. Я не мог отвести от неё глаза: до чего она была хороша! Румянец, выступивший на её щеках, придавал лицу неповторимую нежность, сравнимую разве что с теми розами, что теперь стояли на столе.
         Я поймал её взгляд и мысленно проговорил:
         "Настенька, я тебя люблю!"
         Она вспыхнула и, быстро опустив глаза, ответила тем же манером:
         "Я тоже…"
         Руки её не слушались, она никак не могла справиться с тортом: он крошился, разваливался на куски, один из них даже свалился с подноса на стол.
         Лори ужасно нервничал, наблюдая за её манипуляциями, и беспокойно ёрзал на кресле: делёжка-то затягивалась! Потом до него вдруг будто бы что-то дошло. Он внимательно оглядел нас подозрительным взглядом и всплеснул своими игрушечными лапками:
         - Ну так и есть! - Он покачал ушастой головой и заявил: - Вас нельзя оставить одних ни на минуту!
         Настя треснула его чайной ложкой по лбу:
         - Не лезь не в своё дело!
         - Ах, вот ты как?! - завопил тот и, схватив наугад первый попавшийся кусок торта, бросился бежать, нещадно соря им по полу. Возле своей двери он остановился и, с видом оскорблённого достоинства, процедил: - Я знал, что этим всё кончится!
         И, высоко подняв голову, отчего уши закрыли всю его спину, медленно удалился, плотно прикрыв за собой дверь.
         - Ах-ах-ах! Лори в печали! - съязвила Настя. - И ты ещё говоришь, что это не ревность?
         - Вижу... - невпопад ответил я, смотря ей в глаза и зачарованно улыбаясь. В ту минуту мне не было абсолютно никакого дела до Лори.
         Она погрозила пальчиком:
         - Ты меня совсем съешь!
         - Тебе не нравится? - очнулся я от наваждения.
         - Ну почему?.. - Она