оправиться: на холоде почки работают как насосы. Майор ко мне больше не подходил, оно и понятно, работы у него - выше головы. Надо не проморгать возможную засаду. Поэтому он и кричит, матерится сорванным голосом. Но слушают его бойцы. Беспрекословно выполняют команды. Не шутит народ.
Чем дальше двигались на юг, тем больше попадалось сожженной, развороченной техники. В одном месте была видна свежая воронка от разрыва, не больше суточной давности. Рядом валялась полуобгоревшая "буханка" санитарного УАЗа. Его еще называли "таблеткой". На не обгоревшем боку виден красный крест в отверстиях от пуль. Вокруг машины раскиданы, втоптаны в грязь окровавленные бинты, сломанные костыли и порванные носилки.
Это зрелище не прибавило энтузиазма, но заставило энергичнее крутить головами, внимательнее всматриваясь в окружающую местность. Постепенно адреналин разогнал кровь и холод отступил. Во рту пересохло, захотелось пить.
Нам повезло, и мы добрались до Чечен-Аула без приключений.
Я попрощался с майором и пошел искать месторасположение группы ФСБ. Отдел располагался на окраине села. Это не очень хорошо, так нас тут и перерезать можно. Вырыты окопы, высятся мешки с землей. Сквозь узкую щель смотрит пулемет, ствол следит за мной. Не очень приятно, но данность на войне. Хочешь выжить - не доверяй чужакам.
У нас солдат срочной службы не было, значит, попросили охранять военных. А это говорит о том, что с ними полный контакт и понимание. Это приятно - легко будет работать. И значит, мы стоим у вояк на котловом довольствии - отпадает проблема в приготовлении пищи. Вдвойне приятно. Сдал продовольственный аттестат в часть, и все - кушай горячую пищу. Что зимой не маловажно. Вокруг относительный порядок, значит, начальник требовательный. И это хорошо.
Документы у меня проверил сержант-срочник. Его страховал второй солдат. Стоял грамотно, позади меня и немного левее. Я вспомнил Остапа: "В чем дело, товарищ? Я вас спрашиваю! В чем дело?"
- Проходите. Вас ждут. - Сержант отдал мне документы, но провожать не пошел.
Группа базировалась в бывшем помещении МТС. Все окна, что выходили на улицу, были закрыты мешками с песком. В качестве украшений на стенах были развешаны плакаты, на которых в разрезе были нарисованы всевозможные двигатели. Будет чем заняться от скуки! Я осмотрелся.
- М-да, это не Рио-де-Жанейро! Это гораздо хуже! - произнес я и пошел представляться новому начальнику - подполковнику Мячикову.
- Ступников, наконец-то! - Он поднялся из-за стола и протянул руку: - Юрий Петрович. Заждался я совсем. Ты дома чем занимался? - спросил он с надеждой в голосе.
- Связь обслуживал.
- Я же просил опытных сотрудников, в первую очередь - из отдела по борьбе с терроризмом! - расстроено махнул рукой Петрович.
- Опытный я, вторая командировка. Первая полгода, вторая - на четыре месяца.
- А, садись. За отсутствием гербовой пишем на простой! Чай будешь?
- Я замерз, можно и покрепче, - осторожно намекнул я.
- Значит, водку с чаем!
Мячиков поставил чайник на печку-буржуйку и полез в стол за водкой и закуской.
Я тем временем осмотрел кабинет шефа. Стол, несколько разнокалиберных стульев с покосившимися ножками, плюс пара табуретов. Рядом - топчан, заправленный армейским одеялом. Буржуйка в углу. Над столом электрическая лампочка, дававшая желтый тусклый свет. Стол завален бумагами и картами. По бланкам я узнал сводки радиоперехвата. Тут же лежали какие-то списки, одна из папок была открыта, там была вшита ксерокопия протокола допроса. Это мне понравилось. Значит, мужик сам работает, пашет, сопоставляет, анализирует, ищет крупицы новой информации в уже известных фактах.
Мячиков накрыл на приставном столе: сало, початая бутылка водки, банка тушенки, хлеб, репчатый лук.
- Заседание продолжается! - я провозгласил, разливая.
- Продолжается. - Мячиков подсел к столу.
- Сколько всего народу в группе? - поинтересовался я.
- Ты четвертым будешь. Сейчас чай поспеет, я всех и позову. Познакомишься. - Он достал кружки.
- Мне обещали, что сейчас со всей Чечни опытных оперов соберут и кинут сюда - на усиление. - Я резал хлеб.
- Ага, держи карман шире.
- Заграница нам поможет!
Я был мрачен. Провели как мальчишку. Будем работать в условиях тотального дефицита сотрудников, времени и информации.
Минут через пять пришел третий сотрудник. Причем я его прекрасно знал.
Серега Каргатов. Капитан. Он "загремел" в Чечню буквально перед Новым Годом, я - сразу после. Он - на шесть месяцев, я - на четыре. Серега прекрасно рисовал. Сам он себя художником не считал, хотя окончил Суриковское училище в Красноярске. Это у него первое образование. Второе - Красноярский педагогический институт, факультет иностранных языков. Прекрасно знал английский и немецкий, и постоянно совершенствовал их, шлифовал. Работал Серега по иностранным спецслужбам. И очень даже хорошо. В институте он получил вдобавок прекрасную подготовку по психологии. Плюс оперативную спецподготовку. Много читал. Очень много. И вот этот умница попал в Чечню.
Каждый оперативник знал, что мимо Чечни он никак не пройдет, но все как-то отгоняли от себя эти мысли. Кто-то раньше, кто-то позже, но лучше позже.
Есть у нас в Управлении и сотрудники, которые стали "псами войны". Работают вахтовым методом. Шесть месяцев на войне, шесть дома. И дома думают только о войне. А на войне о доме. Разрываются между своими желаниями. И никакая психологическая реабилитация не спасает. Это уже диагноз, образ жизни, медицина здесь бессильна. Псы войны. С другой стороны - оно и хорошо, постоянно прикрывают, едут за тех, кто работает дома, выполняют план по отправке в Чечню. А сейчас стали набирать для постоянной службы сотрудников в Чечню, и я знаю, что они подали рапорта. Скоро появятся здесь. Надеюсь, что теперь меньше оперативных работников станут направлять в командировки в эту бандитскую республику.
Серега Каргатов остановился в дверях, не веря своим глазам.
- Саша, ты?! - неподдельное изумление отражалось на его лице.
- Я, Серега, я!
Обнялись. Черт побери, а приятно встретить на войне знакомое лицо. Приятно!
- Ну, как ты, Саня, что нового дома? - Серега буквально поедал меня глазами.
- Дома все хорошо. Только вот узнали, что не справляешься ты тут. Вызвали в кадры и говорят, мол, езжай, товарищ Ступников в Чечню, без тебя, мол, Каргатов всю работу завалил, прямо труба. Вот и поехал. Но я только для оказания помощи. Буду тебя учить, а не работать за тебя. Поэтому только на четыре месяца, а там уже сам работай.
- Как сюда попал? - Сергей понял и оценил шутку.
- Попал-то я сначала в Толстой-Юрт. Думал, что всю командировку там отсижусь. Не получилось - начальник, - я кивнул в сторону Мячикова, - сюда вызвал. Вот и приехал.
- Дома, что нового? - Серега по-прежнему поедал меня глазами.
- Ничего. Все по-старому. Управление стоит на месте. Начальники на своих местах, подвижек нет ни по вертикали, ни по горизонтали. Все тихо и спокойно. Обычная рабочая ситуация. Сам-то ты здесь как?
- Нормально.
- Хорошо работает, - подтвердил Мячиков.
- Тогда зачем вызывал, Петрович? Два красноярца в одном отделе - это уже диаспора. Почти мафия. Не боишься, что подсидим?
- Я вам покажу диаспору, мне работа нужна! - он шутливо погрозил нам кулаком. - А кресло - нате - забирайте! А, вот и знакомьтесь - еще коллега. Разин Александр Владимирович.
Мы обернулись. В дверях стоял совсем юный офицер. М-да, тогда понятно, отчего Мячиков требовал к себе опытных. Серега, конечно, не совсем юный, но специфики местной до конца, может, не просек. Он интеллигент, а тут нужны люди погрубее. Не то, чтобы я принижаю его способности, но сейчас не до глубинных оперативных разработок.
А этот пришедший Разин - вообще "зеленый". Наверное, только ВУЗ закончил, а его сюда "законопатили". Отдел кадров выполнил план по отправке оперов в Чечню.
- Тебе сколько лет, Александр Владимирович? - не выдержал я.
- Много, уже двадцать три, - ничуть не смущаясь, ответил он.
А выглядит моложе. Ну да ладно, не убивать же его за столь юный возраст. Будем работать. Возраст - это тот недостаток, который очень быстро проходит.
- Вот и вся группа! - произнес наш начальник, разливая водку по разнокалиберным кружкам.
- Сила! Не то, что в Толстом-Юрте! Разве "Нимфа" кисть кладет?.. - не удержался я.
- Ну, все, шутки в сторону! Представляю своего заместителя - начал официальную речь наш начальник.
Представил меня, потом Каргатова, Разина.
Я стоял и с улыбкой в тридцать два зуба смотрел на нашу группу. Будем работать! А другого пути нет.
После традиционных тостов, вплоть до четвертого о работе не говорили. Ну, что же, пора и поговорить.
- Что известно об Атагах? - спросил я, обращаясь ко всем.
- О каких? Новых или Старых? - уточнил Каргатов.
- Обо всех. И в отдельности. "Чистить" которые будем?
- Пока Старые, - ответил шеф - Значит так. Находятся они примерно в пяти километрах от нас. От Чечен-Аула. По дороге множество расщелин, оврагов, глубоких кюветов и прочей дряни, которая способствует установке мин, фугасов, устройству засад. Инженерная разведка снимает это добро довольно часто. Иногда или не успевает, или это делают у них уже за спиной. Пытались сами установить минные поля. Так духи часто снимают эти мины и используют против нас. Взрывают не только военные машины, но и представителей местной администрации.
- Что, чечен чечена не любит? Перерастание контртеррористической операции в гражданскую войну? - я удивился. - Обычно, здесь было по принципу "ворон ворону глаз не выклюет".
- Да нет, в Старых Атагах обосновались "вовчики" - ваххабиты, - пояснил Разин.
- Местные или пришлые?
- Арабы.
- Обычно в чеченскую банду вливалось трое-четверо "вовчиков", и "мыли" там мозги, довольно умело. И местные "чехи" становились "вовчиками", так сказать, "местного разлива". "Вся контрабанда делается в Одессе, на Малой Арнаутской!" - не выдержал я опять.
- Здесь видишь какая ситуация, - начал Сергей.
Нет, он не подражаем! Что значит у человека интеллигентская "косточка"! Манера излагать свои мысли - мягкая, доступная, внимательно выслушивает собеседника, кстати, ни разу не слышал, как ругается Серега! И вместе с тем не размазня, не "жует сопли". Приятно наблюдать за его манерой разговора. Умница! И чувствуется, что к нему здесь прислушиваются. Внимательно, а не показушно выслушивают. Знай наших!
- Старые Атаги по
