непонятно.
Горяшка выкрикнул из толпы:
— Нам всё было понятно ещё при первой беседе, так что мы, плотники, все согласны — записывай нас.
— Ишь ты какой прыткий, их записывай тогда, Марина, и нас пиши, — перебил его женский голос.
Марина успокоила их:
— Подождите, не спешите, это всё серьёзно. Я должна буду переписать всех, кто проживает в семье. Приходите в день по одному человеку от семьи. Вы не думайте, что лишаетесь свободы, всё остаётся так же. Это нужно для того, чтобы чем больше на нашей земле будет жить народу, тем больше привилегий государственных мы получим. Если не согласны, то можете работать по найму, расценки за ваш труд будут как везде.
— Захарий, мне тут какая-то бешеная баба рот заткнула, и я не успел спросить, — продолжил Горяшка. — А как на счёт леса, ты нам прошлый раз обещал дать его на строительство. Люди интересуются — за так даёшь или за деньги?
Захарий ответил:
— Ты правильно, Горяшка, вопрос задал, как раз к делу. Да нет, не за так, сами поймите, что просто так ничего не даётся. Я буду с ваших заработанных рублей взымать, думаю, для вас это будет выгоднее, чем сразу за лес платить. Так что думайте, а после решим, что да как.
После разговора с Захарием и Мариной народ ещё долго обсуждали, как им лучше поступить. Все согласились, что надо делать, как Захарий сказал. Постепенно начали подтягиваться люди на землю Захария и Марины. Люди приходили с разных мест, среди них были и знающие работу со льном, пасечники и другой черносошенный люд. Слух разносился быстрее ветра.
На весну у Захария было много дел. Пришли к нему даже семьи из Солигаличского посада, что в Костромской губернии, они занимались выращиванием льна. На свой страх и риск Захарий не спрашивал, отчего они ушли с насиженных мест. В ту пору в Солигаличе жизнь была не очень плохой. Марину удивляло то, как далеко и быстро про них узнали, и отзывы были хорошие, хотя они ещё ничего не производят. Время летело быстро, когда занят каким-то делом.
Наступило долгожданное время Ильина дня, когда урожай почти весь собрали и пора было сыграть свадебку Захарию с Мариной. Захарий не знал о том, что венчания в церквях запрещены. Обвенчаться можно только по языческому обряду, как это делали Катерина с Фомкой в своё время. «Сейчас с венчанием лучше не рисковать, про то могут прознать церковные служки, а если это дойдёт до царя, то не снести нам всем головы», — предостерегала их Катерина.
— Катерина, а что мне никто этого раньше не говорил, я сколько раз упоминал об венчании. Думал, эта церемония произойдёт в церкви, а оно вон как оказалось.
Захарий загрустил, ему казалось, что венчание — это и есть их долговечный союз. Катерина, видя его настроение, подбодрила его:
— Просто все думали о нашем славянском венчании, а про церковное никто никогда и не слышал. Да выкинь ты эту дурь из головы. Сыграем свадьбу, как положено, и брак ваш скрепят вашими подписями. Вот нашёл о чём горевать, тоже мне зять — горемыка. Лучше иди-ка да готовься к свадьбе.
— Так а что надо-то? Я даже не представляю, с чего начать.
Катерина ответила:
— Ты вот что, купи сначала кольца золотые. После подарок ей купи — шапку, пару сапог, ларец, в который положи румяну, перстни, гребешок, мыло и зеркальце. Можешь ещё подарить принадлежности для женских работ — ножницы, нитки и иголку. Лакомства из изюма подари и ещё розги не забудь.
— Ну ты, Катерина, мне и наговорила. Куда всё это, ещё и розги, они-то для чего нужны?
— Ну тебя, бестолочь, всему вас учить надо. Розги для острастки, чтоб тебя слушала, а сладости для того, когда примерно вести себя будет. Это же церемония, так положено. Если свадьбу полностью по церемонии играть, ты точно свихнёшься. Поди-ка лучше к Маринке, сами и решайте, что делать.
Захарий пошёл советоваться с Мариной, та сидела на лавочке с девками, весело смеялись, наверное, кому-то перемывали косточки. Марина, завидев Захария, поднялась с лавочки и пошла ему навстречу.
— Ты что, Захарка, такой взъерошенный, случилось что-то?
Захарий махнул рукой:
Да, ничего особенного не произошло, но вот по поводу свадьбы я совсем запутался. Не думал, что это такое хлопотное дело, легче на медведя сходить, чем к свадьбе готовиться.
Маринку разбирал смех, его вид был похож на человека, увидевшего приведение. Волосы взлохмачены, борода торчала в разные стороны, а в глазах был какой-то ужас.
— Вот бы никогда не подумала, что свадьба может так напугать мужика. Захарка, мы с тобой уже три месяца живём, у меня уже чуть-чуть животик появляется, хотя мама и бабы говорят, что ещё рано. Жру я много, оттого и живот надуло. Надо к повитухе сходить, она точно скажет. Я так думаю, зачем нам пышная свадьба? Соберём всех и гульнём на славу без всяких там церемоний. А ты как думаешь?
— Слава тебе господи, от сердца отлегло! Мне такого наговорили, у меня аж голова кругом пошла. Нет, я не против каких-то церемоний, но не таких, как положено, — Захарий вытер рукавом со лба пот.
— А если бы как надо свадьбу справлять, ты бы на мне и не женился.
Бабы, услышав их разговор, расхохотались, словно куры на насесте раскудахтались. Захарий с Илейкой и Архипкой съездили до Новокемского за подарками. Прикупили всё, о чём говорила тёща. Костюм на свадьбу шила невеста и должна была его перед свадьбой ему преподнести. Закупив всё на свадьбу, товарищи отправились обратно домой.
— Захарий, ты как будто не рад свадьбе, смотрю на тебя и плакать хочется? Хомут на тебе и так висит, так думаешь, второй напялят? — любил Архип подшучивать, и все засмеялись.
— Вам вот смешно, бабы так же ржали, глядя на меня. А мне как-то робко становится при одном слове «свадьба». Вроде бы веселиться надо, а на меня вдруг тоска находит. Прямо не знаю, с чего бы это?
— Не обращай внимания, на меня точно так же свадьба действовала. А куда было деться? Хоть мне моя женка не люба была, нас об этом не спрашивали — порешили за нас наши родители. Сказали — так тому и быть. Вот и живём без любви уже пятнадцать годков. Четверых деток настрогали.
— Ты ж, Архип, сказал, что холостой, что и семьи у тебя нет, — удивился Захарий рассказу Архипа.
— Так я это здесь холостой. Бабёнки-молодки появились, грех их не пощупать. Женка моя там, в Лунёво осталась, скоро не за горами зима, придётся домой перебираться.
— А чего домой-то перебираться, вам самая пора лес на дома заготовлять. Чем на печи-то валяться, глядишь, и для меня нарубите. Вы что, думаете у меня без дела просидеть? Как бы не так, я работы вам найду.
— Ну, это другое дело, Захарий, вот же встретился ты нам — мало таких мужиков, которые за мужика посадского горой стоят. А свадьбу мы всё чин по чину справим. Ты не забудь перед свадьбой мальчишник собрать.
Так с разговорами они и приплыли на лодках к своему берегу. Началась подготовка к свадьбе. Девки по-своему готовились, а мужики по-своему. Захарий с Мариной, развалившись на пуховой перине, разговаривали больше о новых делах, чем о свадьбе. Свадьба для них значила узаконить их отношения и погулять на славу, чтоб люди их вспоминали добрым словом. Через два дня состоится их свадьба, а они всё о делах.
— Захарий, как думаешь, мы много сможем заработать на пушнине и ягодах? У тебя же есть опыт в этом, ты больше знаешь об этом.
— Тут как охота пойдёт, сколько пушнины наловим, столько и заработаем. Я думаю, что хорошие деньги за сезон возьмём, главное есть покупатель. А вот на ягодах точно хорошие деньги возьмём.
— Примерно сколько за пушнину и ягоды? — не унималась Марина, её теперь начали интересовать деньги.
Раньше как-то ей особо не до этого было, она была занята строительством избы, а теперь её это заинтересовало.
— Я думаю около тысячи, а может и поболее, надо будет заморских купцов растормошить. Это я тебе доверю, у тебя хорошо получается торговаться.
— Попробую с ними сторговаться, чтоб себе не в убыток.
— Я на это надеюсь. Может, малость покувыркаемся на пуховой перине? — Захарий с ласками прильнул к телу Марины.
— Ты что, мне может и нельзя.
— Ничего, малость можно, а то на девок буду заглядываться.
— Я вот тебе загляну! — Марина ласково стукнула ладонью по лбу Захария.
Утром начали собираться. Захарий собрал мужиков на мальчишник. Они ушли подальше в лес, чтоб им никто не мешал. Девки с утра затопили баньку — таков был свадебный обряд, парную украсили зелёными веточками — таким образом они провожали свою подругу-невесту в жёны. Перед походом в баню Катерина благословила Марину иконой «Парной». Напарившись, девки затянули жалобную песню. Хоть и тошно им было петь её, но обряд того требовал. Зато мужики, выпив бражки, горланили застольные песни под гармонь, а под хмельком и вовсе в пляс пустились. Захарий тоже веселился вместе с мужиками — пустился в пляс. Откуда ни возьмись девки появились, и гулянка стала ещё веселей. Нравы в то время русскому человеку были ни почём. Мужики деревенские жили своими народными нравами. Захарий поинтересовался у Архипа:
— Так что ли, Архип, девок-то привёл?
— Само собой — яА то что-то и праздник не праздник без баб.
— Оно и верно, без них никуда. Девки-то молодые... А как их родители шум поднимут и обвинят нас в разврате? Ты должен знать наши обычаи, девок-то вон «гулёнами» обзовут.
— Да ладно тебе, Захарий, срамить-то. Ежели всегда жить по законам, то на кой ляд такая промозглая жизнь? У нас как на Руси? Сначала гуляем, а после во грехах каемся. Девкам хоть в радость, глядишь и женихов себе присмотрят. Вон Володькины сыновья уже себе невест присмотрели из Солигалича.
— Понимаю, Санька загулял, а этот-то малой чего лезет? Батька их что-то разбаловал.
— Ну ты, Захарий, и брюзга. Какой на хрен маленький, парню пятнадцать годков — самое время по девкам бегать. Неужто твой батя тебя в такой строгости держал? Я и не удивляюсь, оттого ты и в лес сбежал.
— Батя держал в строгости, но не оттого я в лесу оказался. Надо было как-то жить, вот я с малых лет и бегаю по лесу. Ладно, Архип, хватит о грустном, давай веселиться. Меня ещё мучает один вопрос, откуда в Солигаличе про меня прознали? Наверное, я сегодня у девок и вызнаю про это. Ты мне покажи, кто из них из тех мест будет.
— Да вон, на ловца и зверь идёт. Это Проська, она из тех мест.
Захарий подозвал к себе Просковью:
— Девица-красавица, поди-ка сюда, разговор к тебе имею.
Просковья подошла к Захарию и Архипу.
— Ты чья такая красавица?
— Так я Просковья Максимова, из Чалова Тотемского уезда.
— Скажи-ка мне, Просковья, кто вам указал на наши места, может ты об этом знаешь? — Захарию было интересно.
— Человек пришлый в наших краях появился, по виду нищий, подаяния просил. Вот он наших мужиков и сговаривал идти в ваши края. Что жизнь у вас вольная и барин с барыней добрые. Вот так наш батя да ещё несколько семей и отправились в ваши края.
— А вас, Просковья, отец не будет ругать за то, что вы гуляете с парнями? — спросил Захарий.
— Мы же не гулящие, мы с разрешения родителей с друзьями гуляем, — ответила она.
— Ну ладно, Просковья, гуляйте, я же так спросил, без всякого осуждения. Иди веселись с парнями, они хорошие, приглядитесь к ним.
Просковья отправилась к шумной компании, а Захарий, взглянув на Архипа, спросил:
— Догадался, о каком нищем она говорила?
—
