закричать...
— Зачем тебе глаза, если ты не видишь...
Рыжеволосая женщина встала с трупа, взяла оружие убитого, боеприпасы, плюнула на тело и... исчезла.
Проявившая перед курдами Алиса аккуратно прислонила к стене снайперскую винтовку, положила рядом боезапас.
— Вы же сами сказали, что его голова вам не нужна.
СНС.
( СИЛЫ НАРОДНОЙ САМООБОРОНЫ).
... — Ну что, товарищи, ситуация для нас существенно улучшилась. Благодаря действиям группы товарища Азада у исламистов возникли проблемы со снабжением. Кроме этого мы получаем самые последние данные о противнике, что позволяет нам оперативно реагировать на все его действия. Абу Лейла...
— На нашем участке мы смогли даже немного продвинуться вперед. Там у нас сейчас практически создалась безопасная зона. Турецкие солдаты покинули свои посты... Но у нас нехватка людей, лишь это сдерживает нас. Товарищ Гелхат, помнится, товарищ Азад обещал подкрепление.
— Спокойно, товарищ. Надо еще немного подождать.
— Поймите, город окружен. Как к нам может подойти подкрепление? Только по воздуху, но это ведь невозможно... Что случилось?
Вошедший в комнату боец помотал головой.
— Товарищи, вам надо это увидеть. Пойдемте на улицу. Там происходит нечто странное.
На улице уже столпились люди, с удивлением смотрящие наверх. В небе виднелась крылатая фигура девушки с развевающими на ветру иссиня-черными волосами в длинной белой рубахе. Рядом с ней человеческие силуэты. Алиса приветственно замахала рукой.
— Ленка! Седой, Лешачка пришла.
— Вижу. Спускайтесь.
Опустившаяся на землю азиатка в черном платье, со шрамами на лице и крестом на шее, оглядевшись, взялась за рукоятку боевого ножа, висящего у неё на поясе.
— Ну и что здесь за хуйня? Лиска...
— Микуся спокойно, И ты можешь не материться. Перед людьми же неудобно.
Один из курдов толкнул другого.
— Смотри, их стало по двое... Что это значит?
Седой с Алисой переглянулись. Вспышка...
— Ну вот, другое дело, а то, действительно, шизанутость какая-то. Всё нормально, товарищи.
Ульянка радостно засмеялась.
— Все здесь! И Старшая, и Славичка тут, и Нюра... Привет! И Женька с Кариной... Все!
Рыжеволосая девушка подозвала её к себе. Ульянка, открыв рот от удивления, показала на неё пальцем.
— Ой, это что, я взрослая? А ничо, симпотная... А Данька где?
Подошедший ней парень, потрепал её по голове.
— Здесь. Куда же я без тебя.
Девочка, подойдя к себе взрослой, что-то спросила шепотом. Та покраснела.
— И тебе не стыдно такое спрашивать? Если хочешь знать, то да, целовались. И всё. А теперь давай...
Ещё одна вспышка... Тем временем с наблюдательного пункта на крыше донеслись испуганные крики.
— Что это! Не подходи!
По стене к земле сползали странные нечеловеческие существа. Лена взлетела к крыше.
— Не бойтесь их, они вас не тронут.
Алиса почесала затылок.
— Ленка, ты что, духов прихватила? На хрена?
— Можно сказать, на всякий случай.
— Ну тогда...
Тени сгустились. Ульянка захлопала в ладоши.
— Фенря! Здорово!
Подойдя к огромному волку, она погладила его бок.
— И остальные. И волчьи всадники тоже здесь. Заебись, погуляем.
Алиса только тяжело вздохнула.
— Хорошо. — Седой выдохнул. — Товарищи, никого не надо бояться. Это варги, они людей не трогают. И, как я понимаю, надо поговорить. Пошли, расскажем что по раскладам здесь выходит.
... — Короче, вот такая байда происходит. И людям помочь надо, хотя этого мог бы и не говорить.
— Слушайте, как я понимаю, это и есть ваше подкрепление. Духи, огромные волки и... вы, спустившиеся с неба. Честно скажу, к подобному мы не готовились. И что теперь?
— Сейчас распределимся. Самурайка, Апач вы с нами. Машенька, и никакой самодеятельности. Побудь хорошей девочкой, и матом говори поменьше, здесь люди приличные.
— Уговорил, бля... Буду ругаться по японски.
— Данька, на тебе патрулирование. Чтобы ни одна сука не смела ближе чем на километр к нашим позициям подойти.
Тот только ухмыльнулся.
— Юджи, Славка, смотрите, здесь и здесь у исламистов огневые точки. Займитесь, а то людям мешают. И... турки пытаются подарки ИГИЛ снова подвезти. В Дедов Морозов решили поиграть... Намек поняли? Да, там действует турецкий спецназ и молодчики из "Бозкута". Думают, что они волки. Псы шелудивые...
— Серый, Лерка, Багира давайте. Заодно и язык выучите, пригодится.
— Якут, Мулат, Абрек... Сделайте из ополченцев бойцов. Займитесь обучением личного состава. Волчица, где пепельница? Старшая, ты со своими пока в резерве. Лешачка, ты тоже. Тебе к городу приноровиться надо. Теперь, Капитан...
— Наставник...
— Вам вот эти сектора. Там у товарищей опыта городских боев мало.
— Приказ понял.
— И... Борз, Араб, Вагиф пусть ваши покажут игиловцам, что такое Аллах Акбар. По взрослому. Виола, ты займись госпиталем. Раненых много.
— Хорошо, Уля, поможешь.
— Конечно.
— Ну вроде всё. И про Барьеры не забывайте.
— Подожди, товарищ Азад. А наши силы?
— Вы действуйте по обстановке. А да... — Седой развел руками. — С прибытием.
... Зайдя в госпиталь, Виола огляделась.
— Не х... себе кошмар. Уля, что делать будем, тут же даже операции, можно сказать, на коленке проводят?
К ним подошел мужчина в белом халате.
— Минутку... товарищи, вы кто?
Виола сделала вид, что подумала.
— Хороший вопрос. Я военврач, капитан медицинской службы. Боевой опыт работы в полевых условиях есть.
Ульянка же только поковыряла носочком пол, вздохнула.
— Дяденька, а вы только не волнуйтесь, пожалуйста, сейчас мы всё исправим. — Она повернулась к Виоле. — Я быстро, а то ещё ведь на боевые...
И раненые и врачи увидели как рыжеволосая девушка вскинула руки, что-то прокричала... Лежащий на полу перебинтованный боец открыл глаза, попытался сесть. Сестра помогла ему.
— Я... что со мной? Где я?
— С возвращением, братишка. И остальные тоже.
— Но это же невозможно, даже тяжелораненые...
— Всё бывает.
— Как нам отблагодарить вас?
Виола с Ульянкой переглянувшись, ответили.
— Вознесите молитвы Всевышнему. Этого будет достаточно.
— Виолетта Ашотовна, я ушла. Вы уже сами тут...
— Хорошо. Теперь, давайте решим, что нам здесь в первую очередь понадобится...
ОХОТА.
... — Ну что, Лешачка?
— А мне без дела может сидеть уже надоело. — Вокруг неё сгустились тени. — Да ещё, я с местными пообщалась. Их эти игиловцы уже заи... достали. В общем, обещали помочь.
Она, раскинув руки, взлетела в ночное небо.
— ОООРРРААА! Апач, давай! Пусть готовятся к смерти!
Костя подойдя к большому барабану, начал отбивать ритм. Мику завыла, запрокинув голову.
— Доброй охоты, Стая!
— Доброй охоты!
Один из стоящих рядом курдов повернулся к остальным.
— Что они делают? Это похоже на какой-то ритуал.
— Предупреждение, мол, мы идем. Прятаться и бежать бесполезно.
— А почему они без оружия?
— Волкам оно не нужно.
— А я ведь вспомнил. Ещё в школе на уроках истории учителя рассказывали нам о древних варварах, сокрушающих империи. Они чем то похожи на них, но... У них же христианские кресты и татуировки.
— Не у всех, товарищ. Не у всех. И хорошо, что они сражаются на нашей стороне.
Барабан смолк, стало тихо.
— А куда они делись? Исчезли...
— Мог бы уже привыкнуть, товарищ.
... — Лерка, что тут у нас? Потери есть?
— Трое девчонок из JPY ранено. Ничего серьезного, отправили в госпиталь.
— А это ещё кто? — Парень показал на пятерых мужчин, стоявших на коленях и опустивших головы. — Турки что ли?
— Ну да. Типа, спецназ ихний. Отстреливаться ещё пытались, клоуны. Прикол хочешь? У них волчьи головы на татуировках, прикинь... Смешно же.
— "Бозкут", понятно.
Спрашивающий присел перед турками на корточки.
— Хотите что-то сказать напоследок?
Один поднял голову.
— Нет. Мы ничего вам не скажем.
— Как хотите. Мы, вообще-то уже всё знаем. Ладно. — Парень встал. — Кончайте их. Мара, они твои.
Девушка в черном, с крестом на шее и с протезом ниже колена на правой ноге, зашла за спины, вытащила нож. Одна из курдянок, стоявшая рядом даже отшатнулась.
— Подождите, этого нельзя же делать...
— Почему?
— Они же пленные... Это же нарушение правил.
— Товарищ... у нас нет пленных. И вообще... Это ведь вы соблюдаете какие-то конвенции, соглашения...
— А вы?
— Мы воюем по своим законам. Как там... Кто взял меч, погибнет от меча. Кто убивает, тот будет убит. Кто идет за шерстью, да вернется стриженным. Знаешь откуда это? "Варварская Правда", Карина...
Та отогнула голову одного из мужчин назад, приставила лезвие ножа к его горлу, улыбнулась.
— Я армянка, свиньи.
ИНТЕРВЬЮ.
— Приветствую, товарищ.
Мику устроившись поудобней у стены, улыбнулась.
— Вообще то мы не общаемся с журналистами, но товарищи поручились за вас... Поэтому мы дали согласие. И ещё... — она показала на видеокамеру. — Уберите, пожалуйста, не надо снимать. Это наше условие. К тому же я не фотогеничная, спасибо. А теперь, можете спрашивать.
— Я догадываюсь, что на некоторые вопросы ответа не будет.
— Да, ты прав.
— Хорошо. Начнем... Выключи камеру. Только... как к вам обращаться? На "вы" или на "ты"?
— Мы же не на торжественном приеме, товарищ.
— Тогда, немного странный вопрос. У тебя необычный позывной, Самурайка?
Мику только пожала плечами.
— Я же японка. И это было раньше моим прозвищем на улице...
— Я понял. Скажи..., ходят слухи, что вы все из России?
— Не все, но большинство. Только... мы из другой России. Советской. Входящей в состав Коммунистической Кофедерации народов мира.
— То есть получается, вы... из другого мира? Другой реальности?
— Ты это сказал, не я.
Журналист с расширенными глазами поднял было руку, чтобы почесать затылок, но опомнившись, посмотрел на оператора. Тот, выдохнув, только пожал плечами. Мол, я тут вообще не при делах...
— Неожиданно, конечно..., но многое становится понятным. Тогда... скажи... почему вы здесь и помогаете нам? Извини, я просто пытаюсь это понять.
Мику снова улыбнулась.
— Хороший вопрос. Попробую ответить. Понимаешь, в нашем мире тоже была война... с фашизмом. Страшная, тяжелая... Поэтому нам не надо ничего объяснять... А да, мы победили. В общем, как сказал советский поэт Михаил Светлов...
" ... Красивое имя, высокая честь.
Гренадская волость в Испании есть.
Я хату покинул, пошёл воевать,
Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать.
Прощайте родные, прощайте друзья.
Гренада, Гренада, Гренада моя... "
Там где сражаются за свободу, за социальную революцию там мы. Ну а ... с учением Апо мы познакомились ещё подростками. С его идеями мы шли в бой, за них погибали наши товарищи...
— Но ваши методы ведения войны, ваше безрасудство... Честно? Пугает...
— Сейчас я всё объясню, товарищ. Понимаешь, дело в том, что те кого вы называете ИГИЛ для нас не люди. Они Темные, к ним неприменимы правила человеческой войны. Ни жалости, ни сострадания. Смерть для них-милосердие. И потом... мы лишь те, кто мы есть. Да, можно сказать, что мы волки, слишком много в нас намешано. А остальное... Понимаешь, если я погибну здесь, то в своем мире я исчезну. Но это неважно. И я, и все мы не боимся.
Внезапно Мику захохотала.
— Только, подожди, минутку... Стоп! Ты что серьёзно подумал, что дома я только и делаю, что отрываю головы всяким... Вообще-то в своём мире я преподаю классику в музыкальном училище. У меня два сына. Представил? Практически у всех нас там семьи, дети, мирная
