усыновления в обмен на то, что она не возражает, чтобы все это дело с самоубийством заинтересованные лица как можно скорее замяли. Условие Киры не только сразу же приняли в части, но и помогли переправить тело покойной в село Степное, где благодарные сельчане похоронили бывшую учительницу со всеми почестями. Я сам руководил всеми похоронными делами. В том же, 92-м году Павел Владимирович помог Кире взять в университете академ по уходу за ребенком. Во время каникул молодые пожили в селе с родителями, потом вернулись вместе с малышом в Москву. Старший Исаев купил молодым дом в Клину. Через год у них родилась дочь. Ну, а что дальше получилось, вы уже знаете. Я вам докладывал в начале повествования.
-Погодите, а что же Юрик? Он так и живет в семье Киры?
-А как же! Где же ему еще быть, как не с родителями? Между прочим, завершает учебу в Московском художественном институте имени Репина. По стопам родной матери, стало быть, пошел.
***
Поезд прибыл на 1-й перрон Курского вокзала. Пассажиры столпились очередью вдоль прохода. Старик вытащил из-под лавки свой увесистый чемодан с колесиками и пристроился к очереди впереди меня. Мы тепло распрощались и пожелали друг другу всего самого доброго. Когда он ступил на перрон, к нему подбежали две миловидные дамочки: одна совсем молоденькая, почти девочка, а другая средних лет. Еще с ними был высокий и красивый худощавый юноша с темными кудрявыми волосами, стянутыми в пучок на затылке. Дамочки были очень похожими между собой: обе стройненькие, элегантные блондиночки. Они сразу принялись обнимать старика и радостно что-то щебетать, а юноша молча принял из рук моего бывшего собеседника его чемодан с колесиками. Потом женщины подхватили старика под руки, и все четверо пошли к выходу в город.
Послесловие
Было это в конце лета 2021 года. Мне надо было ехать по делам в Санкт-Петербург. Чтоб не скучно было в дороге, уговорила я своих старых друзей Андрея с его женой Ириной составить мне компанию. Поехали своим ходом на их «Тойоте». Поскольку в Москве делать нам нечего было, объезжаем столицу по новенькой ЦКАДе. Подъехали к развязке с Минским шоссе, смотрим на указателе: «Кубинка– Дорохово– Можайск...».
-Слушай, – говорю, – Андрюха! Ну-ка, сверни налево! Поедем по Минскому шоссе.
-Почему?– удивляется. – Нам же на Ленинградское надо.
-Да дело у меня тут проклюнулось в Дорохово. Это недалеко .
Ну, поехали. Подъезжаем к Дорохово. Останавливаемся возле какой-то кафешки. Спрашиваю у хозяина:
-Не подскажете, где находится воинская часть №... ..... ?
-Да тут вокруг много воинских частей. А какая из них ваша, понятия не имею. Тут вот недалеко, слева от шоссе, есть гарнизон ДПС. Может, он вам нужен?
-Нет, гарнизон ДПС нам не нужен.
Пошли дальше спрашивать. Тут нам хозяин кафешки кричит вдогонку:
-Эй! Там, у «Пятерочки» старик бомжеватого вида ошивается. Он постоянно всякой дрянью торгует. Вы у него спросите. Он всё тут про всех знает. Может быть, что скажет.
Направились к магазину. Немного в стороне от него прямо на земле лежит на пиджачке свернувшийся калачиком человек. Очень даже «бомжеватого» вида. Возле лохматой, не знающей уже лет сто расчески головы – увесистая дорожная сумка, посетившая, вероятно, все дороги мира. Рядом еще одна такая же сумка, но распахнутая. Из неё торчат пучки каких-то сухих трав и свежей зелени. На газетках, расстеленных возле сумок, разложены кучки свежих грибов, расставлены маленькие баночки со свежей малиной и специями. Тут же какие-то ржавые железяки, из которых мне знакомы только кухонные краники, еще алюминиевые ложки с вилками – в общем, всякая дрянь.
Видимо, это и есть тот самый старик. Подходим. Андрей осторожно потряс мужика за плечо:
-Эй, дядя! Товар-то твой люди расхватают!
-Не-е! – поднял старик голову, – Не расхватают. Кому нужно?
Поднялся и сел. Классический бомж, обросший полуседыми волосами.
-Ну? Брать, что ли, чего будете?
-Нет, – отвечаю. – Нам сказали, что вы знаете, где находится здесь воинская часть №.....
-А вам зачем?
Материал собираю о воинах-афганцах.
-А с чего вы взяли, что в этой части были афганцы?
-Не из чего. Просто из всех частей кого-нибудь брали. Кто-то ехал в Афганистан добровольно
-Ладно, знаю я эту часть, – сказал дед, подумавши.
-Ну, так покажи! – сказал Андрей.
-Если подбросите, то и покажу.
Андрюха придирчиво оглядел мужика:
-А пешком до этой части далеко добираться?
-Можно и пешком. – Мужик встал и пошел вдоль трассы.
-Эй, – окликнул его Андрей, – а это, что ли, ты так бросаешь?
-Да кому оно нужно? – махнул тот рукой.
Ирина осталась в машине, припаркованной к стоянке у магазина, а мы с Андреем пошли вслед за стариком. Шли около получаса. А потом уткнулись в забор какой-то промзоны.
-Вот, – сказал бомж, - ваша часть, которую вы ищете.
-Какая же это часть? – удивился Андрей. – Это, мне кажется, что-то вроде промзоны.
-Ну да, промзона, – согласился мужик. – А раньше здесь стояла наша часть.
-Ваша?! – обрадовалась я такому повороту событий. – Так, может, вы расскажете, что с этой частью стало? Вернее, почему её не стало?
-А чего рассказывать-то? Разве одна только наша часть пошла под каток? Да в эти лихие девяностые, почитай, половина таких частей были разграблены и разгромлены всякими «новыми русскими», которые, может, и не русскими вовсе были. А в нашей части так и вовсе такой погром был после всех передряг, которые на мою голову свалились. Простите, я не сказал вам, что в конце 80-х – начале 90-х был командиром в этой части.
-Так вы, стало быть, подполковник Гуреев? - воскликнула я
-Был. А вы откуда обо мне знаете? – встрепенулся Гуреев. – Хотя как не знать? Дело-то громкое было.
-Нет, ни о каком деле я не знаю, но, насколько мне известно, ваша часть была в то время на хорошем счету. Мне рассказывали, когда я собирала материалы об афганцах. Мне даже рассказывали об одном из ваших офицеров, героически погибших а Афганистане.
-Ну да, да. Были среди офицеров афганцы, а были и поганцы. Тьфу! Вспоминать противно!
-Так расскажите, пожалуйста!
Гуреев нервно передернул плечами, замялся, потом развернулся в намерении идти назад
-Э! Погоди, мужик! – остановил его Андрей. - Ну, чего ты жмешься, как девка? Вот, возьми полтинник на опохмел да расскажи, че там у вас произошло-то? Мы же свои люди: казнить тебя не собираемся.
Пятьсот рублей разговорили старика.
-Был тут у нас один поганец. Не знаю, как он там воевал в Афгане, а у нас дела лихо проворачивал. Оттуда вернулся старлеем, а через полгода был уже капитан. Ну, понятное дело, боевые годы зачли ему. Через год майора дали. Потом он вызвался заняться в части коммерцией. Нашел подельников из гражданских, с которыми отыскал где-то оборудование, и устроил цех по сборке легких каркасных домиков. В общем, занялся бизнесом, как сейчас говорят. Материал они покупали по дешевке, готовую сборку продавали дорого, деньги потекли. Поначалу какой-то выручкой он делился с командованием части. Потом он еще какой-то коммерцией занимался, мне особо не докладывал. Да я и не вникал, честно говоря. Подписывал бумаги – и все. Так, может быть, дело и шло дальше, да он потом укокошил одну бабу. Сам укокошил, или помог – никто не знает. В общем, нашли её повешенной на двери в гостевом доме. Вроде, как сама повесилась, а там – кто докажет? Но наследил он там крепко. Родные, правда, заявление о возбуждении уголовного дела из милиции забрали. Замяли это дело. Но наши стали копать и обнаружили целый ворох всяких махинаций с его бизнесом. Таскали меня тогда, просто мама не горюй! Думал: все, хана мне, крышка! Ну, ничего. Пронесло. С должности сняли, в звании понизили, слава богу, хоть в кутузку не засунули. А тут этот стервец стал с моей женой шашни крутить. Прямо так, почти в открытую. Я не мог поверить в это, думал: сплетни очередные. А потом застал голубчиков прямо на месте. Глянул я, как они на моей кровати кувыркаются, да и уложил обоих из своего ПСМ на месте. Ну дали мне за двойное 15 лет. Отсидел от звонка до звонка. Вышел на свободу: ни дома, ни семьи, ни работы, ни здоровья. Вот теперь кое-как потихоньку кантуюсь. Добрые люди подбрасывают мне всякое барахло – торгую на хлеб и водку. Живу в заброшенном бараке возле промзоны. В мое время там солдаты жили.
Дошли мы до магазина, где он себе торговую точку устроил. Все его вещи и товары лежат на месте. Андрюха сунул мужику в руку еще полтысячи, мы сели в машину и поехали своей дорогой.
