Сентябрь - время сбора урожая картофеля, как известно.
О картошке можно говорить бесконечно. О том, как ее завезли в Россию при Петре Первом, как долго русский народ привыкал
к иноземному продукту. О том, как в России протекали, так называемые "картофельные" бунты. О том, как картошка наконец стала
чуть ли не основным продутом питания россиян. О многочисленных вкусных блюдах из картофеля, и еще о многом другом.
Перефразируя известную фразу, можно с уверенностью сказать - Картошка - наше все!
...Жила у нас в поселке семья Мыльниковых. Глава семьи по имени Филипп, был страховым агентом. Зимой и летом ходил в кожаном плаще
и шляпе. При нем всегда был старый-престарый кожаный портфель, который он никогда не выпускал из рук. Даже иногда казалось,
что он спит вместе с ним. Зимой Филиппу в плаще и шляпе было холодно и он грелся стопочками водки - кто где поднесет.
А летом, в том же плаще и шляпе, Филиппу было жарко, но он все равно пил водку, потому как организм за зиму привыкал к ней -
и он считал, что это как-то сохраняет температурный баланс.
- Застраховаться изволите? От пожара, чумы? Тарифы недорогие...- произносил он, входя в очередной двор.
Если потенциальный клиент соглашался страховаться, красноречие Филиппа, подкрепленное "энным" количеством выпитого,
выплескивалось наружу, и он уже не мог остановится, расхваливая незабвенный "Госстрах".
После подписания всех необходимых документов, обычно происходило "обмывание" сделки.
- Ну, как говорится, чтоб вам не сгореть и от чумы не представиться! А если что и приключится - "Госстрах" поможет. "Госстрах" - сила!
К вечеру наш дорогой страховщик, мирно посапывал на скамеечке, возле очередной калитки. Под головой всегда лежал портфель...
Жена Филиппа - Шура, работала почтальоном. Почта находилась в здании местного клуба. А заодно и зав. клубом, и билетером,
и контролером, техничкой и еще немного библиотекарем. При клубе была небольшая библиотека, которая находилась в фойе,
в двустворчатом фанерном шкафу, принятым называться "шифоньером". Объемом библиотеки было принято считать количество книг,
помещающихся в данном шкафу. Книги были зачитаны до того, что походили на древние пергаменты, готовые рассыпаться при малейшем прикосновении к ним.
Женщиной, Шура была доброй. Отзывчивой. Ни с кем не скандалила. Даже с Филиппом. И тоже любила выпить. Да и как не любить!
Жизнь - не сахар! В стране социализм на тот момент еще построен не был. Зарплаты, несмотря на приработки, едва хватало, чтобы содержать
двух детей школьного возраста. В магазинах, на тот момент из еды, было много водки... И мало самой еды.
Семидесятые годы двадцатого века. Если мне кто скажет, что жил тогда хорошо - я отвечу, что - Да! Он жил хорошо! -
Только не Шура и не Филипп. Они и еще много-много людей, на моих мальчишечьих глазах, влачили жалкое существование.
На многодетную семью, состоящую из четырнадцати детей, приходилась одна пара валенок. На прогулку - по очереди! В школу - так же!
И это не бред! Это голая правда! Об этом разговор особый. Мы отвлеклись...
...Отец меня с детства брал в тайгу. На охоту, рыбалку... Особенно мне нравилось бегать осенью с ружьишком за тетеревами -
как у нас говорят "косачами". Птица очень осторожная. Усядется осенью на облетевшую от листвы березу - и попробуй подойди к ней!
Бывало крадешься к ней, прячась за стволами деревьев, кустами - ползком по траве, грязи, мелкому снегу, около часа,
а тут возьми , да хрустни ненароком веточка. Только "косача" и видели... Досада! Зато уж если умудрился добыть -
тут уж тебе и уважение, и почет. Да и самому приятно! Спец!
...Дело было на ноябрьские праздники. Начались осенние каникулы и я решил сбегать за "косачами".
Уже лежал снег. Утро выдалось ясное. На градуснике -15 градусов. Самая охота! Сидят "там" тетерева - ждут!
Одевшись и прихватив старенькую двустволку, огородами вышел к лесу. В последнем перед лесом, старом генеральском доме,
жили Мыльниковы - Шура и Филипп. Давно их что-то не было видно. В поселке поговаривали - ушли в запой.
Под ногами весело похрустывал снег. Ему то что - хрусти себе! А тут, как птицу скрадывать?
С такими мыслями проходил мимо огорода наших героев, который был невдалеке.
На огороде копошились какие-то фигуры. Подошел поближе... Мать честная!
Филипп, в неизменном кожаном плаще - долбил ломом мерзлую землю. Шляпа съехала на затылок. Шура разгребала снег и пыталась
лопатой подковырнуть мерзлые комки земли, чтобы добраться до картошки. Рядом с ведрами стояли ребятишки.
Было видно, что все картофельное поле ушло под снег.
- Кому скажи - не поверят! - прокрутилось в голове.- Не война вроде...-
- Бог в помощь! - выдохнул я.
- Дык, вот не успели выкопать! - Филипп оперся на лом, вытирая со лба пот. - Все работа, работа...работа...
Месячная щетина, переходящая в бородку, да круги под глазами, выдавали полную загруженность работой.
Шура виновато развела руками. - Ты уж в поселке там не говори! Засмеют...-
- Бывает...- я честно не знал смеяться мне или жалеть "отличившихся".
Уходя дальше - через поляну, я еще некоторое время оглядывался назад, на копошащиеся фигурки картофелекопателей.
В поселке конечно узнали... и без меня. Случай стал нарицательным и перешел в разряд поговорки.
... - Ну как, выкопал картошку? - Да нет! До ноябрьских еще далеко... успею...-
Смеяться не получается