| «Конструктивность» |  |
Предисловие: Мистическая небылица.
— Облапошили! — кричал сердитый голос, но звук доносился из далека, поэтому автора красноречивого признания горожане не видели.
Но при приближении, люди чётко рассмотрели всем известного смельчака — он заправлял всем городом, беря в расчёт не только окраины, но и улицы, выводившие на них. Одет он был в серую майку и подпоясан ремешком, чтобы майка не задиралась при ходьбе, так как снизу ничего не было — торчали только голые ноги, необутые, разумеется.
Люди не решались спрашивать, но один всё-таки спросил:
— Что с тобой?
— Я… — дальше шёл набор неразборчивых фраз, которые горожанам с обострённым восприятием всего прекрасного слышать ранее не приходилось, закончив, он всё же воскликнул, — кто его научил прятать одну кость в рукаве?!
Игра была азартная и люди о ней знали, звали проигравшего прилюдно нехорошим словом «затейник», а так как никто не хотел называться затейником, то горожане в эту игру не играли.
— Как попался в затейники? — спросил, уж очень хотевший всё узнать, любопытный брадобрей, и не спросил бы, но очень хотел назвать его столь нехорошим словом.
Смельчак не думал всё рассказывать, но сказал:
— Обманул меня, подставил, я ведь играл и выигрывал, а тут, — посмотрел на себя и ахнул, — ахнули все, когда тот стал наклоняться в разные стороны, рассматривая себя, — надо бы приодеться.
— Иди-иди, дома рассмотришь, — и горожане стали расходиться: не терпелось поскорей обо всём рассказать тем, кто этого не видел.
Слух разносился быстро, и к вечеру город гудел от новости: появился затейник и кто?
Люди отказывались верить, ведь никто не играл: все боялись ходить до скончания веков в затейниках, так как не известно, кто ещё может стать проигравшим. Пока не найдётся ещё один, нечего и думать снова становиться самим собой: для всех ты будешь затейником. А кто на этот раз стал освобождённым от причуд игры, тот ещё не удосужился спросить у дружественно настроенных граждан: почему его перестали называть Затейником?
«Неужели, — подумал он, — кто-то облапошил очередного игрока?» — однако боялся спросить.
Но когда к нему обратились по имени, он обомлел — закончилось его «заточение». Облапошить бедолагу смогли приёмом им же созданным. На вопрос:
— Будешь играть?
Он ответил:
— Конструктивно, — и сел играть.
Это произошло много лет назад и перевернуло тихую жизнь ребёнка во взрослом теле, которому, сколько бы не исполнилось лет, не дано было повзрослеть. Одно слово слышали от него в ответ на вопрос:
— Когда ты, наконец, будешь самостоятельным?
— Конструктивно, — отвечал он.
На другой вопрос:
— Болеешь?
Отвечал односложно:
— Не конструктивно.
Спрашивать о чём-либо и получать в ответ один из этих вариантов, сочли «неконструктивным» и перестали спрашивать. Зато, когда его облапошили и назвали Затейником, отношение к нему изменили: простые дружеские перешли в подчёркнуто деловые. А поскольку дел с ним не водилось, стали сторониться — не приближаясь, но и не давая дёру.
И теперь тихо-тихо жизнь стала восстанавливаться и конструктивизм вернулся, только принял холодную форму — без одобрительного покашливания, что означало «хорошо было пообщаться». А вот когда пришла любовь, «конструктивность» приняла масштабный характер и к слову добавился румянец на щеках, так что каждый мог понять, что с ним произошло нечто «не конструктивное». Однако, вскоре женившись на своей пассии, он понял, что жизнь имеет более насыщенный окрас и добавил к имевшимся двум словам третье, взятое у супруги — слово «право». Она его использовала при каждом удобном случае:
«Вы не правы», «Вы, конечно, правы» и все предложения с упомянутым словом.
А что стало с новоявленным Затейником? Его перестали бояться, а игру запретили, так что название со временем превращено было в имя.
|
