Погода была хорошая, все гуляли парочками, изредка присаживаясь на скамейку. Среди гуляющих выделялась одна особа круглых форм с бантом на талии чуть пониже поясницы. Зачем даме бант на и без того округлой форме — мы узнаем ниже. При ней был муж средних лет с довольно крупным лицом и мощными (пышными) бакенбардами похожими на слаженный конус направленным вниз остриём. Это была не мода, как подумают многие, а черта, присущая только ему, заставлять зрителя вопрошать: «Что это такое? Зачем это ему?»
Эта пара гуляла как-то по-особенному, издеваясь друг над другом. Он нарочно оборачивался на других дам, а его жена при этом раздавала комплименты прогуливающимся мужчинам примерно следующего содержания: «Прекрасно скроенный костюм и галстук к месту». Такие замечания могли быть услышаны, могли и нет.
Прогулки горожан длились до вечера, потом расходились все, кроме этой пары — они гуляли допоздна. И в этот вечер было то же самое: пары разошлись, а эти продолжали задевать друг друга колкими замечаниями.
Он:
— Ты была как нельзя суетлива сегодня, угораздило же тебя тянуть мою руку, будто я не успею за тобой.
Она:
— Если бы ты ждал меня, когда я споткнулась, а ты шёл как ни в чём не бывало. Я не тянула тебя, ты оборачивался, как всегда.
Беседа продолжалась, пока не начинали зажигаться фонари, и пара не спеша покидала место прогулки.
Всё началось, когда переехали в это место. Много глухих дворов — цепные собаки лаяли на прохожих не щадя сил и, в довершении, люди были неприветливыми к новичкам. Что в них им не нравилось — это простые правила: приподнимать шляпу, кланяясь знакомому и любезно улыбаться приличным дамам — не исполнялось. К тому же дама была малообщительна и в кругу новых друзей не заводила подруг, как делали другие на её месте.
Со временем отчуждение усилилось и это сказывалось на отношениях между супругами.
Длилось это, пока не приехал гость со стороны мужа: не родственник по прямой линии, а, как бы это сказать, не чужой близкой родственнице. Так вот, этот гость стал понемногу понимать, что творилось в семье, принимающей его как родного, и решил немного всё исправить. Он посоветовал «тестю», так назовём, хотя знаем, что это не так, немного приосаниться, то есть — сделать важный вид. Бакенбарды в виде воронки усложняли дело, но в ход пошли другие инструменты очарования: синий воротничок вместо белого и синие пуговицы на обшлагах ладно скроенного костюма. Вроде бы просто, а эффект был потрясающий: простили и бакенбарды и даже неприветливость — важный человек идёт. Даме посоветовал быть осторожнее и не заводить неприятельниц, делясь всевозможными рецептами сладких блюд. Она их знала много, но сама не готовила, во всём полагаясь на повара, нанятого мужем.
Дела пошли в гору, как только гость «отчалил». Он так и не сговорился с родственницей и не женился на ней, но память о нём до сих пор хранится в семье. Последнее, что он сказал при отъезде — это убрать бант «со спины», он так сказал, хотя бант располагался ниже, и прицепить на его место бабочку, вышитую кружевом.
«Что из того?» — подумал бы читатель. Но сказанное исходило от знающего человека, поэтому успех был очевиден сразу: добавило обаяние даме, вскружило голову некоему юноше, и слёзы утраты взаимного доверия с мужем высохли безвозвратно.
Сидели трое, пили настойку и спорили: так ли хороши были эти советы? Может быть нужно из обшлагов пуговицы перенести в лояльное моде место? Потом договорились, что будет утеряно обаяние, а оно так нужно «недорослю». И ещё о даме, но уже спора не было, с бабочкой здорово вышло — вот с ней-то всё хорошо.
Незамысловатый рассказ.
