Генеральный Директор Пётр Васильевич с улыбкой ворвался в Отдел Финансов и на удивление, - ибо такое случалось исключительно редко, - несколько смущённым тоном обратился к присутствующим сотрудникам:
- Конфуз сейчас такой забавный произошёл. У нас же в Отделе Логистики компьютерная сеть полетела. Мы айти-специалиста из сторонней фирмы вызвали всё починить. Я захожу к ним в отдел, не вижу айтишника…
Директор покачал головой, сделал паузу и продолжил:
- Как в фильме «Операция Ы», помните эпизод? «Где инвалид? Где этот чёртов инвалид?» И Моргунов такой, здоровяк такой: «Ну, я инвалид» …
Пётр Васильевич обвёл глазами слушающих, с надеждой, что они смотрели фильм и помнят этот момент. Хотя, конечно, время идёт, и не факт, что молодежь ещё рассказывает и понимает анекдоты про «Никулина-Вицина-Моргунова».
- Так и я, - всё же Пётр Васильевич решил дорассказать. – Смотрю, нет никого похожего на программиста. Давай на них орать: «Где этот чёртов айтишник? Почему до сих пор не прислали?» И тут со стульчика встает такая рама. Шкаф два-на-два. И говорит: «Я Айтишник. Мне ещё с полчаса…»
Таня вздрогнула. Айтишник рама два-на-два. И именно из «той самой» фирмы. Всё сходится. Скорее всего, это он. Наверняка это Данил. Бывший одногруппник из Универа.
Таня, как и все в отделе, улыбнулась рассказу Петра Васильевича, изо всех сил стараясь, чтобы это выглядело искренне, не спеша поднялась со своего места и очень медленно, - как будто бесцельно, и это никак не связано с рассказом про приглашенного айтишника, - вышла из офиса своего Отдела Финансов.
Оказавшись в коридоре, Таня ускорилась – хотелось быстро заскочить в Логистику и убедиться, что это точно Данил. И потом нужно также быстро обратно, чтобы не заметил Пётр Васильевич.
Который для Тани вне работы просто Петя…
Таня осторожно зашла к логистам. Да, это был Даня. Не глядя на клавиатуру, он ловко набирал текст, с акцентом - с чуть большим усилием, чем по другим клавишам, - ударяя по enter. На экране монитора шустро мелькали какие-то индикаторы, столбики и таблички, своим видом намекая, что «лечение» компьютерной сети происходит успешно.
- Привет, - тихо сказала Таня, чувствуя, как сильно барабанит сердце.
Даня на секунду повернул голову, улыбнулся:
- О, привет! – и тут же снова вернулся к своим индикаторам и табличкам.
Таня постояла на входе пару секунд, в ожидании больших эмоций со стороны Дани. Но их не последовало. Она вышла.
«О, привет» и всё? Кольнуло обидой, Таня сжала губы и пошла обратно в свой отдел.
* * *
Они вместе проучились в Университете пять лет, в одной группе. Данил Дараганов был влюблен в Таню в течение почти всего времени совместной учёбы. Нет, он не «бывший». Потому что он так и не стал её «настоящим». Их отношения были классическими в понятии «френдзоны». Он очень хотел и прилагал достаточно усилий, чтобы всё у них перешло на романтические рельсы. И она этим с удовольствием пользовалась. При этом не подпускала к себе, лишь умело подпитывая надежу, что всё у них ещё может получиться – он такой классный, надёжный, хороший, замечательный… друг.
Он всегда приходил на помощь – забрать выпившую из клуба, когда там начинался стрём, закинуть денег на карту, когда там резко закончились, а очень надо. Сгонять в аптеку и закупить там лекарств, когда заболела… Поддержать морально, занять очередь где-либо, отметить, что была «на лабах» - что угодно, что только может понадобиться в бурной студенческой жизни. Да и просто поболтать посреди ночи, поплакаться, когда всё не очень хорошо…
Даня классный. Всегда хотел большего, но всегда оставался «запасным аэродромом». И когда казалось, что пора уже им воспользоваться, этим «аэродромом», решиться быть с ним, Таню что-то сдерживало, хотелось попробовать чего-то ещё и кого-то другого. Ведь Даня точно никуда не денется!
И ещё ведь… в этом такой кайф, когда большой сильный умный парень страдает из-за тебя, готов на всё для тебя. Этот его взгляд, когда он что-то сделал для неё хорошее, важное – там радость, гордость и торжество, что это он сделал ДЛЯ НЕЁ, он справился. И теперь у неё всё хорошо из-за его стараний.
Несмотря на то, что она отказывала ему в сближении, он не менялся – всё равно оставался «лучшим другом». Даня заметно переживал, что всё складывается вот так. Но не предъявлял никогда ничего, не ругался, не обижался.
Разве что ещё больше качался.
Пожалуй, Таня смело могла бы себе записать в «заслугу», что Данил раскачался благодаря ей, из-за «френдзоны», в которую она его записала.
Чтобы было не так больно морально от всего, он спасался в качковом зале. «Сто девяносто жим лёжа» ни о чем не говорило Тане, но судя по реакции окружающих, одногруппников, это было безумно много. Да и ширина его плеч, объем бицепсов, ног не позволяли усомниться в этом.
На последнем курсе Тане начало казаться, что Даня несколько изменил отношение к своей «френдзоне» - да, он продолжал оставаться лучшим, практически безотказным другом, но при этом к ситуации стал относится… просто с юмором.
Переживания с его стороны перестали быть замечены.
Появилась весёлая, озорная и даже ехидная (нет-нет, не может быть, это только кажется) улыбка на всё происходящее между ними.
Разбираться, изменился ли Даня и насколько, поменял ли отношение и как сильно, или просто она это так почему-то видит - у Тани тогда на пятом курсе времени не было. У неё началось всё очень серьёзно с Петром Васильевичем.
Для неё просто Петей…
Петя был старше на девятнадцать лет. Он был Генеральным Директором очень серьёзной фирмы – куда потом устроил и Таню после универа. Он решал и предугадывал все проблемы, был щедрым, предусмотрительным, заботливым. С ним Таня себя чувствовала, как за каменной стеной.
Они вместе съездили на Бали. Ей было наплевать, что думают о них другие, шепчутся, что она ему в дочки годиться, или ещё что-то.
Он начал намекать про замужество…
Эти намёки выбили Таню из колеи.
Она много серьёзно над этим думала. До сильных мигреневых болей.
И… чем больше думала, тем становилось страшнее.
С каждым днём аргументов, что это классно – выйти замуж за Петра Алексеевича, и там всё будет у них здорово – становилось всё меньше. А оставшиеся позитивные эти самые «аргументы» - заметно мельчали…
Неоспоримый, но крайне неприятный факт - это же он мудрый, опытный, поэтому её мнение имеет «так себе» значение, скорее неважно. Что и как надо, как жить, не «решаем мы вместе», а решает он.
Общеизвестно, что «тебе столько лет, на сколько ты сам себя ощущаешь» - конечно, так, но… Эти рваные на коленях молодёжные джинсы и футболочка с каким-то котом из мультика… Это гордое употребление модного молодежного слэнга типа «кринж»… Ну, вот гораздо лучше для всех было бы, если бы он был одет как солидный сорокалетний дядя, и речь у него была серьёзного, в своих годах, мужчины.
И Танин постулат «мне всё равно, что о нас думают и говорят другие» - давался всё тяжелее и тяжелее, всё больше усилий приходилось прилагать.
Ибо на самом-то деле ей не всё равно!
Медленно, но верное её жизнь стала превращаться в жизнь сорокапятилетней тётки. Вокруг которой близкий человек, его друзья и их жёны – всем под сорок пять, с мышлением, разговорами, интересами и убеждениями этого возраста. С редкими и корявыми попытками с его стороны выглядеть и звучать «молодёжно».
«При всем уважении к возрасту, но мне-то всего двадцать три!» - с каждым днём Танины терзания и мысленные метания не становились слабее.
Золотая клетка…
* * *
Выдержав паузу и выбрав нужный момент, в конце рабочего дня Таня подошла к Петру Васильевичу и осторожно поинтересовалась:
- Петь, у нас же дома тоже система «умный дом с Алисой» полетела, может, вызвать спеца, пусть всё настроит?
- Да-да, хорошо, делай, - оторвавшись на секунду от срочного вопроса, Пётр Васильевич быстро согласился и тут же вернулся к делам.
Уединившись, Таня набрала номер фирмы, которая только что починила сеть в Логистике, и сделала им заказ на настройку «умного дома с Алисой». Просить, чтобы специалист, который будет этим заниматься, был именно Дараганов, долго не понадобилось…
* * *
- О! Привет! – Даня был искренне удивлён.
- Привет.
Таня встретила его в огромной квартире Петра Васильевича в коротких облегающих бедра и попу шортиках и футболке, не закрывающей её красивый плоский животик. Её порадовал многообещающие взгляд, тон восклицания и улыбка Дани.
- Так, где у нас тут что?.. – Даня надел бахилы и прошел со своим «докторским» - для различных электронных гаджетов и устройств - чемоданчиком в зал.
Он был сосредоточен и не разговорчив – впрочем, как обычно, когда делал что-то важное для неё, - не расспрашивая про жизнь, про «как дела?» Лишь c лёгкой улыбкой изредка поглядывал на Таню.
Хватило пятнадцать минут всё проверить, наладить и настроить – поломка, как часто бывает, оказалась совсем и не поломкой.
- Всё готово, - довольный объявил он.
- Везде работает? И здесь? – Таня зашла в спальню, чтобы убедиться, что и там всё в порядке.
Даня последовал за ней:
- Да, конечно.
Таня сняла с себя топик, стянула шортики и осталась полностью обнажённой.
- Ух, - вырвалось у Дани, брови поднялись.
- Иди в душ… - с чувственным придыхание сказала Таня, коленями забралась на большую кровать и уселась к нему лицом, разведя ноги.
Даня во все глаза рассматривал Таню «во всех местах» в мельчайших подробностях.
«Ну, вот ты и дождался. Вот мы и дождались…» - подумала Таня, радуясь тому, как он пожирает её глазами всю. Она чуть прогнула спину, кокетливо повернула голову и убрала прядь волос с лица.
Даня кивнул и, оставаясь на месте, громко произнёс:
- Алиса, что такое Совесть?
- Совесть – это моральное чувство, которое помогает человеку различать добро и зло, поступать правильно, нести ответственность за свои поступки, - ответил робот приятным голосом.
- О! – Даня артистично сделал поучительно-удивленное выражение лица и поднял палец вверх.
- Алиса, что такое Верность? – снова спросил он.
- Это состояние, в котором каждый партнёр остаётся преданным и приверженным друг другу на эмоциональном, физическом и сексуальном уровне. Это означает, что партнёры сознательно и добровольно выбирают остаться верными друг другу.
- Спасибо, Алиса, ты классная, - закивал Даня, соглашаясь с ней.
- И Вам спасибо за вежливость, очень приятно, - с благодарностью ответила Алиса.
- Шикарно выглядишь, - восхищенно сказал Даня, а затем с улыбкой поморщился, как бы извиняясь, что он тут некстати и невовремя, и добавил. - Я пойду?
Он развернулся и ушёл, щёлкнув замком входной двери с внешней стороны.
* * *
Конец ноября.
Вот и всё. Всё закончилось. Всё-таки правильно поступила! Иначе был бы ад.
Таня рассталась с Петром Васильевичем.
Она пережила жуткую истерику с его стороны, наслушалась столько нелицеприятных и нецензурных эпитетов в свой адрес, сколько не слышала никогда ни от кого никому. Уволилась – что логично, - коротко постриглась, перекрасилась в жгучую «латинос» брюнетку, сменила номер телефона. Нужно начинать жизнь с нуля…
Она неторопливо шла по
