ключом дверь. Кивнула ободряюще Маргарите.
– Сейчас. бабулечка, сейчас, родная!
Так получилось, что одной ногой внучка стояла в каюте, другой в коридоре. Ключ выпал из дрожащих рук в воду. Маша в поисках наклонилась. Судно качнуло. Девушка пошатнулась, выпала из каюты, опустилась на полу в коридоре. Дверь захлопнулась. Ключа не было. Последнее, что помнила Мария, был сильный удар по голове, после которого она отключилась.
***
Матрос Семёныч пытался отплыть от судна. Вокруг копошились люди в оранжевых жилетах. Шли шлюпки, полные под завязку. На берегу собиралась толпа. Мужчина обернулся к кораблю и вдруг заметил единственный приоткрытый иллюминатор трюма, к которому подступала вода. А в том иллюминаторе металось яркое пятно. Семёныч погрёб обратно, к непонятному явлению. Увидел, будто мокрый шерстяной коврик с зелёными глазами и сплюснутым розовым носом прилип к стеклу. Рыжий кот метался в каюте, в которую сочилась вода. А за ним… неподвижная пожилая женщина с загипсованной ногой, лежащая на кровати.
Матрос взобрался на судно. Стал звать на помощь. Люди бросились в трюм. Единственная каюта, та самая, за которой бесновался и орал кот, была заперта. Ломиком с пожарного щитка, подвернувшимся под руку, вскрыли дверь. Выскочил кот. Старушка с закрытыми глазами замерла на кровати. Рядом в воде плавали жёлтые очки.
***
Маша открыла глаза. Белый потолок, бесконечный белый потолок и больше ничего. Увидеть что-то боковым зрением она не могла. Голова девушки напоминала огромный белый шар из бинтов, напоминающий шлем инопланенянина. Она хихикнула от такого сравнения и вдруг вспомнила всё: крушение, бабушку со сломанной ногой в заполняющейся водой закрытой каюте.
– Бабушка! Бабулечка моя!
Она чудом поднялась с кровати, вышла в больничный коридор. Брела по стенке, заглядывала в палаты. Казалось, кричала, зовя Маго. А губы её только чуть шептали. Наконец, в изнеможении, она увидела в одной из палат лежащие на тумбочке жёлтые очки. А рядом на кровати…. что-то бесформенное, заваленное грудой одеял. Маша с ужасом смотрела на это нечто, думая. что настал конец. Жизнь завершилась. Бабушки больше нет.
И тут до неё из недр постели донеслось хриплое:
– Машка! Курить принесла? Что???
Мир закружился в радостном калейдоскопе. Голова инопланетянина раскачивалась и хохотала, не в силах остановиться.
Марго скинула одеяла, свесила костяную ногу. Прижала к себе шлем из бинтов. Гладила его, причитая:
– Всё, моя девочка, всё! Всё позади! Живые мы. А голова и нога до свадьбы заживёт, и твоей, и моей! Видишь, даже очки целы. Хочешь, примерь, разрешаю. Что??? не хочешь? Как не налезут? И правда…
Стук в дверь прервал поток родственных чувств. На пороге стоял Семёныч к Баксом в руках.
– Я тут, это, извиняюсь за беспокойство. Ваш котик килечку не уважает. И куриные пупочки тоже. Чем кормить то животное??? А вообще я Василий Семёнович. Это я котика вместе с вами вроде как спас…
¬– А я Маргарита Арнольдовна. Для особо отличившихся в спасении котов, Марго. Так, Семёныч, быстро дуй в магазин. Коту виски… тфу, «Вискас», мне сигарет! Мухой!
***
Прошло два дня. Теплоход сняли с мели. Подлатали. Неунывающие туристы вернулись на борт для продолжения круизного веселья.
Дружная компания в лице бабушки с внучкой, кошачьего спасителя и собственно, самого кота, собралась в каюте в трюме. Дверь починили. А иллюминатор Марго так и не разрешала закрывать, воздуха ей не хватало.
– Хочу рассказать вам одну историю. Помнишь, Машка, как на Таганке Высоцкий Володька у меня прикурить попросил?
– Наизусть знаю, и про талию Гурченко, и про Маринку в Париже.
– Так вот. Не просто он ко мне подошёл, закурить попросил. Не было больше никого рядом, а его преследовал кто-то. Вот он и сунул мне потихоньку что-то в руку, велел бежать. Я дома ладошку открыла, думала, вещичка какая на память от артиста, а там камушек оказался. Драгоценный. Больших денег, как окозалось, стоит. Не свела нас больше судьба с Володей. так и остался подарочек у меня. Я его сначала среди стразов в очках вставила, спрятала, вроде.
– Так вот почему твои жёлтые очки были неприкасаемы?
Семёныч кинулся к очкам ч интересом.
– Не мечтай! Нет его там! перепрятала перед круизом. мало ли что.
– Так, где же он был?
– А ты у Баксика поспрашивай. Видишь, ошейник у него какой красивый, объёмный, с кармашком?
Маша кинулась к коту:
– Ба, а где ошейник?
– Что? Какая я тебе ба? Марго и точка!
***
Тем временем. в укромном уголке трюма, барменша Катя со своим так называемым мужем всё в той же толстовке с капюшоном, по частям раздирали нарядный ошейник. Вот отлетел в сторону кармашек с записанными на бумажке данными кота. Вот кожаный ремешок оказался вспорот. Растерзанный кошачий прибамбас полетел на пол.
– Ничего! Камня здесь нет! Сколько следили за старухой, и всё коту под хвост. Под шею. Баксу этому придурошному!
***
А Марго, тем временем заканчивала свою историю:
– Я перед круизом рассудила. что опасно камень держать при себе, да и при коте. Всё казалось, следят за мной. Отнесла драгоценность в банковскую ячейку, от греха подальше.
Слушатели выдохнули.
– Так даже лучше, бабушка! Спокойнее.
Маша вдруг поняла, что близкие живы и в безопасности. На улице солнечный летний день. Продолжается увлекательный круиз. На борту аниматоры заходятся в танце. А над рекой разносится раскатистое: «Круиз! Круиз! Да здравствует, круиз!
Эпилог.
Редактор печатного издания говорил своему заместителю:
– Молодец, наша автор Мария! Выполнила редакционное задание. Лихо закрутила сюжет! Или раскрутила? Хороший детективчик получился! Думаю, теперь наши рейтинги поднимутся.
– Это решать читателям. Только им.
– Так давай обратимся к читателям! Уважаемые! Поддержим наших героев? А то, думаю, если откажете, Маргарита Аскольдовна не доживёт до своей свадьбы с кошачьим спасителем. Да и Маше полезно будет погулять на бабкиной свадьбе!
- Брысь! Простите, это не вам! Редакционный котяра Бакс совсем разболтался. Гоняет винтажные жёлтые очки, которые стоят целое состояние...
