мне-то скажи: чего думаешь? Что с тобой? Мож, в город, в больницу поедем, а?
Она серьёзно подумывала сдать Тяп-Ляпа в психбольницу.
«Там он будет всё ж под присмотром, да полечат хоть немного. А тут и действительно пропадёт совсем».
- Вить…
Он повернулся к ней и тихо попросил:
- Тётя Шура, одень мне завтра хорошую мою рубаху, мне мама её в городе покупала давно, и брюки синие новые, они дома, в шкафу висят.
Тётя Шура широко раскрыла глаза и прикрыла рот ладонью.
«Господи! Ещё чего, руки на себя «наложит»», - подумала она с тревогой.
Тяп-Ляп повернулся к ней, и она вздрогнула.
«Что с его лицом? Я его никогда ещё таким не видела».
Тот был не по - детскому серьёзен и бледен.
- Витя…
- Тётя Шура, они завтра прилетят! – он посмотрел на вечернее небо. – Они прилетят за мной.
- Витенька, да уж ты всей деревне наговорил об этом. Кто хоть прилетит-то? Кто может с неба прилететь за тобой? Нет там никого! Нет! Вить…
- Прилетят завтра. Вечером. Я знаю!
«Завтра же пойду на почту и позвоню в город, в больницу, - подумала тётя Шура. – Пока не поздно! Пусть приедут, заберут».
На другой день Тяп-Ляп опять напомнил ей о своей просьбе и уже к обеду стоял посреди улице в белой наглаженной рубахе, в синих отутюженных брюках и в чёрных туфлях.
Потом вернулся к калитке и опустился на лавку.
Так он и просидел до вечера, до стада.
Односельчане, встречая своих коров и гоня их по улице домой, молча и с удивлением глядели на нарядно одетого, серьёзного Тяп-Ляпа.
- Ты куда это нарядился? – спросил подошедший дядя Коля.
- Я сегодня улечу, - Витька слегка улыбнулся.
- Да… - дядя Коля вздохнул. – Спать пора уже. Вон – темнеет. Шёл бы домой.
- Не, - Витька посмотрел вверх. – Теперь уже скоро. Ещё немного осталось.
- Ну, ладно. Сиди, - и, ухмыльнувшись, дядя Коля ушёл.
Вечер был тёплый, но какой-то – не как всегда.
Воздух был через чур наполнен озоном, как после грозы, стояла мертвецкая тишина, а звёзд почему-то не было видно.
Большинство сельчан, управившись по хозяйству, заперев на ночь скотину, вышли на деревенскую улицу немного отдохнуть, подышать таким «вкусным» воздухом перед сном.
У клуба веселилась молодёжь, откуда доносились смех и песни, пацаны помельче жгли у автобусной остановки костёр, а бабы со старухами «пережёвывали» на скамейках последние деревенские новости.
Обычный вечер в обычной деревне.
Если бы.
Кто первым увидел диковинное, вспомнить после не мог никто.
Но вдруг тишину разрезал истошный вопль:
- Глядите!
Люди завертели головами, ища глазами орущего, не понимая при этом, куда надо глядеть, как тот же голос продолжил:
- Глядите! Летит! Кто это? Глядите!
И тут, задрав головы, люди увидели, как по сумеречному небу медленно летел огромный шар. Такой огромный, что никто не мог вначале даже определить его размер. Одним он казался с дом, другим как два дома, а третьим и того больше. Шар отливал не то серебряным, не то изумрудным цветом (в темноте этого было не разобрать), а ещё вокруг шара клубился прозрачный туман, похожий на раскалённый и дрожащий воздух, какой поднимается от горячей плиты. Шар беззвучно и медленно плыл над деревней вдоль улицы, а потом, не останавливаясь, повернул в сторону луга, над которым и завис.
Все, оцепенев, смотрели на прилетевшее «чудо-юдо», а потом, не сговариваясь, молча, бросились на луг.
Бежала вся деревня.
Только бы успеть!
Только бы не улетел!
А что дальше?
А чёрт его знает!
Главное – добежать!
Повезёт – потрогать руками, поковырять ногтями.
Воздух рвал лёгкие. Земля дрожала от топота ног, а глаза, забыв, что им надо время от времени моргать, бежали вприпрыжку впереди своих хозяев.
Люди бежали, падали, поднимались и снова бежали, старались обогнать впереди бегущих, толкались и снова падали, но никто даже не думал остановиться или воротиться назад - такое могло придти в голову только дураку, а таких сейчас на лугу просто не было. Быть не могло!
Шар, немного повисев неподвижно, вдруг начал медленно опускаться к земле, после чего на высоте около двух-трёх метров замер.
Добежавшая, наконец-то, до «места» толпа, растянулась вокруг шара большим полукругом (так лучше всем видно) и на безопасном расстоянии, отмеренном подсознательно, остановилась.
Глаза скользили по поверхности диковины, но зацепиться им было не за что.
Ни окошек, ни дверей, ни каких либо антенн или рогов.
Минут через пять сознание начало возвращаться в головы собравшихся, а к некоторым даже вернулась и речь.
- Ни фига себе… - прошептал один из пацанов.
- Инопланитяни… - вторил ему другой, стоявший рядом.
- Сам ты «инопланитяни», - сказал высокий парень, пытавшийся дрожащими пальцами справиться с сигаретой.
В инопланетян в деревне не верил никто.
Верили в Бога, в чёрта, в сны, в различные приметы, а вот в инопланетян не верили.
Поверить, конечно, можно, но для этого сначала нужно этих инопланетян потрогать руками, выпить с ними, поболтать…
- Жар от него тянет, как от печи, - продолжил первый тем же шепотом.
- А как он висит? Не падает?
- Заткнись! – дорожащим голосом прошипел кто-то рядом.
- Смотрите, трава под ним дымится.
- Ага… - шмыгнул носом протиснувшийся вперёд мальчишка без майки и без обуви, которую он потерял в галопе по высокой траве и даже не заметивший этого.
Вдруг, в нижней части шара появился ослепительно белый луч света, вырвавшийся, как показалось всем, из открывшегося люка и осветивший траву под шаром ровным кругом.
Толпа немо отпрянула назад, готовая в любую секунду сорваться и рвануть назад, к спасительной деревне.
И только один человек, вместо того, чтобы сделать шаг назад, сделал шаг вперёд.
Это был Тяп-Ляп.
Он сделал пару нерешительных шагов, на секунду замер, обернулся и, глядя на стоявших сзади, негромко произнёс:
- Я же говорил вам, что они прилетят. Говорил… - и, повернувшись к толпе спиной, вдруг медленно двинулся к шару, к тому месту, откуда бил на землю пучок яркого света.
Толпа загудела.
Кто-то крикнул Тяп-Ляпу, чтобы он одумался, вернулся и не сходил с ума, что его там убьют.
Большинство же думали, что он просто дойдёт до люка, посмотрит во внутрь, а потом вернётся.
Но… Тяп-Ляп не вернулся.
Как только он оказался под открытым освещённым люком, шар стал медленно опускаться вниз.
Тяп-Ляп даже не обернулся. Он глядел вверх, в светящееся нутро прилетевшего монстра .
Кому-то даже показалось, что он зажмурился от яркого света.
Тяп-Ляп стоял с торжествующим видом, опустив руки по швам, выпятив немного вперёд грудь, как стоит солдат на посту у войскового знамени.
По мере того, как шар продолжал опускаться вниз, в проёме люка скрылись вначале голова, плечи, а когда до земли осталось не более полуметра, все вдруг увидели, как Тяп-Ляп поднял одну ногу и сам зашёл во внутрь шара.
Скоро свет погас, очевидно, закрылся невидимый люк, и шар также беззвучно и медленно поплыл вверх.
Поражённые и парализованные увиденным, люди попятились.
Несколько секунд они смотрели на поднимающийся шар, а когда тот оказался над ними, то, переполненные страхом и паникой, все рванулись обратно, в деревню.
И опять бежали. Падали, поднимались и боялись оглянуться назад.
Но, если на луг бежали молча, то сейчас к топоту ног добавились, тяжёлое сопенье мужиков, дикий девчоночий визг, от которого зачесалось в ушах и истошный плач маленьких ребятишек, далеко отставших от толпы и растерявших в этом сумасшедшем беге свою не в меру большую обувь, своих старших – сестёр, братьев, а кто и мамку с папкой.
Добежав до деревни, до первых домов, запыхавшиеся и ошарашенные произошедшим, собравшиеся в бесформенную кучу, люди, задрав головы, старались отыскать улетевший шар, но тот, словно растворился в бескрайнем тёмном небе.
Потом начался детальный «разбор полёта».
Версий случившегося было миллион, а поднятый галдёж всполошил даже уже уснувших коров.
Старухи, подтянувшиеся к месту «собрания», то и дело крестились и что-то бормотали.
Так и простояли бы до первых петухов, если бы кто-то вдруг не предложил поискать Тяп Ляпа дома, и шумная толпа двинулась вдоль изгороди.
Остановившись у калитки, люди, притихнув, уставились в тёмные окна избы, надеясь увидеть за ними Тяп-Ляпа, а решиться пройти в дом смелых не нашлось (мало ли чего…), пока не появился дядя Коля. Он молча прошёл через толпу, через распахнутую калитку и скрылся в проёме тёмных раскрытых сеней.
Толпа напряглась.
Через минуту дядя Коля вышел обратно.
- Нет его, - обвёл толпу невесёлым взглядом – Нет! Нету!
С тех пор Тяп-Ляпа не видел никто.
Много дней деревня была в шоке.
Выходя утром на улицу, каждый вначале оглядывал деревню – не видно ли где Тяп-Ляпа, а потом смотрел на небо. Поглядывали на небо и днём, но чаще по вечерам, в то самое время, когда прилетел шар.
А тут ещё и дом Тяп-Ляпа сгорел.
Сгорел странно, ночью, - тихо, без шума. Даже соседские собаки ничего не учуяли и не подняли лая.
Глянули люди утром, выгоняя коров в стадо, а дома-то и нет – одни обугленные брёвна слегка дымятся…
Такие вот дела.
Я тоже иногда смотрю в ночное небо, надеясь всё же увидеть тот шар, что увёз с собой Тяп-Ляпа, и когда вижу, как по Млечному пути движется маленькая светящаяся звёздочка, думаю:
«Это, наверное, и не спутник, а тот самый шар, в котором улетел Тяп-Ляп. И хорошо ли ему там? Наверное, всё же хорошо. Иначе бы он вернулся. Иначе бы не улетел. Смотрит, наверное, на нас сверху и улыбается».
А в деревне с той поры никто его больше не вспоминает, как Тяп-Ляпа.
Все его называют Витюхой, и луг, с которого он улетел, теперь зовут Витюхиним, и всё смотрят на небо и ждут, когда же Витюха вернётся домой – не верят, что Витька Кузмин улетел от них насовсем, навсегда.
Не может такого быть!
