Торопливо допиваю чай и плетусь в кабинет к директору. Ноги прямо ватные, я даже не помню, когда я так паршиво себя чувствовала. Оказалось ничего страшного! Он сомневался в одной фразе в документе, она показалась ему не убедительной. Вместе мы быстро переделали ее в очень убедительную. Когда на меня не давят, я могу быстро соображать.
- Вера Ивановна, вы сегодня какая-то…
- Рассеянная?
- Нет, нет, - он сдвинул очки на кончик носа и посмотрел на меня усталыми глазами. – Не такая как всегда.
А какая я всегда? Разумеется этого вслух я не произнесла.
- Павел Петрович, а вы в детстве писали письма Деду Морозу?
Даже не знаю зачем я это спросила? Директор вернул очки на место, пожевал задумчиво губами.
- А почему вы спрашиваете? – он посмотрел на меня удивленно.
- Так, - неопределенно протянула я и поспешно добавила. – Простите, это все Новый год, в голове крутятся одни подарки и…
- И желания, - подхватил он. – Да, да, желания чтобы в новом году все было гораздо лучше, и чтобы подарили что-нибудь позарез нужное. Я не писал письма Деду Морозу, сын писал, велосипед просил, красный трехколесный, а потом уже новый телефон. Купили и подарили, куда деваться, новогодние желания же! Ваши задали вам головоломку – желания расходящиеся с возможностями?
- Что-то в этом роде. Примерно. – я не знала как теперь выкрутится.
- Дети не глупые, они не будут просить то, что невозможно их родителям. – Павел Петрович снова спустил очки на кончик носа, глаза у него стали веселее.
- Дети не будут, - согласилась я. – Дети знают чего хотят, просто иногда они не могут это правильно выразить, особенно письменно. Как та фраза, которую мы с вами заменили. Всего два слова , а смысл уже немного изменился. Я справлюсь.
- С наступающим, Вера Ивановна!
- И вас тоже с наступающим!
Я вернулась к своему столу. «Деушки» на меня косились, что-то подозрительно долго я была у директора. Я бодро улыбнулась и постучала по левому запястью, где должны быть часы, которых не было. За чаем мы обсуждали что-то новогоднее, я не дослушала, так как ушла. На чем мы остановились? Не на меню и гостях, это точно. Что-то другое было, более важное.
Новый год. Почему мы так его ждем? Надеемся на какое-то чудо? Вводим в заблуждение детей дедами морозами и санта клаусами. Придумываем снежных королев, говорящих снеговиков, каких-то крампусов и других уже отечественных похитителей снегурочек и тому подобное. Наверное, это разбавляет наше серое существование. Как будто Новый год что-то изменит. Просто мы надеемся на лучшее. Загодя следим какой это год по-китайски, несмотря на то, что прекрасно знаем, когда наступает китайский Новый год. Просто это тоже стало традицией. Не знаю, встречает ли кто из китайцев Новый год по-русски. Вряд ли. А мы вот празднуем по-китайски наш русский Новый год! И дарим знакомым и близким пластиковых дракончиков, обезьян, кроликов и свиней, которых они прицепят на свой холодильник. Возможно, они их выбросят после Нового года, потому что на их холодильнике уже нет места для этого новогоднего зверинца.
Мы не ждем так никакой другой праздник, как Новый год, ну, если только день рождения. День рождения у меня на перепутье – уже не осень и еще не зима, середка на половинку. А мне в детстве всегда хотелось, чтобы оно было летом. Когда тепло, когда каникулы, когда в гости к бабушке, когда в огороде малина, а на рынке фрукты. Мне вдруг показалось, что я мелкими шажками на цыпочках подбираюсь к своему заветному детскому желанию, которое тогда не смогла выразить правильно. Что для меня лето? Сейчас наверное ничего особенного. Лето и лето. А если разобраться… Дверь в лето. Как у Хайнлайна. Исполнение заветного желания, которое не осознавал. Машина времени, анабиоз… Глупости все это. Нужно было тридцать лет проспать, чтобы понять чего ты хочешь? А у меня сорок лет прошло не во сне, и я не поняла. Просто не пыталась. Нужно было появиться Деду Морозу, чтобы меня всколыхнуть, заставить посмотреть назад под другим углом, с позиции чуда. Дети редко желают чего-то абстрактного. Коньки, велосипед, телефон – это, да, предметно, конкретно. Это понятные вещи. А дверь в лето? А счастье? А любовь? А разве у меня этого нет и не было никогда? Не ценим, что имеем. Наши «летние каникулы» или «дверь в лето», если хотите, всегда где-то рядом. Просто мы сомневаемся, может не осознаем, запудривая себе мозги не своими желаниями. И открываем не ту дверь. Там зима, которая никогда не превратится в лето. У кого-то эта дверь может быть скрытой за нарисованным очагом. И тогда нужен болтливый сверчок, лиса Алиса и кот Базилио, чтобы добраться до золотого ключика. Кто-то открывает чужую дверь, потому что она кажется более привлекательной. И мы ошибаемся и разочаровываемся, принимая чужое счастье за свое.
За окнами темнело. Компьютер выдал «готово». «Деушки» неторопливо убирали папки с бумагами в ящики своих столов. На лицах читалось предвкушение и некоторая озабоченность. Вдруг что-то забыли. Из кабинета напротив появился Павел Петрович одетый в дубленку. В одной руке он держал шапку, в другой пухлый пакет, из которого торчали горлышки шампанского.
- Ну, что, красавицы, до встречи в наступающем году! До свидания.
«Красавицы» радостно закивали: «До встречи!». Собирались немного шумно, шутя и хихикая. «Красавицы», как же! А все равно приятно. И домой, домой. Встречать Новый год, который что-то нам несет. Дарить и принимать, радовать и радоваться. Так просто.
Дома меня встретили как обычно Миша и Тимофей. Миша загадочно улыбался, а Тимофей не менее загадочно мурчал, и норовил потереться о мою ногу, мешая разуваться. В кухне горел свет, в гостиной мигала огнями елка. Все как обычно. Но Миша почему-то упорно пытался загородить собой дверь на кухню.
- Подозреваю, что там дверь в лето. – я кивнула в сторону кухни.
Я еще была под впечатлением своих же размышлений.
- Точно, - обрадовался Миша. – Как ты догадалась?
- Чую, - коротко бросила я. – Так и будите меня держать в прихожей?
- Подожди, у нас тут не только дверь в лето, у нас еще и дверь в зиму. Вот!
Он открыл коробку, стоящую на тумбочке, я сразу ее не заметила. В коробке лежали мужские коньки с ботинками.
- Будем вместе кататься. – сообщил муж. – После Нового года обещают, что морозы спадут. Тогда можно на каток, тряхнуть стариной, так сказать.
- Я не умею кататься.
- Ну и что! Я умею, просто давно не катался.
- Мишань, а давай я тебя поцелую, а то все дела, быт и никаких чувств.
И мы целовались в прихожей как два…, не, не дурака, а так как будто сто лет этого не делали. Может, и не делали сто лет. А на кухне было лето. На столе было самое настоящее тропическое лето. Ананас в окружении мандаринов, грейпфрутов, манго, папайи и еще чего-то, чему я названий не знаю. В отдельной вазочке лежала свежая земляника.
- Это чего…, - дальше я говорить не смогла, проглотила слюну, повернулась к мужу.
- Новый год. Я подумал, всегда одно и тоже. Пусть в этот раз будет по-другому.
- Ага, пусть будут «вечные летние каникулы» хотя бы на Новый год.
И я засмеялась наверное счастливо, потому что Миша тоже засмеялся, тоже может быть счастливо. А потом мы поздравляли детей и родственников, а они поздравляли нас. За окнами сверкали фейерверки, в бокалах пенилось шампанское. Пахло мандаринами и пихтой. Традиции и привычки вовсе не так уж плохо. Это не закостенелый консерватизм, это устойчивость. К хорошему старому хорошего нового. И тогда все будет хорошо. Разве не этого мы хотим?
Через два дня и в самом деле потеплело. И мы пошли на каток со своими новыми коньками. Миша и правда неплохо держался на коньках, не то что я. Я держалась за Мишу, а он держал меня, хотя я все время норовила упасть. Не упала, потому что мы держались вдвоем.
- Устала? Получится, обязательно получится, - успокаивал меня муж. – У нас знаешь сколько времени впереди, только бы погода не подвела.
- Главное – погода в доме!
- Ну, да!
Можно кататься одному, а лучше вдвоем. Так устойчивее. Мимо нас проехала пара. Дед Мороз с девушкой в белой куртке и пушистой шапочке. И он мне подмигнул. Не знаю, был ли это тот самый Дед Мороз или другой, мне он показался моложе. Чего не бывает в Новый год и даже после него.
Девушка хотела счастья. Я тоже, только назвала я его не счастьем, а летними каникулами. Моя персональная дверь в лето. А слова «вечные» и «всегда» - это так детский максимализм.
