Кругом все расступились, образовав нечто ринга, где люди служили вместо канатов. Некоторые довольно осклабились, видимо, предвкушая интересное зрелище.
Ледокол в стойке каратиста держал перед собой ладони, готовые в любой миг сомкнуться в кулаки. Он смотрел на Рудова и холодно улыбался. Вдруг он выбросил ногу. Саша резко отпрянул назад, и удар ногой прошел мимо. Талант бойца – чувствовать момент удара, когда одновременно с ударом срабатывает мгновенная реакция. Снова выброс ноги, и снова мимо.
- Не уйдешь, - усмехнулся Ледовский и быстро стал наносить ногами удары, целя Саше то в грудь, то в голову. Пару раз применил вертушку. Но все мимо. Саша либо ловко уходил в сторону, либо отбивал удары руками, которые становились все медленней, потому что Ледовский начал уставать. Саша выбрал момент и, отбив очередной удар ноги, быстро нанес удар кулаком противнику между ног. Взвыв от боли, Ледовский согнулся. Саша хотел ударить ему в голову, но чьи-то крепкие руки его придержали. Ледокол пришел в себя и, сжав кулаки, пошел на Сашу. Только теперь он не улыбался. Злоба выступила на его лице.
- Ну, падла, - прошипел он, - получай!
У Саши перед глазами замелькали его бешеные кулаки. Несколько ударов он пропустил. Боли он не чувствовал, но во рту появился привкус крови. Вдруг Ледовский резко ударил ногой ему в пах, и другой тут же в голову. В голове у Саши сверкнула молния, перед глазами все поплыло. Ледокол начал бить руками. Удары посыпались один за другим. Саша отбивался, но удары все чаще и чаще достигали цели, попадая ему все больше в лицо. Голова уже не соображала. Он уже смутно видел перед собой лицо противника, но злорадную усмешку на его лице разглядел хорошо. Это придало ему злости, а значит, и сил. Он ударил правой наотмашь и попал. Крепко сжатый кулак угодил в печень. Ледокол упал. И пока он лежал, корчась от боли, Саша приходил в себя. Добивать противника он не стал, да ему и не дали бы. Это он понимал, и поэтому постарался побыстрее прийти в себя и набраться сил. Ледокол начал вставать. Он вставал медленно, на его лице не было ни улыбки, ни злобы. Было оно спокойное и выражало полную уверенность в своей победе. Промелькнула лишь досада за пропущенный удар.
- Шутки кончились, господа, - глухо произнес он, - и пора приниматься за дело.
Все кругом довольно загалдели.
- Да, Ледокол, надо с ним кончать!
- Хватит возиться!
- Вспомни свой коронный!
Бах! В глазах у Саши сверкнуло. Этот удар ногой он пропустил, даже не заметил его, только понял, что ударили ногой. Точно под подбородок. Ноги сразу отяжелели, и он опустился на колено. «Это конец» - мелькнуло в голове. Но Ледовский не стал его добивать. Видимо, думал, что его час настал, и он свое уже не упустит. Может, он хотел просто одним ударом нокаутировать Сашу. Но, скорее всего, он решил, наверное, выполнить свое обещание – не оставить на Саше живого места.
- Вспомнил где бабки? – усмехнулся Ледовский. – Нет? Ну, сейчас вспомнишь. Поднимайся, падла!
Александр поднялся. Бах! Новый удар. Но теперь в живот. Саша согнулся.
- Вспомнил?
Бах! Бах! Бах! Саша падал, но вставал вновь и вновь.
- Будешь говорить? На!
Саша, вытирая запенившийся от крови рот, начал понимать, что теперь его будут действительно долго и мучительно избивать. Но не этого он боялся. Он-то выдержит любую боль! Но вот проиграть… Нет! Этого он никак не хотел. В нем горела звезда настоящего спортсмена и бойца. Жажда победы любой ценой! А за ценой он не постоит. Пусть бьет, пусть истязается, он все вытерпит!
Через боль и кровь он начал медленно приходить в себя. Главное для него было восстановить дыхание и ясный ум. Прикрывая голову от ударов, он терпел. И еще ждал. Ждал, пока соперник хоть на миг да расслабится.
- Ну что, вспомнил? – звучал у него в ушах насмешливый голос.
Бах! Во рту у него хрустнуло. Он упал. Тут соперник сделал шаг в его сторону. Лёжа, он ударил резко ногой ему в пах. Быстро вскочив, он применил «двойку», ударив слева направо, и тут же вслед продолжил наносить сильные боковые удары. Но Ледовского не зря прозвали Ледоколом. Сквозь кулаки Саши он выпустил свой мощный кулак, который точно попал в цель. И тут же пропустил еще серию ударов. Во рту у него снова хрустнуло. Но на выбитые зубы и льющиеся по подбородку и груди струйки крови Рудов не обращал внимание. Все внимание было сосредоточено на противнике. Но его силы постепенно таяли. Тело становилось непослушным, и доступным для ударов, которые почти не прекращались. Но Ледовский тоже устал. Сквозь гул толпы доносилось его учащенное дыхание. И удары были уже не так сильны. Саша не спешил. Он опять выжидал нужный момент для удара. Может быть, единственного. Чтобы наверняка, чтобы точно и сильно в цель! И пусть это будет его последний удар. Но зато верный и надежный!
А удары продолжались. Но их большая часть проходила мимо, так как Ледовский от усталости сам едва держался на ногах. Саша это замечал, что придавало ему сил. Лишь один удар, вертелось у него в голове, один-единственный!
- Говори, сука, где деньги? – задыхаясь, шипел Ледовский.
Саша уже почти не защищался. Руки у него повисли как плети. Ничего, думал он, пусть отдыхают. Он шатался как пьяный. Но ум продолжал работать и твердить одно и то же: держись, Санек, держись! Руки постепенно наполнялись силой. Но он пропустил сильный удар в солнечное сплетение, и согнулся пополам.
- Вспомнил? – наклонился к нему Ледовский с перекошенным от ярости лицом.
- Да, вспомнил,- сказал Саша и ударил. Резко ударил. Быстро и мощно. Снизу вверх. Как раз под подбородок. Клац!
И Ледовский рухнул как подкошенный. Рухнул без сознания.
Сразу стало тихо. Саша окинул взглядом толпу, готовясь к худшему. Ведь он понимал, что его победой дело не остановится, что сейчас на него набросится вся толпа. Но кругом все стояли и тупо глядели на своего босса, распростертого на полу.
В наступившей тишине вдруг прозвучал громкий выстрел. Саша почувствовал резкую боль в груди, помутилось в глазах. Ноги провалились в пустоту, будто под ним вырвали пол. Падая, он услышал:
- Что ты наделал, кретин! У него же бабки!
Саша полетел в черную пустоту. Дальше – ничего.
Глава пятнадцатая
В глубине черноты образовалась маленькая белая точка и стала быстро увеличиваться в размерах. Становилась она все ближе, ярче и крупнее. Вот она уже яркий белый шар…Вдруг этот шар взорвался и все заполонил своим светом. Рудов открыл глаза. Он жив! Радость притупляла боль. Боль во всем теле. Но ведь это ерунда! Ведь он снова увидит…. Саша вспомнил про Викторию, кто она есть, и его радость тут же исчезла. Лучше бы он умер!
Дверь в палату открылась, и в сопровождение медсестры вошли Батов и Шипов. Оба присели у кровати.
- Ну что, чемпион, можно сказать, ты не проиграл, - сказал Шипов, приглаживая свои жиденькие волосы. – Главное, что живой.
Рудов посмотрел на Батова. Тот улыбнулся. Улыбнулся какой-то виноватой улыбкой.
- Ты прости, Саша, что так вышло. Просто мы опоздали. На какую-то минуту!
Саша вспомнил про долгую трудную драку и про себя усмехнулся: вы опоздали на целый час!
- А камею нашли? – спросил Саша. – Камень у Ледовского.
- Да, - кивнул Батов. - Произвели обыск в его кабинете, и нашли камею. Спрятал ее за своим портретом.
- А ты снова, парень, наломал дров! – сказал Шипов. – С получением лицензии могут возникнуть проблемы.
- Да и хрен с ней, - усмехнулся Саша.
- Ничего, ничего,- улыбался Батов, - будет все нормально. Главное, операция прошла успешно.
- Если б сдох, не заплакал бы никто.
- Операция по ликвидации банды преступников, - довольно сказал Шипов.
- А, ну поздравляю, - усмехнулся Рудов.
- Мы ведь с самого начала подозревали в хищении камеи из музея Ольгу Кумакову, сообщницу Ледовского, - сказал Батов, поправив на Саше одеяло. - Это они вместе придумали, как ее похитить. Ради этого Кумакова устроилась уборщицей в музей. Но мечтала она о карьере певицы. Ледовский ей это обещал. Но обещание не сдержал. И она от злости отнесла камею в антикварный магазин, где работала Бокина Валентина, давняя подруга Птициной Елены, певицы, которой Кумакова дико завидовала. Совершил налет на магазин Ледовский. Но ее простил, потому что любит ее.
Саша нахмурился.
- Если вы все знали, то зачем был нужен я?
- У нас не было доказательств, - сказал Шипов, - и мы пустили тебя по ложному следу, то есть в погоню за Птициной.
- Не пустили, а подключили к делу, - сказал Батов. – Птицина, естественно, испугалась смерти своей подруги, когда сделала ей укол, и ударилась в бега. Только в смерти Бокиной она не виновата. Шприц со смертельной дозой героина ей подсунула Кумакова, сказав, что наполнила шприц успокоительным. Птицина поехала успокаивать подругу. Как оказалось, успокоила навсегда.
- Если бы не твой дружок Крутояров, успокоился навсегда бы и ты, - сказал Шипов. – Это он нас предупредил.
- Да, да. Крутояров, когда отвез тебя к Искандеру, домой не поехал, а остался поблизости, чтобы подстраховать тебя в случае чего. И когда увидел подъезжающих бандитов Ледовского, понял, что медлить нельзя и позвонил нам. Чуть-чуть не успели.
Батов снова начал извиняться.
- Да ладно! - сказал Рудов. – Это вам спасибо, что нашли Раненого гладиатора. А то ведь я обещал найти его этому… как его… Клицкому! Антиквару!
- Раненый гладиатор – это ты, Саша, - улыбнулся Батов. – Ничего, полежишь, поправишься, отдохнешь…
И вдруг Саша вспомнил про чемодан с деньгами.
- Да, - воскликнул он и тут же осекся. Он решил не говорить о деньгах. Ну, хотя бы пока! А там видно будет!
Батов еще что-то говорил, хвалил его, ругал, Шипов поддакивал, но он их не слушал. Он думал о Люське Ниловой. Думал и улыбался. Так давно они не виделись! Он уже и соскучился по ней!
- Дайте телефон,- попросил он.
Набрав циферки на телефоне, он слушал с жадность долгие гудки.
- Алле, - наконец, он услышал такой знакомый и близкий голос.
- Люсь, это я, Рудов!
- О, ну, слава богу, объявился! – радостно воскликнула она.
- Люсь, предлагаю тебе поехать со мной…
- Что?!
- Предлагаю тебе путешествие!
- Шутишь?
- Нет, Люсь, я серьезно. Едем?
- Да куда едем-то?
- В путешествие!
- Да какое еще путешествие?
- Свадебное! В наше с тобой свадебное путешествие!
Батов вырвал у него трубку.
- Девушка, Александр сейчас находится в больнице. Приезжайте, я назову вам адрес.
- Надеюсь, он не в психиатрической больнице? – рассмеялась Люська. – Ладно, щас приеду!
Батов назвал адрес и, отключив телефон, улыбнулся:
- Ну, нам пора…
Уходя, Батов в дверях оглянулся и подмигнул:
- Выздоравливай скорее, Саша. Дело есть. Как раз по тебе!
