уже перешел в четвертый класс обычной школы, а на фортепиано играл на уровне выпускника музыкальной школы. Его посылали на различные смотры и конкурсы самодеятельности, и каждый раз он привозил домой различные дипломы, грамоты и призы.
И вот летом 1949 года отец объявил Славику, что настала пора учиться играть по-настоящему в музыкальном училище. И повез сына в Москву для учебы в Московской Центральной музыкальной школе при консерватории имени П.И.Чайковского, где Славик был принят на отделение фортепиано. Осенью этого же года в Москву уехала и мать Славика и устроилась там на работу, чтобы получить на троих комнату в коммуналке.
Остался Рояль опять в одиночестве. Нет, теперь, конечно, его навещали ребята, которые ранее учились игре на фортепиано у Сергея Михайловича. Они даже выступали с ним на концертах. Время от времени прикладывался к клавишам и духовик Алексей Федорович. В основном, тогда, когда нужно было расписать партии для своих оркестрантов. Но все это было не то. «Беккер» чувствовал себя полным сиротой. Где теперь его клавишный друг Аккордеон?
Из нынешних инструментов больше всего Роялю приглянулась кудрявая Валторна. У неё был приятный мягкий голос и довольно эффектная внешность. Парнишка, который играл на валторне, после репетиций частенько оставлял её на крышке рояля, в то время как другие инструменты обычно оставались лежать на стульях. И только грузная и ворчливая Туба и её приятель Большой Барабан стояли.
Роялю было приятно держать легкую маленькую Валторну у себя на спине. Они частенько тихо беседовали друг с другом о высоком искусстве и классической музыке. И только ей одной Рояль рассказывал о самой большой своей мечте: вернуться в свой родной ленинградский театр. Его мечта осуществилась только лишь через девять лет.
***
Весной 1958 года в Москве состоялся Международный конкурс пианистов и скрипачей, который с успехом прошел в Большом зале Московской консерватории имени П.И.Чайковского. На этот конкурс приехали пианисты и скрипачи из разных стран. Представителем США на конкурсе был молодой пианист Ван Клиберн. Конкурс проводился в три тура. В программах конкурсантов были широко представлены произведения русской и западноевропейской классической музыки, а также сочинения советских и современных зарубежных композиторов. Особое место на конкурсе заняло творчество П.И. Чайковского.
Американский пианист Ван Клиберн обратил на себя внимание высокого жюри уже в первом туре не только своим великолепным исполнительским мастерством, но и юным возрастом: ему было всего 23 года. Но, опять же, в ходе первого тура выяснилось, что этот пианист был не самым молодым. Моложе его оказался девятнадцатилетний Славик, которого в самый последний момент включили в число конкурсантов. Славик на этом конкурсе не занял призового места, и даже не дошел до третьего тура. Однако в ходе конкурса Славик привлек внимание выдающегося Вана Клиберна. Он попросил, чтобы его познакомили с молодым русским пианистом. И они подружились. Потом, когда Ван Клиберн уже после конкурса совершил ряд поездок по городам СССР с концертами, перед своим концертным туром он попросил, чтобы с ним поехал его юный друг.
Как-то Ван Клиберн поинтересовался у Славика, какая у него самая заветная мечта? И Славик сказал, что больше всего на свете он хотел бы иметь собственный рояль.
-Как? – изумился американец. – Разве у тебя нет своего инструмента?
-Нет, – простодушно ответил Славик. – И никогда не было.
-Как же ты выучился так прекрасно играть?
-Я учился на государственных инструментах и на средства государства.
Клиберн был поражен. Как? Пианист, который сегодня на концерте так великолепно сыграл Прелюдию соль-минор С.Рахманинова, не имеет собственного инструмента! Этим своим открытием он поделился с организаторами тура и попросил, чтобы советское правительство приобрело для перспективного пианиста рояль.
И вот весной 1959 года Славика приглашают в Союз советских композиторов к Первому секретарю этого союза. Первый секретарь отечески принял пианиста и детально расспросил, где, с кем и как живет, где учится или работает этот человек? Славик рассказал, что в настоящее время живет с родителями в Москве и учится в Московской консерватории.
-Мне стало известно, товарищ, что у вас нет собственного фортепиано, которое необходимо вам для учебы и работы. Это непорядок, – сказал руководитель Союза композиторов. – Я распоряжусь, чтобы эту несправедливость исправили. Рояль, я так понимаю, на вашей жилплощади никак не поместится, а вот пианино вполне подойдет.
-Спасибо, Тихон Николаевич! Я безмерно благодарен Вам за вашу отзывчивость, но я прошу Вас вместо приобретения пианино для меня перевезти в ленинградский театр (Славик назвал театр) из городка N.. (назвал город) уникальный рояль фирмы «Беккер» 1855 года изготовления. Рояль великолепный и находится вполне в рабочем состоянии.
-Как этот рояль там оказался?!– воскликнул Секретарь.
-Его перевезли во время войны из Ленинграда. Обещали вернуться за ним после войны, да, видимо, забыли.
А через месяц Славику выдали ключи от новенькой двухкомнатной квартиры в 5-этажном панельном доме в Черемушках, в котором прямо к вселению в квартиру хозяина привезли новое пианино. К тому же, из Союза композиторов пришло письмо, в котором сообщалось, что в самое ближайшее время Славик самолично может ехать в сопровождении администратора театра в далекий уральский город за стариком «Беккером».
***
-Ну здравствуй, милый мой «Беккер»! – сказал Славик. – Я приехал за тобой, дружище.
Он погладил крышку рояля, потом ощупал его бока, провел рукой по крылу:
-Поедем домой, старина! В театр. Ты еще послужишь народу.
Подошла молоденькая девушка с красивыми карими глазами, новая заведующая клубом, который теперь солидно именовался Домом культуры:
-Вячеслав Сергеевич, а вы сможете выступить в нашем Доме культуры с концертом? – робко спросила она. – Люди очень ждут вашего выступления. Мне сказали, что вы здесь учились.
-Как можно отказать такой красивой девушке? – улыбнулся Славик. – Но у меня условие. Я хотел бы, чтобы со мной в концерте участвовали и ваши артисты.
Концерт с участием лауреата Международного конкурса в Москве длился в Доме культуры около двух часов, а публика все не отпускала артистов со сцены. Между выступлениями местных талантливых участников художественной самодеятельности Славик играл самые популярные произведения советской и зарубежной классики. Закрыл концерт Славик своей любимой Прелюдией соль-минор С.В.Рахманинова, той самой, которую он исполнял на конкурсе в Москве.
Утром следующего дня администратор спросил у Славика, на какой день ему заказывать билет до Москвы?
-Как только рояль будет готов к транспортировке, – ответил Славик.
-Да упаковать-то инструмент пара пустяков: снять ножки, обмотать всего одеялами получше да поставить на тележку – и все дела. Но к чему торопиться разбирать инструмент? Сначала нужно договориться с железнодорожниками насчет товарного вагона. А это не так просто. Не будут же гнать целый вагон с одним нашим роялем. Вот наберется попутный груз...
-Какой груз?! – воскликнул Славик. – Я не отправлю «Беккера» товарником. Он поедет со мной в пассажирском вагоне.
-О чем вы говорите?! – в свою очередь воскликнул администратор. – Рояль в пассажирском вагоне? И где вы собираетесь его размещать? В купе или на боковушке в плацкартном вагоне?
-Он поедет в тамбуре последнего вагона. В тамбуре места хватит с лихвой, если мы поставим его вертикально боком.
-А почему в последнем?
-Чтобы он не мешал пассажирам переходить из вагона в вагон.
-И вы надеетесь, что нам позволят провести эту операцию?
-А вот вы о том и побеспокойтесь, чтобы позволили. И доставили в целости и сохранности. У вас же полномочия. Билет мне, разумеется, вы организуйте в тот же самый последний вагон. Причем, не до Москвы, а до Ленинграда. Я должен быть уверен в том, что рояль благополучно доехал до конечного пункта.
-Господи! И за что ты связал меня с этим безумным мальчишкой! – в сердцах пробормотал администратор и отправился организовывать.
А еще через день, прощаясь с молодым Музыкантом, заведующая Домом культуры робко спросила:
-А вы к нам еще приедете, Вячеслав Сергеевич?
-Не знаю, – тихо ответил Славик. – Но вы можете приехать к нам в Москву. Вот вам наш адрес и номер телефона. – И протянул девушке листочек, вырванный неровно из нотной тетради.
