Вейюан старался бежать изо всех сил, не забывая об осторожности в сгущающихся сумерках. Он уже отчетливо слышал скрип водяного колеса на старой мельнице, невозмутимо отмеряющей свой столь полезный общине жизненный цикл. В другое время этот звук мерно поворачивающегося колеса призвал бы его остановиться, прислушаться, посидеть, растворившись в тихом шуме спокойно текущего времени. Но сейчас, в ночи, со стороны деревни слышались крики, глухие удары барабанов и странные завывания. С высоты небольшого холма Вейюан видел длинную цепь огней, словно огромный раскаленный змей старательно огибал каждый деревенский дом, на миг замирая и, затем, извиваясь, вдоль главной улицы, полз дальше, поворачивая свою любопытную и страшную морду то к одному, то другому дому. И с каждым новым строением, куда проникал его лгненный, тонкий язык, его тело становилось все ярче и ярче, а шум, произведенный движением его раскаленного тела, нарастал крещендо. К ясно раздичимому звуку трещеток, разгоняющего тьму и заглушающему песни ночных цикад, примешивался монотонный гул ритуальных барабанов «тао», словно биение сердца огромного, ослепительно сиявшего в ночи огненного монстра. Вейюан пересек подвесной мост, соединявший общину с Лесом, и направился быстрым шагом по едва различимой во тьме улице. Его взгляд едва различал выстроившихся у своих домов обитателей ветхих строений, живущих на самой границе погруженного в ночной древнего Леса. Они смиренно стояли с зажженными благовонными палочками, ожидая чего-то, что внесет, наконец-то, смысл в их убогое существование и избавит от кошмара, заставлявшего их каждую ночь прижиматься друг к другу и молить Светлых богов, чтобы она не стала последней. Вейюан свернул на перекрестке по направлению к дому Лао, от которого, как он предполагал, огненный змей и начал свое неспешное и шумное шествие, и замер, пораженный открывшемся ему зрелищем.
Навстречу ему двигалась группа детей, судя по малому росту, облаченных в черные плащи и высокие красные шапки. Часть из них потрясала зажжёнными факелами, другие исступленно били в барабаны. Лица следующих за ними рослых фигур были скрыты за масками из медвежьих шкур, на которых в свете факелов ярко горели отделанные золотом глаза. Они потрясали копьями и щитами, издавая устрашающие вопли. Вдали показался мерно покачивающийся паланкин со статуей божества из Храма, послышалось пение юных служек, несших паланкин на своих узких плечах. Позади них шествовали старейшины деревни, отпугивая демонов страшными деревянными личинами. Отблески факелов на родовых медальонах поверх черных одежд то и дело выхватывали в загадочной игре света и тени рельефные фигуры драконов, странных рыболюдей или ужасающую помесь птиц и ящеров. В руках они держали ветви персикового дерева и тростниковые веревки для связывания демонов. Они непристанно озирались, словно выискивая вокруг себя сущности, дерзнувшие нарушить покой мирно дремавшей десятилетиями общины. Страх, помноженный на неизвестность, довел их до крайности, а беспокойство за судьбы своих домочадцев, подталкивало к мучительным поискам виновника происходящих страшных событий. За личинами на их лицах явственно скрывалась смерть и Вейюан подумал, что жители подошли к самому краю, за которым начнут подозревать друг друга. Тогда не миновать беды… Видимо, Лао решился на проведение этой театральной церемонии изгнания злых духов, чтобы отвлечь внимание жителей от поиска внутреннего врага. Что ж, возможно, сейчас это самое правильное решение, чтобы направить негодование в сторону инфернальных сил и обуздать граничащие с паникой настроения общины их же слепой верой в магию и силу светлых богов. Сам Вейюан, надеялся только на свой меч и отточенный десятилетиями тренировок рассудок. Его беседа с Духом Леса показала ему другую, страшную реальность, и ее тошнотворные миазмы отравили спокойную, мирно дремлющую в ароматном тумане цветущих орхидей лесного приграничья деревню. Он оказался в центре борьбы Добра и Зла, где истинная сущность и помыслы каждой из сторон тесно переплетались с интересами их служителей, порой маскируясь под добропорядочных торговцев, крестьян, охотников, монахов, ведущих свою борьбу и не гнушающихся любых средств, будь то Призрачный Пес или вытяжка из пестиков Сонной орхидеи…
От процессии отделилась и стремительно направилась к нему фигура со скрытой за устрашающей личиной лицом. Подойдя к Вейюану, человек сдвинул на затылок маску, и воин увидел озабоченное лицо Вейдуна:
- Хвала Богам, Вы в добром здравии! После Вашего исчезновеният отец места себе не находил, полагая, что пренебрег долгом хозяина и не уберег Вас от опасности. Как Вы себя чувствуете, что случилось?
- Спасибо, благодаря заботам господина Сяо Мина намного лучше, - Вейюан понял, что Сяо Мин не обмолвился о той помощи, которую ему оказал заклинатель Лан, - что здесь происходит?
Вейдун указал рукой в сторону Храма и прокричал, стараясь быть услышанным в нарастающем рокоте «тао»:
- Главы родов потребовали от отца изолировать деревню от Зла, которое, как они уверены, приходит из Леса. Так считал Цзян. После смерти бедняжки Жу и исчезновении охотников, отправленных Сяо Мином, отец вынужден был уступить. Он обратился к служителям Храма и те предложили провести церемонию изгнания демонов.
Вейдун отступил немного в сторону и указал на медленно двигающуюся процессию:
Отец отдал распоряжение разрушить все мосты и с помощью ритуала древней магии закрыть дорогу в деревню. Три уже разрушены и остался лишь тот, который ведет к старой мельнице. Как только подготовят ямы для сосудов с жертвенным вином, храмовые служки в них опустят части петуха и оленя, чтобы закрепить печать запрета.
Вейюан удивленно посмотрел на юношу:
- Не знал, что магия используется в культе Светлых Богов, тем более кровь жертвенных животных… Кстати, могу я переговорить с Вашим братом?
Вейдун заметно помрачнел:
- Брат исчез сразу после смерти несчастной Жу. Но я бы не переживал из-за этого. Он стал очень странным после возвращения из похода, в котором без вести пропали охотники. Может исчезнуть на неделю и так же внезапно появиться, - юноша тяжело вздохнул, - Пропала Такуми. Юн Лань говорит, что отправила ее к тетке, в деревню Ловцов жемчуга на побережье Внутреннего моря. Времена нынче неспокойные…
Вейдун оглянулся на нескончаемую процессию и торопливо сказал:
- Сама Юн Лань лежит в доме и жалуется на боль в ноге. Говорит, что оступилась, когда собирала бамбук для солений. В ее возрасте это неудивительно.
Вейюан вспомнил выражение мрачного торжества на лице Сун Линя, уогда он проваливался в забытье после укуса Призрачного Пса. Но какая связь между ним и исчезновением Такуми, ведь эти двое явно терпеть не могли друг друга…
К Вейдуну подбежал служка Храма и что-то прокричал на ухо. Молодой охотник оьернулся к Вейюану:
- Прошу простить, отец призывает меня. Увидимся после церемонии наложения печатей. Ваша комната ожидает Вас. Я отдал все необходимые распоряжения.
Юноша и служка торопливо последовали за удалявшимся паланкином. Мимо Вейюана проследовали два человека с большими бумажными фонарями в руках, с начертанными на них именами божеств. Вслед за ними с квадратным черным флагом, на котором выделялись написанные белой краской заклинания, выступал сам Лао, чье лицо не было скрыто маской, видимо, показывающее его решимость и отвагу в борьбе с демонами, готовность встретиться с ними, как подобает главе обшины, не таясь. Его лицо несло печать торжественности и печали. На миг их взгляды встретились и Вейюан увидел, как Лао облегченно вздохнул и едва заметно поклонился. Мимо Вейюана проследовали несколько десятков общинников с изображениями других божеств светлого пантеона и местных, древних божков, чья внешность мало отличалась от личин, призванных отпугивать демонов. Они громко и протяжно распевали заклинания, практически слившись с коллективной литанией. Когда осела пыль от свернувшей на перекрестке процессии, наступило временное затишье, нарушаемое лишь гулким эхом взрывающих ночь заклинаний и утробного рокота барабанов, послышались жуткие завывания и звон стремительно рассекающей воздух стали. Вейюан разглядел нечто полуидущее-полуползущее, временами вращающееся вокруг своей оси или кувыркающееся по земле существо, вокруг которого, словно молния, мерцала холодная сталь.
Обнаженное до пояса, с растрепанными волосами, существо в исступлении наносило удары и отражало атаки невидимого врага. Его щеки, проткнутые кинжалами, сочились кровью, густо покрывая грудь и предплечья, что, впрочем, никак не отражалось на скорости и точности его движений. Обоюдоострый меч, звеня, рассекал воздух. Увидев Вейюана, существо остановилось. Его рот открылся в беззвучном крике и воин увидел, что язык существу проткнут длинной иглой. Еще секунда, и существо продолжило свой бой с незримым врагом, окропляя кровавой слюной пыльную дорогу. Когда безумец скрылся за поворотом, Вейюан тяжело вздохнул и направился к дому Лао. Если жители деревни верят в целительную стлу магии, это их дело. Но как бы магическая изоляция не превратила общину в загон для охоты, в который жертва загнала сама себя…
