началось с XII века, 200 квадратных километров. Площадь древней столицы государства кхмеров – Ангкора – 3000 квадратных километров. Остатки одного из первых на земле мегаполисов с полумиллионным населением являются мировой сокровищницей, охраняемой ЮНЕСКО. Поражает масштаб работ по строительству египетских пирамид, а тут вовсе слов нет. Даже при нынешних технологиях мы вряд ли повторили бы сей подвиг зодчих.
Тысячи лет не щадят ничего. Это чудо, что Ангкор уцелел. Время беспощадно, но агрессивнее сами люди. Может, красных кхмеров так легко простили за то, что они не уничтожили это восьмое чудо света? Обычно после нашествия красных не остаётся ничего. Истребят людей – со временем народ возродится, а памятники заново не вырастут. Корни деревьев-великанов сквозь стены проросли, некоторые снаружи обвили, но всё же пощадили людское творение, как дань богам. Ангкор в вечной реставрации. Всем миром стараются противостоять времени во имя будущего. Это возможно, при условии, что не родится второй Пол-Пот… В таких местах чувствуешь себя пылинкой в круговерти времени, истории. Мы, простые смертные. Находятся индивиды, которые ставят себя выше богов, представляя себя повелителями времени.
ЮНЕСКО взял под своё крыло в 1992 году. Мы как раз попали на празднование 25-летнего юбилея. Одним глазом посмотрели концерт в честь праздника.
Весь Ангкор окружен каналами. Погуляли по одному из мостов через канал. Три главные башни храмового комплекса в форме лотоса особенно впечатляют при заходе или восходе солнца. Почти невозможно снимать только храмы. Экскурсии начинаются с восходом солнца. С утра народ, нет ни одного одиночно лежащего камня, чтобы сфотографировать со смыслом. Потому уважающие себя фотографы ночуют на территории, заплатив дополнительно деньги. Башни тут называют лотосами, в Бангкоке такие же сооружения именовали фаллосами. Фаллосам разного размера поклоняются те, кто жаждет детей. За подношения каменный фаллос может одарить даже бесплодных детьми. Ну, так говорят. По мне, лучше колдовать над живым фаллосом, толку от каменного, как от козла молока… Лотосы настоящие на фоне трёх башен храмового комплекса выглядят несколько другими.
Между тем, быстро темнеет. Нам ещё апсару смотреть и местные блюда вкушать в ресторане. Чудом находим своих. Людей море, немудрено и потеряться.
В ресторане людей не меньше. Надо чуток локтями поработать, чтобы себе что-нибудь в тарелку наложить. Пришлось брать, что ближе, отправлять в рот, не думая, а то отберут. Шучу. Это на нас думают, что жрём, как в последний раз, особенно, когда шведский стол. В этот раз все казались голодными. Мания гибкости рук в танце апсара мало кого интересовал. Слишком заняты поеданием того, что бог послал, что не до прекрасного. В суматохе я ещё мужа потеряла. Наверное, решил проверить проворность хрупких ручек на деле. За всеми не уследишь. Я не только про мужа забыла, это не беда. В суете потеряла бдительность, да не у кого было спрашивать: «Fich?» или нет. Из головы вылетело, что Тонлесап – это пресноводное озеро. Соответственно, вся рыба в Сиемреапе пресноводная. Не думала, что смерть настигнет в таком прекрасном месте, да ещё ровно накануне моего 50-летия. Идеальное место для смерти – съязвила я сама себе.
Обычно антигистаминное ношу с собой, но таблетки остались в отеле. Мне становилось хуже и хуже, эффект на лицо. Соотечественники вспомнили про скорую, но моя страховка действует только на территории Таиланда. Пока меня довезут, поймут, в чём дело, я точно сдохну. Если откачают всё же, счёт выставят такой, что плакал мой Лаос. Смерть танцует апсару, увлекая меня в сансару, а передо мной не кадры жизни никчемной мелькают, а калькулятор в голове работает. Муж тут же нарисовался, не упал в обморок. Обычно он туго соображает в такие моменты, тут на удивление быстро нашёл и привёл нашего гида на вечер. Девушка стала вслух соображать, как же меня спровадить отсюда, чтоб не отвечать за мою смерть. Благо, у кого-то из наших нашлась волшебная таблетка. Смерть, нехотя, отступила, загородив собой танец камбоджийских девушек.
Муж нашёл рикшу. Не судьба нам насладиться вдоволь апсарой. Пришлось досрочно отправиться домой, вернее, к себе в отель. Я эту долгую дорогу в Сиемреапе запомню навсегда. Аллергия начала отступать, как обычно, затем прихватило живот. Диарея ещё в ресторане началась. Сильно надеялась, что следующий позыв будет уже в отеле. По дороге надежда таяла, как свеча на столе. Я уже боялась дышать, чтоб не осквернить сидение этой арбы с педалями. Всматривалась в полумрак, ища глазами хоть одно укромное местечко, кустик, тень, камень, но безуспешно. В этой стране, как и повсеместно в Азии, всё схвачено, застроено, везде люди, люди. Позыв был такой сильный, просто невыносимый. Так же сильно хотелось писать, когда спускалась с горы Моисея. Тогда моим спасением стал монастырь святой Екатерины, предоставивший платный туалет. Этот туалет мне был интереснее того самого тернового куста – неопалимой купины.
Вот когда пригодился муж. Если бы не он, я бы точно сдохла. Попадос ещё тот – что бы он стал делать с моим телом? О транспортировке на родину и речи быть не может. Не в Таиланд же обратно меня везти. Даже не знаю, что в таких случаях делают. Так-то неплохое место для смерти. Чем неухоженная могила у себя в болотах (у нас после трёх лет не принято на кладбище ходить, ибо смерть заразна), поймать нирвану в таком святом месте – не так уж плохо. Не знаю даже, что хуже: оставаться без паспорта, с парой сотен баксов в дальней провинции Даклак на улице или терпеть до последнего, то бледнея, то краснея, молча, скрипя зубами. Ох, врагу не пожелаешь такого исхода прекрасного дня…
Тут нет пьяных гидов, непременного атрибута любых экскурсий – рома. Зато есть хэппи-пицца, и другие радости, которые, увы, не довелось попробовать из-за моей внезапной посталлергической диареи, мать её.
Как бы мне ни хотелось скорее попасть «домой», парень-кхмер не мог быстрее крутить педали. В номере выпила «свою» таблетку, и сразу стало лучше. Будто не было мучительных минут по дорогам Сиемреапа. И я потопала к бассейну. Не умерла же от удушья и диареи, не сиднем сидеть.
Мне сегодня прощается всё. Полтинник будет только завтра. Теперь гадайте – проснулась ли я в своей постели с родным мужем в пятизвёздочном отеле, или оказалась в гуще весёлой жизни, куда ведёт улица Макара? Один раз живём, и когда ещё попадём в эту самую Камбоджу.
Сиемреап переводится, как Сиам пал. Потому сами кхмеры стараются не произносить вслух название этого города. Вся история человечества выстроена на крови, на войнах – больших и малых. Нет ни клочка земли на нашей планете, где никто никогда ни с кем не воевал. Пока Земля вокруг Солнца вертится, востребована будет такая движуха. Раньше территория Камбоджи была намного обширнее, чем сейчас. Кхмерская империя вечно воевала с Сиамом и Дайвьетом (Вьетнамом). Позже жила под французами. Былое величие уничтожила свои же – красные кхмеры. Сейчас королевство только номинальное, реальная власть у премьер-министра.
Говор кхмеров – та ещё песня, никакие ноты не догонят их напев. Некоторые слова так похожи на русский мат, что можно чуток с ними поговорить как бы на их языке. Не знаю, как для других, они не на одно лицо. Во время круиза по Чао Прао пела и развлекала публику вылитая якутка. Вначале показалось, что с нами одна местечковая певичка, решила на спор попеть на английском.
Эх, ещё минимум неделю погулять бы в стране кхмеров. Отсюда поехать в Сиануквиль, в город, который назван в честь короля Сианук, к морю.
Земная резиденция богов, обнуление в центре вселенной
Утром всё же проснулись у себя в номере. Чуть не проспали завтрак. Попутчики изучающе смотрят на меня, мол, жива ещё курилка.
Не дождётесь, ведь с сегодняшнего дня у меня начинается новая жизнь. Полтинник воспринимаешь иначе, чем 18 лет. Тогда это было трагедией, прощание с молодостью и непринятие старости. Сейчас как-то спокойно относишься к своему возрасту. Не стану же я рвать на себе последние волосы в резиденции богов, отвергая свой паспортный возраст.
Ангкор находится в 5 километрах от нас. Нас сегодня опекает камбоджийский гид, который вполне сносно говорит по-русски. Вскоре оказываемся внутри храмового комплекса, посвящённого Вишну, строительство которого началось с первой половины XII века. Храм называют копией небесного дворца богов. Башни в форме лотоса сочетаются с живыми лотосами. Строения, которые пережили столько веков, превратились в просто фон… для селфи. Мы только вначале внимательно слушали гида, вскоре начинаем путать Вишну с Кришной. У тех, у кого своей религии нет, что Вишну, что Кришну – один пустой звук.
Ангкор-Ват – это главный храм древнего города Ангкор. Всё это построено не для того, чтоб было где поклоняться богам, а для обитания самих богов. Простым смертным было запрещено сюда ходить, чтоб не осквернили святыню. Лестница к главной башне считалась ступеньками, ведущими прямиком в рай. Вот и я, о грехах которой слагают легенды, попала досрочно в рай. Хорошо, что не в настоящий. Это всего лишь дубликат рая. Прикоснулась к каменному лотосу – цветку, олицетворяющему чистоту и невинность, тем самым обнулила все свои грехи. За пятьдесят лет накопила приличный багаж прегрешений. После очищения, причащения, распыления прошлых грехов, начинает отсчёт новых. В знак этого и своего юбилея вечером «у себя» в Паттайе набила тату в форме лотоса. Ах, да, башен было пять, как на картине, купленной у рая.
Ступенек в рай было много. Не каждому под силу подняться на самый верх. Вид сверху впечатляет. Внизу – копошатся люди со всех уголков земли, видна работа времени по уничтожению этого рукотворного рая. И ты на мгновение чувствуешь себя не частью всего, что внизу, а чего-то вселенского, божественного.
Есть там место особой силы, где компас показывает ноль. И мы по второму кругу обнулились. Для этого пришлось подождать, ибо жаждущих постоять на зеро было много. Это зеро и есть центр вселенной. Ну, так говорят.
Этот комплекс построен для разных богов в целях объединения всех людей. Бог, если он есть, он, возможно, один. Это людей много, и всем хочется иметь своего собственного бога. Тысячи лет не прибавили ума. Всякий, кто посетил эту землю, считает вправе владеть ею. Но мы не боги, чтобы претендовать на что-то в этом мире, хотя каждый считает себя кем-то особенным, принижая при этом других. В таких местах силы люди кажутся единым целым. Но стоит только оказаться в своей обычной среде, возвращаемся к прежней жизни, в которой нет места единению, совместному созиданию, взаимному уважению и мирному сосуществованию.
Об этом же подумала в Иерусалиме. В остальное время у себя на болотах мне некогда думать о судьбе мира, о чём-то вечном.
На камнях навечно врезаны сцены из индуисткой мифологии, из эпосов «Рамаяна», «Махабхарата». Они гармонируют
