Пока я строила глазки крупье, одна пьяная и завистливая сволочь сожрала все мои фишки. Мой выигрыш постепенно становился далеким, омерзительным и нереальным. У крупье я более не вызывала никаких эмоций, кроме приступов истерического смеха. При таком неожиданном повороте колеса судьбы шулерство исключалось, играть дальше не имело смысла. Пришлось присесть на колено к миллионеру с бриллиантом и аккуратно изъять предмет совершенно не нужной солидному мужчине роскоши. На выходе меня задержала охрана, а в кабинете управляющего ломал руки в приятном нетерпении детектив. Все знакомо и буднично, как встреча с коллегой в выходной день. Агент, нанятый Ассоциацией игорных заведений, работал со мной так же долго и безрезультатно, как и его предшественники. Другим мужчинам моей жизни повезло еще меньше, так как слово «долго» никак не подходит к моему стилю общения с противоположным полом. Без десерта не обошлось и на этот раз. Через пять минут решили перейти к личному досмотру. Подавляющим большинством голосов.
- Сейчас, кода мы остались одни, я хочу сделать тебе официальное предложение, - напористо хрюкнул детектив, внимательно наблюдая за тем, как я элегантно вползаю в вечернее платье, - выходи за меня!
- Я бы рада, - ответила я, - но вы порядочная свинья. Это во-первых. А во-вторых, вы, мужчины, нестерпимо скучны в своих заблуждениях.
Бриллиант он не нашел. У женщин свои секреты. А у дураков свои слабости. Невнимательно выслушав холодные извинения, и спокойно выдержав горячие взгляды, я села в такси. Это казино разочаровало меня. Конечно, камень за сто пятьдесят тысяч можно считать достойной компенсацией. Но мой выигрыш, мой чудесный, хрустящий выигрыш! Это было обидно, это было унизительно. Это был Знак. Можно остаться и отомстить мерзавцу, но вендетта – не мой конек. Да и задерживаться в этом городе не стоило. У всех есть лимит терпения. Немного согревало то обстоятельство, что игорное заведение, как обычно, было забито переодетыми репортерами, рыщущими среди сильных мира сего в поисках дешевых сенсаций. Я даже слегка улыбнулась, представив заголовки газет: «Флэш-рояль прямой кишки» и «Новый Золотой осел». Внезапно машина резко затормозила, водитель что-то завопил на испанском и попытался выскочить наружу.
- Спокойно, - тихо сказала я, - закрой дверь и не вздумай уехать.
В двух метрах от желтого капота лежал, раскинув руки, пожилой мужчина в сером пальто. Старомодная шляпа валялась на тротуаре.
- Я успел затормозить, клянусь! – высунулся в окно таксист, - Он жив? Надо вызвать полицию!
- Никакой полиции! – на этот раз пришлось прикрикнуть, - Сказала же, сиди и жди!
Голова быстро исчезла в салоне. Мужчины…
- Детектив, - обратилась я к потерпевшему, нечаянно наступив каблучком на его раскрытую ладонь, - я ценю ваше рвение и упрямство, но это не поможет. В машину я вас не посажу, и в номер к себе не повезу. Мой испаноговорящий друг остановился в полуметре от вас, и не стоило вам, серьезному человеку, так бросаться на бедный автомобиль. Только плащ испачкали. Маскировка – три с минусом. Актерское мастерство – два с плюсом.
Коматозный застонал. Я убрала ногу. Детектив поднялся с мокрого асфальта, обиженно потер ладонь, и гордо скрылся в ближайшем темном переулке, забыв шляпу. Ну и черт с ним.
Камень, освобожденный от тяжелых золотых оков, сверкал в бокале с шампанским. Может быть, меня не красит то, что я делаю, но уж я-то точно украшение профессии! Наблюдая за потоками света, играющими в догонялки за окном моего номера, я в который раз убедилась, что живу в гармонии. Я бы просто не смогла по-другому. Это не прихоть и не позиция, это элементарное желание существовать. Работа, шопинг, кредиты, удачный брак - этот мир я не смогу постичь никогда, и, плывя против течения, я, как и любая женщина, всего лишь стремлюсь к максимальному комфорту. И в пятнадцать, и сейчас, двадцать лет спустя, я пренебрегаю стереотипами и правилами не для того, чтобы чем-то пренебрегать, а только ради своего маленького счастья в своем маленьком мире. Красота зеленоглазой брюнетки с длинными ногами и высокой грудью – всего лишь оружие беззащитной девочки в агрессивном и непригодном для жизни окружении. Это оборона, не нападение. Еще несколько лет одиночества, и я смогу уехать на далекий остров, где нет ничего, что обволакивает и душит меня сейчас. Еще несколько лет, и я возьму малыша из приюта, самого маленького и никому не нужного, чтобы любить его и заботиться о нем так, как никто и никогда не заботился обо мне. Чтобы подарить еще одному человеку то, что я подарила себе. Выглянув в окно, я шепотом пожелала приятной ночи звездам. А потом, чуть громче, обратился к мутной тени, притаившейся на пожарной лестнице.
- Спайдермен! Лови-ка лучше мух.
Тень засопела и шевельнулась, но я уже закрыла пластиковую створку и задернула тяжелую штору. Сумел забраться на седьмой этаж, сумеет и спуститься.
Утром я слегка размялась, написав на салфетке небольшое послание моему «анти-телохранителю во всех смыслах»:
Холодной ночью город дышит,
Мой ангел крепко/подло спит,
Господь молитвы не услышит,
Ворона хрипло закричит.
Луна вампирский род разбудит,
Воскреснет призрак! Тень скользит...
Никто до дома не проводит,
Никто меня не защитит.
Кроме него - почти героя,
Ползущего под мой мотив.
Как я люблю тебя порою,
Мой недобитый детектив!
В аэропорту меня быстро и аккуратно проводили в отдельную комнату. Чемоданчик приволокли следом. Два таможенника внимательно осматривали тряпье под чутким руководством полицейского. Непоколебимый в своем детском упрямстве детектив обыскивал мою сумочку.
- Ничего! - объявили таможенники хором.
- Ничего! – грустным эхом откликнулся агент.
Полицейский пожал плечами.
- Ну, что, ребята, - улыбнулась я, - перейдем к личному досмотру?
Несмотря на то, что утром я совсем не похожа на ночную львицу, да и джинсы с футболкой – это вам не вечернее платье с безжалостным декольте, ребята из аэропорта с энтузиазмом отнеслись к моему предложению. Но детектив остановил их порыв, безнадежно махнув рукой.
- Это бесполезно, - молвил он, потупив очи, - тем более, мадемуазель сама предложила. Вероятно, камень уже покинул страну.
Что за пессимизм?! Ничего он не покинул. Но обязательно покинет через полчаса!
Извинения – сожаления – вежливое прощание.
Я помахала ему рукой, поднимаясь по трапу. Детектив стоял на втором этаже аэровокзала, прижавшись лбом к холодному стеклу. Незапоминающийся человек с бесцветным лицом, на котором так удобно менять маски. Я слышала, что он настоящий ас, и одновременно с моим всегда ведет сразу несколько дел. И выигрывает. И только в моем случае его профессиональная гордость терпит непоправимый урон. Уже три с половиной года. Ничем не могу помочь, друг. У меня свои причины не попадаться. Меня ждет маленький остров и маленький мальчик, который, быть может, уже родился.
Небесная принцесса принесла бокал шампанского, я открыла сумочку, чтобы выключить телефон. Среди милого и крайне необходимого хлама лежал незнакомый, пухлый, белый конверт. В конверте - пачка купюр и сложенный вдвое лист бумаги. Не прикасаясь к деньгам, я развернула послание.
«Мадемуазель! Это ваш выигрыш, утраченный столь нелепым образом. Простите, но сами фишки я вернуть не рискнул, надеюсь, вас удовлетворит денежный эквивалент? До встречи в Зальцбурге.
С уважением, Кристиан».
P.S. Надеюсь, когда все это закончится, вы расскажете мне о своих тайниках.
Быстрая проверка показала, что доллары чисты, как совесть ребенка. Улыбнувшись последней строчке, я задумалась над предшествующим ей текстом. Я никогда не принимала его порывы всерьез, считая их глупой страстью, замешанной на уязвленном самолюбии. «Если не можешь победить женщину – переспи с ней!» Мне рассказывали, что у мужчин и это считается достижением. А это нелепое предложение руки и сердца, больше походившее на грубо сделанную мышеловку? И вдруг эта серая тень, этот жалкий Пьеро с повадками Арлекина, переступив через собственную гордость, вытаскивает из обидчика, причем в буквальном смысле, мой почти честный выигрыш! Даже не знаю, кому больше сочувствовать - детективу или пьяному шпагоглотателю. Это был сильный ход и настоящий поступок, в отличие от привычных кривляний, вроде бросков под машину или лазаний по стенам.
Его зовут Кристиан и он будет ждать меня в Австрии. Но это ничего не меняет. Я соткана из антивещества, близкий контакт грозит взрывом. Но запоздалое сожаление все же покалывало меня морозными иголочками. Ах, если бы подарок нашел меня чуть раньше, в отеле! Тогда я написала бы ему совсем другое стихотворение…ну, например:
На улице совсем темно,
А мы с тобой еще играем.
Губами трогаем вино,
Чуть улыбаемся, киваем.
Стучим по старому столу,
Вздыхаем, ставим и пасуем.
Смеются тени на полу,
А мы рискуем, мы - блефуем.
Бокалы-фразы вместо карт,
Твоя улыбка - хитрый джокер.
Как проиграть тебе я рад,
В наш странный полуночный покер!
